- Шторы были, когда меня сюда привели… - растеряно отозвался Кадир.
- А…
Аника вздохнула и закрыла глаза. Когда она взмахнула рукой, к горькому разочарованию Кадира, в комнате появилось огромное зеркало в резной раме. Оно стояло возле стены так, что свет от камина хорошо освещал всё, что находилось в нём.
- Это моё, - пояснила Аника. – Но можешь оставить себе.
Кадир, откровенно говоря, совсем этого не хотел. Но когда Аника подтолкнула его к зеркалу, сопротивляться не смог.
Губы девушки снова оказались у него на губах, всё ещё невероятно нежные, и Кадир снова растворялся в поцелуе, доказывая демонице, как легко она может им управлять. Затем Аника сместилась так, чтобы обнять его со спины, её ласковая рука оказалась на исчерченном шрамами животе Кадира. Они были почти одного роста, и её подбородок удобно устроился на плече эльфа, две пары зелёных глаз, отражая пламя, мерцали в зеркале рядом друг с другом. Её рука скользнула вверх по его груди, сначала просто прослеживая изгибы мускулов. Кадир закусил губу, чтобы не дать себе слишком глубоко погрузиться в наслаждение, которое дарили одни только эти прикосновения.
- Ты один из самых красивых мужчин, которых я знаю, Кадир, - прошептала девушка у самого его уха. Кадир крепче стиснул зубы, не давая себе поддаться на эту уловку. – Когда я смотрю на твои движения в бою, то забываю о том, что сражение идёт не для моего развлечения. Когда я просто наблюдаю, как ты двигаешься, желание прикоснуться к тебе почти неудержимо. Ты сильный, и я чувствую эту силу под твоей кожей – такой бархатистой, такой восхитительно тёмной… Я… - Аника на мгновение закусила губу, а потом коротко выдохнула, как будто решаясь. – Я хочу тебя каждый раз, когда вижу, как ты двигаешься. Как глупо и нечестно, что чьё-то злое сердце заставило тебя думать, что ты можешь быть нежеланным. Она, должно быть, хотела сохранить тебя только для себя, вот и всё.
Кадир не выдержал – он всё-таки закрыл глаза. И Аника, оставив зеркало в покое, вновь обошла его и мягко опустила руки ему на плечи.
- Нужно быть слепой, чтобы не видеть твоей красоты, - тихо закончила она.
Кадир нашёл в себе силы качнуть головой. Его руки осторожно накрыли руки хозяйки, но так и не решились их убрать. Он открыл глаза и заставил себя посмотреть на неё.
- Мои шрамы, - тихо, но твёрдо произнёс он. – Я не знаю, что было до них. Может быть, когда-то ты и была права, но теперь…
- Твои шрамы – не твоя вина! – Аника чуть повысила голос, и теперь в нём откровенно клубилась злость. – Я бы убрала их, если бы могла, но… - она запнулась, вдруг что-то поймав в глазах мужчины. Кадир смотрел на неё так, как будто она злилась на него.
Аника тихо выдохнула. Перехватила его запястья и крепко сжав, огляделась по сторонам. В этой проклятой комнате не нашлось даже стула, чтобы сесть. За неимением лучшего, она потянула Кадира на кровать и усадила рядом с собой.
- Послушай, - наконец собравшись с мыслями, произнесла она. – Ты вообще знаешь, что это за шрамы?
Кадир сглотнул и коротко качнул головой. Он чувствовал себя ещё хуже, чем обычно, ярость хозяйки говорила о том, что эти шрамы – больше чем уродство. Что-то было связано с ними, что-то что, видимо, имело отношение к магии Ракшасы, потому что на самом деле любые обычные шрамы Аника много раз убирала у него на глазах. До сих пор ему в голову не приходило просить её об этом, но в конечном итоге, он думал, что ей просто всё равно.
- Эти знаки, - госпожа сосредоточила взгляд на переплетении линий на его груди, а потом осторожно провела пальцем вдоль одной из них. – Это магическая печать, связка, которая всегда делается на крови. Но то как это сделала она – всё равно варварство. Когда я делала это, я использовала свою кровь. Смысл был в том, чтобы нанести ею знак на кожу… того, кто должен был мне принадлежать. Я не могу объяснить желание Ракшасы сделать это ножом ничем иным, как просто её желанием причинить тебе боль.
Кадир молчал, ожидая, что она продолжит, но Аника тоже замолкла, и через некоторое время он решился произнести:
- Значит, эта печать всё ещё связывает меня с ней?
- Увы, но да, и я знаю только один способ убрать её – это нанести поверх неё мою печать. Исправить её так, чтобы она стала моей, но… - Аника вздохнула. – Я делала это один раз, и мне не понравился результат. Я больше никогда не стану делать подобного с кем-то, кто не доверяет мне достаточно и не попросит об этом сам, - её голос слегка охрип на последних словах. Она помолчала, но после паузы всё же продолжила: - Я знаю, что как бы ты не хотел избавиться от её власти, ты бы не хотел сейчас настолько принадлежать мне. Поэтому я думаю, что лучше просто рискнуть, Ракшаса далеко, у неё вряд ли есть возможность добраться до тебя, но если это вдруг произойдёт, мы просто сделаем всё, чтобы не подпустить её к тебе.
Кадир сглотнул.
- Это ничего не меняет, - негромко, но упрямо произнёс он. – Я знал, что у неё была надо мной власть. Было бы глупо думать, что она исчезнет так легко. И я всё равно…
Аника вздохнула и очень мягко, почти умоляюще посмотрела на него.
- Возможно, мне не нравится, что на тебе стоит чужая печать, но это никак не влияет на то, насколько ты желанен для меня – или, если на то пошло, для кого-то ещё. Ты действительно красивый мужчина, Кадир. Мне жаль, что я не понимала, что ты этого не осознаёшь. Возможно, если бы я знала… Всё с самого начала пошло бы не так. Откровенно говоря, до вчерашнего дня я думала, что ты просто слишком высокомерен, чтобы подчиняться мне и видеть во мне госпожу.
Аника чуть слышно вздохнула и, выпустив его руку, потёрла глаза.
- Ты ведь всё равно не поверишь мне, да? – сказала она. – Но это нормально, Кадир. Возможно тебе нужно будет услышать это двадцать, тридцать, сотню раз. Возможно гораздо больше раз, чем понадобилось ей, чтобы убедить тебя во всей этой ерунде. Я не могу поменять твоё мнение прямо сейчас. Но кое-что сделать всё-таки могу.
