– Что за…
– Невероятно!..
– Как такое вообще…?
– Боже!..
Я трясу головой, отгоняя от своего сознания возникший в комнате гомон. Голографическая девушка смотрит прямо на меня. Вопреки логике, глаза у неё ярко-зелёные. Выражение лица девушки безмятежное и странно гостеприимное, словно мы – старые друзья, заглянувшие на огонёк.
– Эм-м… Привет? – неуверенно произношу я, и ребята замолкают, в изумлении наблюдая за моими действиями.
– База данных повреждена, – раздаётся механический голос из дрона над головой голограммы, но она шевелит губами, словно произносит это сама. – Доступ запрещён. Требуется самоидентификация.
– Вы, э-э, можете нам помочь? Мы пытаемся получить доступ к спутниковой связи…
– База данных повреждена. Доступ запрещён. Требуется самоидентификация.
– Марикета, с ней явно что-то не так, – замечает Мишель, дрожащая всё ещё, что банный лист.
– Самоидентификация? – уточняет Зара, обходя голограмму со всех сторон. – Она что, спрашивает нас, кто она такая? Как будто мы, блядь, знаем.
– Ты что, хочешь сказать, эта штука, она… живая? – заикается Крэйг.
– Ну, знаешь ли – в некотором роде, – Зара пожимает плечами. – Если мы узнаем её имя, она могла бы, может, помочь нам? – судя по всему, она сама в этом сомневается.
– То есть нам нужно просто угадать её имя? – приоткрыв в изумлении рот, спрашивает Шон.
– Кара! Меган! Дженнифер! Джессика! Коко! Венди! – начинает выкрикивать Крэйг. – Бейонсе!
– Очевидно, это не сработает, – слабо усмехается Мишель.
– Э-э, скауты? – раздаётся голос Джейка. – Вы не заметили вот этого?
Он показывает пальцем в сторону капсулы, за которой теперь зияет проёмом открытая дверь. И этой двери совершенно точно здесь не было раньше.
– Это ещё откуда взялось? – Грейс всплескивает руками.
– База данных повреждена. Доступ запрещён. Требуется самоидентификация.
– Давайте посмотрим? – неуверенно предлагаю я, подходя к двери. Это определённо лифт – рассчитанный не более, чем на двоих.
– Может быть, он ведёт прямиком в обсерваторию? – задумчиво произносит Грейс.
– Или в лаву, – пожимает плечами Зара.
– Да плевать, – отмахивается Шон, – меня достало это. Я пойду. – Он становится в лифт – и ничего не происходит. – Наверное, всё-таки нужен второй человек? – неуверенно произносит он. – Крэйг? Джейк?
Джейк подходит ближе.
– Уж извини, Кэп, как бы мне ни хотелось подержать тебя в объятиях – ни Дракс, ни я, тут тупо не поместимся рядом с тобой.
– Я пойду, – сообщаю я. – А что? – Джейк не выглядит довольным моим предложением, и я округляю глаза. – Я достаточно маленькая для того, чтобы никого не потеснить.
Джейк шумно вздыхает. Нет, он точно меня к Шону ревнует, или у меня совсем крыша съехала?
– Уверена? – вскидывает чётко очерченные брови Мишель, и я вспоминаю, что она сама, в общем-то, довольно субтильна и вполне поместилась бы в кабину.
– Пусть идёт Мари, – быстро говорит Шон, и я даже слегка расстраиваюсь его нежеланию побыть рядом с Мишель… Но что такое моё расстройство по сравнению с её ошарашенно-обиженным взглядом?
Я пожимаю плечами и залезаю в лифт. Тут действительно очень тесно, и, прежде чем закрывается дверь, я улыбаюсь рассерженному Джейку – он, кажется, едва ли не линейкой готов измерять расстояние между моей грудью и грудной клеткой Шона, стоящего напротив меня.
Но я не думаю об этом, когда двери захлопываются, и наступает кромешная тьма. Лифт поднимается наверх, и я вцепляюсь, что есть силы, в руку Шона, и он шипит, когда мои ногти впиваются в его ладонь. Когда лифт останавливается, я слышу звук, с которым он открывается – но вокруг по-прежнему непроглядная темнота.
Шон берёт меня за руку и помогает выбраться из лифта.
– Где мы? – в пустоту спрашивает он.
– Не знаю… Мне кажется, это такая ситуация, когда вокруг должны вспыхнуть огни, и тут бы появились все друзья с криками «С днём Рождения, Марикета!»
– Это было бы здорово, – смеётся Шон.
– Но мы не в этой ситуации.
Шон на ощупь похлопывает меня по плечу.
– Должен сказать, если я бы и хотел оказаться с кем-нибудь в абсолютной темноте неизвестного места, ты была бы одной из первых в списке кандидатов. Говорю это сейчас, пока не слышит Джейк, а то мы с ним снова подерёмся, – Шон смеётся, а я радуюсь, что в полной темноте не видно моего пылающего от смущения лица.
Неожиданно вдоль стен загораются неяркие маленькие лампочки.
– Что происходит?
Сияние лампочек разгорается всё ярче и ярче, и вдруг прямо вокруг нас появляется голограмма, окружающая нас реалистичными до дрожи планетами и созвездиями. Картинки настолько яркие, что я могу разглядеть каждую чёрточку ошарашенного лица Шона.
Вокруг творится что-то совершенно невероятное – я наблюдаю за вращающимися вокруг нас звёздами, где-то над головой Шона взрывается сверхновая, а прямо рядом с моей рукой сталкиваются две спиралевидные галактики.
– Это… это… – я заикаюсь, не в силах найти подходящее слово.
– Это самая красивая вещь, которую я когда-либо видел, – не то подсказывает, не то констатирует Шон, проводя ладонью по проскальзывающей мимо него туманности. Ладонь проходит сквозь голограмму, но зрелище завораживает.
– Никогда не думала, что буду дружить со звездой футбольной команды, – в неожиданном порыве сообщаю я Шону. Никогда не думала, что назову другом вообще хоть кого-то из тех, кто попал с нами на остров. Я знаю, что Шон поймёт, что я хочу сказать.
– Я рад, что мы стали друзьями, Мари, – Понимает. – Пусть даже в таких странных обстояте… Постой, что это? – он указывает куда-то позади меня, и я оглядываюсь. Прямо перед моими глазами зависает что-то вроде звёздной карты. – Ты видишь? Это в точности повторяет рисунок звёзд над островом. Ты замечала? Они кажутся другими. Словно чего-то не хватает. Они выглядят вот так.
– Разбираешься в звёздах? – ошарашенно спрашиваю я, стараясь впитать в память карту передо мной.
– Шесть лет в бой-скаутах.
– Я должна была догадаться.
– Тогда ты знаешь, что это значит – постоянные походы, уроки ориентирования по созвездиям. Так вот, взгляни. Здесь созвездия иные. Нет Большой Медведицы. Скорпиона, Тельца, Близнецов. Мы на Карибском море, и небо не должно сильно отличаться от того, что у нас дома, и тем не менее… Созвездия другие. Небо над Ла-Уэртой выглядит так, как могло бы выглядеть миллионы лет назад…
И в эту секунду голографическая вселенная рассыпается тысячами искр, оставляя нас в темноте. Шон ведёт меня обратно в лифт, но по пути останавливается. Я слышу, как он наклоняется.
– Здесь какая-то карточка или что-то такое. Не могу разглядеть.
– Вернёмся вниз и рассмотрим, – успокаиваю я его, забираясь в лифт. Как только двери закрываются, мы спускаемся вниз. Джейк помогает мне выбраться, собственнически щурясь в сторону всё ещё держащего меня за руку Шона. Шон слегка улыбается, примирительно выпуская меня и поднимая ладони кверху.
– Нашли что-нибудь? – взволнованно спрашивает Грейс.
Шон быстро рассказывает, что мы видели в той комнате, но не говорит о своих наблюдениях за ночным небом Ла-Уэрты. А потом протягивает мне карточку, поднятую с пола. Я разглядываю находку – на одной из сторон карточки изображено лицо нашей голографической дамочки, всё ещё с безмятежным выражением лица глядящей на нас, периодически повторяя свою пластинку:
– База данных повреждена. Доступ запрещён. Требуется самоидентификация.
Я переворачиваю карточку, и вижу четыре слова:
«Интеллектуально реагирующая интерфейс-система»
Что за бред?
– И что это значит? – спрашивает Мишель.
– Есть одна мысль, – отбирая у меня карточку, сообщает Грейс и поворачивается к голограмме. – Твоё имя – ИРИС?
Прозрачная девушка моргает, и мне кажется, что её взгляд становится более осмысленным.
– Верно! Личность подтверждена. Сканирую базу данных. Устанавливаю соединение…
