— Хули ты такой деликатный стал? Говори. — Напрягаюсь, по Шаху видно, что сдерживается.
— Мразь твоя Алина, а я предупреждал.
Сигарету пальцами тушу. Горящий табак кожу обжигает, но я не чувствую. Челюсти стискиваю так, что зубами лязгаю.
— Повтори, — рявкаю.
— Могу не приукрашивать, назвать словами которых она заслуживает.
— Обоснуй.
— Твоя девка с потрохами тебя сдала. Закрыла здесь до пенсии.
— Пиздеж.
— У тебя будет до хуя времени, чтобы себя этим утешать.
Шах кривится, подкуривает сигарету, я же стискиваю пальцами железную столешницу.
— Откуда инфа? Она не могла.
— Я сам лично бумаги видел. Всё от её руки написано. Сдала по всем пунктам. В подробностях. Заявы накатала.
Внутри всё от дикой ярости закипает. Не верю. В голове не укладывается.
— Я копии принёс, чтобы быстрее осознание дошло.
Перед глазами бумажки появляются. Скольжу взглядом, вчитываюсь. С каждой новой строчкой кровь в кипяток превращается, вены обжигает.
— Эту хуйню кто угодно накатать мог.
— Там подпись и паспортные данные, — Шах по стене размазывает. Её паспортные данные наизусть знаю, слишком долго девку искал, Юсуп её хорошо спрятал.
Пальцами листки комкаю. А на их месте шею представляю. Её шею. Тонкую. Блядскую.
— Найди её, ко мне притяни. Я сам лично в глаза посмотреть хочу. — Сквозь стиснутые зубы шиплю.
— С этим проблема будет, — взгляд на Шаха перемещаю, — девка испарилась. Как будто сквозь землю провалилась.
— Как это, блядь, возможно?!
— Я как про заявы узнал, понятно к ней бросился. А её и след простыл. Никто найти не может. Юсупов землю роет. Мои парни все уже обыскали, по всем связям пробили. Но не это самое важное.
— А что?!
— Менты в панике. Они тоже её ищут, мать, сестра, она со всей роднёй пропала. Менты на ушах стоят. Но это может быть твой шанс.
— В каком смысле? — От ярости ни хуя не соображаю.
— Если девки на суде не будет, на тебя у них ни хера нет. Она их единственный свидетель. Зацепка. Этими бумажками, без её показаний на суде можно подтереться.
— Значит, я скоро выйду? — Вперёд подаюсь, уже готов сорваться. Сучку найти. Неужели так хуёво её узнал? Играла? Претворялась? Под меня легла, чтобы глаза замылить? Может не зря Шах баб так ненавидит. Я здесь, по сути, из-за них. Сначала первая навела, вторая добила.
— Лыжи пока на место поставь, быстро не будет. Они будут затягивать процесс. Девку искать.
— Найди её первый, — цежу сквозь стиснутые зубы, — найди сучку и спрячь. Пальцем её не трожь. Я сам разберусь. НАЙДИ. ЕЁ. МНЕ.
Внутри всё леденеет, огонь мой гасит, в лёд превращает всё. Всё светлое, что к девке было, леденеет, в глыбу льда превращается. Впервые так попал. На девку залип. На всё хуй забил. Вот и расплата.
С каждым ебаным днём моя злость становится всё сильнее. Мысли выносят мозг. Сбежала или отсиживается до суда? Сама сдала или заставили? Планировала меня подставить или… В мыслях глотку её сжимаю. В глаза сучьи смотрю. До этого за душу брала, пронимала. Сейчас же нет никакого сожаления. Единственное, что её жизнь спасти может, это на суд не явиться. А после приползти ко мне самой. С повинной. Но она не станет. Слишком дерзкая. Дикая. Если съебалась, то назад даже не посмотрит.
Я ведь найду тебя, Алина. Беги, сучка, потому что, когда найду, придётся просить о пощаде на коленях.
