— И что, у него есть зацепки?
— Если бы были, то тебя уже сто раз приперли бы к стенке. Только за этот месяц он успел дважды побывать здесь! Все, что ему надо сделать, — это пообщаться с ребятами с той самой Пейдж-стрит или отыскать копа, записавшего твое имя в свой маленький блокнотик.
— Дэн, но все не так просто, как кажется.
— Джер, местные копы видели ее с тобой! У них есть твой адрес. Подбери другую бродяжку, какую-нибудь уличную девчонку, которая никому и на фиг не нужна. Полиция их не трогает, если, конечно, те не стянут что-нибудь из магазина. На улице полно таких детей. Пройдись по Хейт-Эшбери, а там стоит только руку протянуть…
— Послушай, Дэн! Я хочу пока оставить все, как есть.
— Нет.
— Тебе что, нравится работать задаром? Говорю же тебе, дело закрыто.
— Джереми, ты для меня не просто какой-нибудь сраный клиент. Ты мой друг, твою мать!
— Все так, Дэн, но она моя любовница, и я не имею права у нее за спиной совать свой нос в ее дела. Не имею права! Мне и сейчас крайне неприятно, что я получил информацию и не могу ей об этом сообщить. Как мне ей сказать, что я вынюхивал насчет ее прошлого!
— Джер, наш парень наверняка проследит ее путь до дверей твоего дома.
— Да, очень может быть. Но даже если он это сделает, она не пойдет ни с ним, ни с кем-либо другим, если, конечно, сама того не захочет.
— У тебя точно крыша поехала! Ты растерял последние мозги! Мне следует отправить тебя в психушку ради твоего же блага! Ты что, думаешь, это одна из твоих дурацких книжек? Ты должен…
— Послушай, Дэн, ты мой адвокат. И я говорю тебе, что отстраняю тебя от дела. Порви фотографию и забудь все, что я тебе говорил. Когда она созреет, то сама все о себе расскажет. Я знаю, непременно расскажет. А пока… будь что будет. Все как у других.
— Эй, старик, очнись! Похоже, ты меня не слышишь. Твои агенты всю неделю пытаются тебя достать по поводу сделки с «Рейнбоу продакшн», а ты их напариваешь. Ты всех напариваешь. Они не занимаются анимацией книг похитителей и растлителей малолетних.
— Я прекрасно тебя слышу. Я люблю ее. И прямо сейчас для меня только это имеет значение. — «А еще для меня имеет значение то, что происходит со мной, имеет: значение картина там наверху, в мастерской, и я, черт побери, хотел бы вернуться к работе над ней прямо сейчас!»
— Джер, не пудри мне мозги! Господи боже мой, неужели эта малышка тебя околдовала! И что дальше? Сделаешь пластическую операцию, закрасишь седину, начнешь носить рубашки, расстегнутые до пупа, золотые цепи и джинсы, из которых торчат трусы, а еще баловаться кокаином, потому что тогда «молодеешь прямо на глазах»?
— Послушай, Дэн! Я тебе доверяю и очень тебя уважаю. Но сейчас ты не в силах ничего изменить. Ты выполнил свой долг. И неприятности тебе не грозят.
— Черта с два! — Дэн был вне себя от злости. Он оглядел прихожую, затем — гостиную, заваленную игрушками. Он с пристрастием рассматривал то, что видел уже, наверное, тысячу раз. — Джер, я собираюсь нарыть что-нибудь на Сэмпсона. Хочу понять, кто за ним стоит, даже если мне лично придется отправиться ради этого на юг.
Дэн распахнул дверь, и на нас обрушился шум от непрерывного потока машин по Семнадцатой улице. Белинда могла появиться с минуты на минуту.
— Дэн! Я давным-давно понял одну вещь. Я вовсе не хочу знать правду о Белинде. Я только хочу услышать нечто такое, что позволит мне со спокойной душой оставить ее у себя.
— Джер, я не вчера родился. Я догадался еще тогда, когда ты ко мне приходил.
— Знаешь, Дэн, если ты способен принять только один ответ на собственный вопрос, то, пожалуй, лучше и не спрашивать.
— Если что-нибудь выясню, то обязательно тебе позвоню, — сказал Дэн. — Но ты уж будь так любезен, отвечай на звонки. И ради бога, позвони своему агенту. Она, бедняжка, уже три дня пытается с тобой связаться.
От его голоса, казалось, все еще дрожали стены. Я тупо стоял, сжимая в руке кисть. Ладно. Один звонок. На самом деле, конечно, не три дня, а три недели.
Я вошел в дом и набрал номер Клер Кларк. Оказывается, самое время открывать шампанское. С «Рейнбоу продакшн» заключена сделка на два полнометражных анимационных фильма по восьми книгам об Анжелике. Они согласились на все наши условия. В фильмах полностью сохранится сюжетная линия книг, при этом авторские права на образы всех персонажей остаются у нас. Контракты будут готовы через неделю.
— Кстати, как продвигается работа? — поинтересовалась Клер.
— Ты о чем?
— О новой книге.
— Ой, даже и не знаю. Давай радоваться малому и не будем торопить события.
— Что-то не так?
— Все так. Просто замечательно. Лучше не бывает, — сказал я и повесил трубку.
Я вернулся в мастерскую, к уже написанным шести картинам из серии «Белинда на латунной кровати».
На всех картинах зритель видит Белинду сквозь прутья кровати. На первой она изображена спящей, в ночной рубашке. На второй — стоит на кровати, задрав ночную рубашку. На третьей — стоит, спустив ночную рубашку, с обнаженной грудью. На четвертой — она полностью обнажена. На пятой — стоит вполоборота, подняв руки. На шестой — спит, положив голову на подушку.
Моя правая рука будто помимо моей воли водила кистью. Я мог бы сказать: «Сделай это!» — и моя рука сделала бы. И не надо ни о чем думать!
Четыре утра. Белинда снова ушла на кухню, и до меня доносился ее приглушенный голос.
Я снова подошел к перилам лестничной площадки, как тогда, когда подслушал ее телефонный разговор. Мысленно я постоянно возвращался к разговору с Дэном.
Я слышал, как она тихо смеется. Легко и радостно, совсем как в прошлый раз.
Я осторожно спустился вниз и замер на нижней ступеньке, глядя на Белинду через открытую кухонную дверь. Она что-то торопливо пробормотала в телефонную трубку и быстро положила ее на место.
— Я что, опять тебя разбудила? — спросила Белинда.
— Не говори ему, где ты!
— Кому? — удивилась Белинда. Лицо ее омрачилось, уголки губ опустились, даже выражение глаз изменилось.
— Парень, с которым ты разговаривала. Твой старый-престарый друг. Тот, что из Нью-Йорка. Это ведь он?
— Ах да. Совсем забыла, что сказала тебе, — вздохнула Белинда, обратив на меня ничего не выражающий тусклый взгляд. Если это игра, то Белинда по праву заслуживает премии имени Сары Бернар.
— Тебя могут разыскивать. Частный детектив. И он может расспрашивать о тебе. И кто-нибудь обязательно расскажет.
— Ты еще не проснулся. И ворчишь, как медведь. Поднимайся-ка обратно к себе. — Она казалась очень усталой, словно у нее болела голова, и взгляд был совсем потухший.
