– Это отличная возможность, – уговаривает меня Лиза.
– Знаю, – искренне отвечаю я.
Из-за особых обстоятельств условия аренды просто замечательные. К тому же система безопасности в здании на высоте – вчера Дэмиен сделал пару звонков после ухода полиции и выяснил это. Арендаторы проходят в здание с помощью ключа-карты, а клиенты – только после звонка секретаря с ресепшен, выполняющего роль стража между внешним миром и двенадцатью арендаторами здания.
Более того, в шаговой доступности отсюда находится огромный торговый центр, так что если вдруг день не задастся, можно устроить себе шопинг-терапию. Я в нерешительности слегка раскачиваюсь на каблуках. Конечно, я хочу этого. Но мне страшно. Это – как прыгнуть с самолета без парашюта. Хотя парашют у меня есть, и имя ему Дэмиен – я знаю, что он всегда готов меня подстраховать.
– Я ведь могу и из дома работать, – нерешительно говорю я.
– Не вопрос, – отвечает Лиза. – Многие мои клиенты так делают. Многие стартапы начинаются дома.
Я удивленно смотрю на нее: не ожидала такой солидарности.
– Но как же твоя соседка? – спрашивает она вдруг. – Джеми, да? Ты говорила, она актриса? У нее есть постоянная работа? В смысле, она занята постоянно в каких-нибудь съемках?
– Нет, но какое это… А… Точно…
Джеми всегда меня поддерживает, но она также моя лучшая подруга и жуткая болтушка. Если я сажусь за работу, а ей нужно непременно потрещать о мужчинах, о своем гардеробе, о том, надо или не надо делать татуировку на попе, – сосредоточиться крайне сложно. К тому же, арендная плата здесь очень низкая…
– Я подготовила для тебя план, – говорит Лиза, доставая из кейса кожаную папку.
На ней – мои инициалы, Н. Л. Ф. Я открываю папку, в который раз поражаясь, как много Лиза для меня делает. Внутри – план совместной работы с фирмами из сферы технологий и развлечений.
– По меньшей мере, две тысячи организаций в городе, связанных с технологиями, – поясняет Лиза. – Это твои потенциальные партнеры и клиенты. Что же касается контактов в сфере развлечений, с этим будет посложнее, но ты теперь знаменитость, нравится тебе это или нет. И этим тоже можно воспользоваться.
Не знаю, стоит ли мне пользоваться своей довольно сомнительной репутацией, однако не могу не согласиться с ее рассуждениями. Лиза пролистывает несколько страниц и показывает мне приблизительный прогноз прибылей и убытков, а также предполагаемые показатели дохода на основе ее исследования рынка приложений. Я с удовольствием обнаруживаю, что несколько запущенных мной программ уже превосходят средние показатели.
– Цифры скромные, – продолжает она. – Но, как видишь, я ожидаю, что в первые же полгода ты прочно встанешь на ноги, и любой стартовый капитал, который ты вложишь из собственных сбережений, окупится.
Я продолжаю листать страницы, испытывая легкий трепет.
– Лиза, это же просто здорово! Но ты, наверное, целую вечность готовила все это, а я…
Тут я умолкаю. Хочу сказать, что я ведь не ее клиент – но это как-то резковато. Но Лиза смеется – должно быть, поняла, о чем я думаю.
– Мне приятно помочь подруге, – говорит она. – Даже той, с которой я едва знакома, потому что все произошло так внезапно.
Я не могу сдержать улыбку. Она права. Объективно, мы почти друг друга не знаем, но Лиза – одна из немногих по-настоящему толковых людей, и я благодарна ей за то, что она начала со мной общаться и не испугалась, когда папарацци стали поливать меня грязью.
– Разумеется, я не законченная альтруистка, – продолжает она. – Я ожидаю от тебя щедрых рекомендаций.
Тут звонит ее телефон, и она поднимает указательный палец, глядя на дисплей:
– Надо ответить. Ты пока ознакомься с остальным, а я на секундочку отойду.
Я киваю и подхожу вместе с папкой к единственному окну в комнате. Оно большое и пропускает в помещение достаточно света, отчего атмосфера становится воздушной и приятной. Я смотрю вниз и понимаю, что окно выходит на бульвар Вентура. Наклоняюсь так, что моя голова почти касается стекла, но торгового центра отсюда не видно. Зато я вижу черный седан, припаркованный через дорогу. Он смутно мне знаком, и всего через секунду я вспоминаю, что он был сегодня утром перед моим домом.
Охрана.
Я думаю о хрустальном мире, в котором так отчаянно хотела остаться, но понимаю, что его оболочка безнадежно треснула. А может, он с самого начала был всего лишь иллюзией.
Как бы то ни было, теперь мы с Дэмиеном живем в реальности. И, честно говоря, после вчерашнего вечера я рада, что кто-то прикрывает мою спину.
Из меланхоличных мыслей меня выводит пронзительный звонок телефона. Я хватаю его – и застываю, прочтя на экране имя. Жизель Рейнар. Ее только не хватало…
Я раздумываю, не переключить ли ее на голосовое сообщение. Жизель не относится к моим любимым собеседникам. Во-первых, выяснилось, что они с Дэмиеном много лет назад встречались. Во-вторых, именно она сказала своему мужу, Брюсу (который был моим начальником), что это я позировала для эротического портрета, который висит в доме Дэмиена в Малибу. И все же мне ее немного жаль. Я знаю, что они с Брюсом на грани развода, к тому же она чувствует себя виноватой за то, что выдала мою тайну.
Дело в том, что Жизель – владелица галереи и постоянно работает с подобными портретами. Поэтому ей просто не пришло в голову, что этот секрет так важен для меня.
– Жизель, – жизнерадостно говорю я в трубку. – Чем могу тебе помочь?
– На самом деле, это я подумала, что могу кое-что для тебя сделать.
Голос у нее легкий и воздушный, как будто мы болтаем, попивая коктейли.
– А… И что же?
Она смеется в ответ:
– Прости, что хожу вокруг да около. Просто ко мне в галерею только что приходила Эвелин и упомянула, что ты собираешься арендовать офис. Я подумала: может, я взгляну на него? Я могла бы дать тебе пару рекомендаций по его обустройству. Или даже предложить картину напрокат – для оживления атмосферы.
Я хмурюсь – интересно, зачем ей это?
– Это невероятно мило с твоей стороны, но я, наверное, просто сделаю обшивку из белых панелей.
– А… Ясно.
На другом конце комнаты Лиза заканчивает разговор и шепчет мне одними губами: «Все в порядке, можно переделать».
– Я просто хотела сделать тебе что-то приятное. – Жизель на секунду умолкает. – Знаю, я никогда не смогу загладить свою вину, но подумала, что должна хотя бы попытаться.
Черт!
– Слушай, – продолжает она, и из ее голоса улетучивается воздушность, сменяясь чем-то более естественным. – Я знаю, что мы плохо начали. Блейн – мой хороший друг и клиент, и он просто обожает тебя. О Дэмиене я и вовсе молчу. И я чувствую себя просто ужасно оттого, что сделала тебе больно.
