— Папайю, — пищит она, отпустив кювез, а зетам крепко зажимает рот и беззвучно корчится от смеха.
Это опасное чувство, быть зависимым от положительных эмоций этой девушки, но я наслаждаюсь эти редкими мгновениями и впервые вижу ее такой счастливой:
— Ага, а еще смотрел как делать массаж при коликах. И что нужно после кормления подержать в вертикальном положении, чтобы вышел воздух. — Одну ладонь держу у груди, а второй взмахиваю над плечом, инициируя похлопывания по спине малыша. В мыслях же жадно перебираю все статьи, что прочел, только бы отыскать еще информацию, которая обрадует ее сильнее.
— Достаточно! — Вытягивает руку вперед останавливая, — я поняла. Ты подготовился. — Отдышавшись, глубоко вдыхает и выдыхает, вытянув губы, изо всех сдерживая приступ смеха.
— Да, и я очень старался.
— Значит сможешь справиться с ним, если меня не будет?
— Я тебя не отпущу, — на выдохе, бессознательно выпаливаю, и вмиг ее лицо становится серьезным. Не осталось и следа, от былой радости и добродушия. Улавливаю, что прозвучали слова двусмысленно. Я говорил это ранее, при ужасных обстоятельствах. Мысленно дал себе пинка и поспешно добавил: — Вернее поспать сможешь. Сутки, двое. А потом думаю мне понадобится твоя помощь. — Переводить все в шутку теперь было нелепо. Момент упущен.
Малыш закряхтел, секунда, и палата наполнилась его жалобным плачем. Подскочив на ноги, она подошла к малышу, и неловко взяла его на руки. Я не упустил момента, как ей некомфортно брать его одной рукой и придерживать травмированной.
Черт, возьми!
То, что я сделал с ней, навсегда останется между нами. И каждый раз, будет напоминать о том, каким подонком я являюсь. Мне пора уходить.
— Я позову медсестру. И позвоню тебе позже.
— Тшшш, сладкий, мамочка здесь, — кивает мне и отвернувшись, продолжает качать малыша.
На следующий день я снова пришел, и мне даже удалось подержать сына на руках. Выбора не было, как ни боялся, взять этот сверток своими большими ладонями, а пришлось. Лера была на процедурах и оставила на меня малыша, а когда он проснулся и заплакал, мне ничего не оставалась, как взять его на руки. Должно быть мой бешеный ритм сердца успокоил его, и через несколько минут он притих и снова заснул. Я не выпускал его из рук, поглаживал, укачивал пока Лера не вернулась в палату. В этот день она была немного холодна и отстраненна, и душевной беседы, которая состоялась вчера, между нами не состоялось.
Через два дня ее выписали. Встретить ее пришли Даниил и его сестра Ольга. Я отвез их и вернулся в отель. Ее друг всем своим видом выказывал свое недовольство в отношении меня, и я понимаю его поведение. После выписки Лера ясно дала понять, что справится без моей помощи, поэтому как бы не хотел оставлять ее и сына, мне пришлось улететь в Москву.
Глава 23
Лера
Спустя 1 месяц
— Серёнь! Мы ведь поспим еще пару часиков? А то мама не может разлепить глаза, ужас, как спать хочется. — Мурча, держа бутылочку, из которой сынок неторопливо завтракает и стараюсь улыбаться.
Первый месяц материнства наполнен многими радостными моментами и знакомством с сыном. Я привыкаю к новому ритму жизни, наполненному бессонными ночами, бесконечными сменами подгузников и бутылочками со смесью. Как только вернулись домой, еще неделю мне удавалось кормить грудью, но с каждым днем молока становилось все меньше, и приняв решение вместе с педиатром, мы перешли на смесь. Платный педиатр, по настоянию Марка, приезжает каждую неделю разрешая все мои вопросы и сомнения касаемо здоровья и ухаживания за малышом. Я всегда жду его с нетерпением, потому как тревоги за неделю копятся, по моим меркам, огромные. Но по приезду Наталья Ильинична с легкостью их развеивает, дав ценные советы и внушая уверенность в моих силах, снова оставляет меня один на один с сыном. И только она ступает за порог, меня одолевают беспокойство и новые вопросы о Сереже роятся в чумной голове. Почему он постоянно плачет? Колики или что-то болит? Может быть смесь поменять? Наедается ли он?
Я никогда не отличалась забывчивостью и рассеянностью, но с появлением в моей жизни сына, эти два качества стали главными чертами, олицетворяющими мое нынешнее положение. Только бы не забыть ничего, по всей квартире у меня на стенах и шкафах висят пометки и напоминания: расписание приема смеси и инструкции по кормлению, графики сна, список покупок и прочее. В суматохе материнства дни пролетают незаметно.
Пока мы бодрствуем, кормление и уход за ним забирают все силы, я едва успеваю перекусить и умыться, катастрофически ничего не успеваю. Надежды на то, что после того, как уложу его и закончу все дела, забываются вместо со сном малыша. Потому как, я вырубаюсь сразу же, стоит заснуть ему. А спит он совсем мало и за эти короткие часы я не высыпаюсь совсем.
Понимаю, что будь у меня обе руки здоровыми — успевала бы намного больше за день, чем с одной. Пальцы правой руки отказываются функционировать, и приходится использовать руку от плеча до запястья, все придерживая ей. Самое сложное — это мыть малыша и одевать. Через день Даня или его сестра приходят мне на помощь. Если на улице тепло помогают собрать сынишку и прогуляться с ним. Также ценна их поддержка, когда купаем сына. Когда их нет — мне приходится вставать под душ вместе с Сережей, и мы обмываемся в месте. Правда вся ванна и квартира потом залиты водой, но ничего, крутимся как можем.
Я предвкушала безоблачное материнство с веселых картинок из статей и мотивирующих аккаунтов успешных — инстаграмм мамочек. Определенно и к трудностям в уходе за ребенком была готова, но по факту все оказалось в разы сложнее. Иногда мне кажется, что, если бы я таскала мешки с цементом, то это было бы намного легче. В перерывах между работами — могла бы себе позволить поспать часов шесть хотя бы, без ночных пробуждений и укачиваний малыша.
Нет, я не жалуюсь. А смотрю вот на довольного Сережку, уютно посапывающего на моих руках, и материнское сердце забывает обо всех трудностях, что мы вместе преодолеваем и которые, еще ожидают впереди.
На часах всего шесть утра, малыш уснул, а это значит, что и я смогу поспать пару часов. Глаза слипаются, а усталое тело молит о сне. Вернувшись в спальню, укладываю его на кровать, в место, обложенное подушками специально для него и ложусь рядом. Как только смыкаю глаза, засыпаю.
За последние недели и не помню, когда просыпалась сама. Днем и тем более ночью, пробуждение сопровождается плачем Сережи. Он мой будильник через каждые два-три часа. Глубоко вздохнув, не спешу открывать глаза, надеясь еще поспать. Но что странно — я выспалась и так хорошо, что тело наполнилось силами и я готова доделать скопившиеся дела по дому, в придачу к материнским обязанностям.
Неожиданно в квартире раздается шум и я, распахнув глаза, сажусь в кровати, озираясь по сторонам. Нахмурившись, оглядываю комнату и замечаю, что шторы в спальне закрыты и не дают солнечным лучам пробиться сквозь плотную ткань. Не припомню, чтобы их закрывала. Опускаю взгляд на кровать рядом с собой и понимаю, что сына нет. Ужас охватывает меня. Где он!? Почему я не услышала крик сына? Всегда мой сон был чутким, и я просыпалась даже от его шорохов. Подскакиваю с кровати так быстро, что чуть не запинаюсь о погремушку, что попалась на пути. Открыв дверь спешу в гостиную, откуда слышна незатейливая мелодия. Сердце стучит так гулко, и я едва могу ясно мыслить. Но увидев картину, развернувшуюся перед глазами, замираю и груз неизвестности падает с плеч.
В гостиной, на полу, лежит Марк, а рядом с ним ворочается Сережка на коврике под дугой, с которой свисают игрушки. Марк раздет по пояс и в одних лишь брюках лежит на боку, спиной ко мне. Тихим голосом он воркует с малышом, а тот отвечает ему агуканьем.
— Ну как, парень, нравится игрушка? Похоже, что да. Скоро уже научишься дотягиваться до них и сможешь ощупать, а еще попробовать на вкус.
