— Гостиница «Дружба», — подсказал бармен, отчего Гончаров удивленно вскинул брови. Ничего так на него накатило. Интересно, что он ещё успел рассказать?
— Я думал, вы его девушка. Он полночи жаловался на вас.
— Конечно девушка! — возмутилась Влада, отчего Лёшка зашелся громким смехом.
Насмешила, так насмешила. Девушка. Ага. Во дает… До сих пор не мог поверить, что она здесь. Вообще-то, никогда не напивался до беспамятства. Пускай и смутно, но помнил любую мелочь. А тут что-то накрыло, вырубился ни с того ни с сего.
Ещё раз посмотрел на Некрасову, не понимая, каким боком она всплыла в баре.
— Лёш, ну пошли! — взмолилась, молитвенно сложив ладошки. — Уже рассвет скоро, я устала. Не жаль меня, себя пожалей. Ну?! — схватила за руку, подрывая со стула. — Давай, поднимайся…
Поднялся. Всё равно ведь не отстанет. Захмелевшие мозги только начали просыпаться, разгоняя приторможенную умственную деятельность, а вот ноги слушались хреновастенько. У кого-то голова отключалась, а у него ноги не хотели держать.
Владка подставила свое хрупкое плечико, и сдавленно охнув, приняла на себя сокрушительную тяжесть.
— Тебя сколько килограмм? — простонала, направляясь с ним к выходу. Ещё чуть-чуть и её позвоночник переломается нафиг.
— Восемьдесят восемь, — выпятил грудь, решив зарисоваться.
— Сколько? — не поверила, мечтая поскорее оказаться в машине. — Да тут триста, как минимум.
С огромным трудом доковыляли до машины, а потом с таким же трудом разместились в салоне. Гончаров со стоном, согнувшись в три погибели кое-как втиснулся в её Фольксваген и, по смешному подтянув к себе колени, смачно выругался.
Ещё не знала, как всё будет. Не имела ни малейшего представления. Сейчас бы добраться до номера, а там будет видно.
— Жаловался на меня, значит? — присмотрелась к зеркалам, осторожно выезжая на дорогу, и облегченно выдохнула. — И чем же я тебя расстроила?
— А ты поменьше слушай незнакомых людей — и жизнь станет проще, — процедил сухо, чувствуя, как начинает раскалываться голова. — И вообще, как ты узнала, где я? — как же тяжело связывать воедино слова. Чем больше сверлил её взглядом, тем больше недоумевал.
— Нормально-о-о, — рискнула повернуть ситуацию в свою выгоду. — А ничего, что ты сам позвонил мне и попросил приехать за тобой?
Да, слукавила, но какая, по-сути, разница? Было, значит, что-то такое, отчего бармен позвонил именно ей, а ни кому-то другому?
— Блдь, Влада! — охренел. Нет, даже не так — ох**л. Размазано протер глаза, просканировав себя внутренним взором. В той же одежде, что был с утра: тёмные джинсы, синяя футболка. Из жизни, кажись, не выпал. Вспомнил, как отрывались с Седыхом в клубе, девочки, вип-комната со всеми вытекающими последствиями. Потом… хм… потом их потянуло в бар… снова девочки, танцы-шманцы, спиртное рекой. Потом Седых уехал домой, а он решил ещё посидеть. Дальше…
По-дебильному улыбнувшись, начал рыться по карманам, в поисках телефона, а когда нашел, тихо присвистнул, обнаружив среди набранных номеров Ладкин.
Это что же получается… он сам её позвал? Серьёзно? Не может быть!
— Ты… — запнулся, прочищая горло, — как меня нашла? Следишь, что ли?
Не верилось, что сам позвонил. Хоть ты тресни, не верилось.
— Больно надо. Делать мне больше нечего, чем разыскивать тебя по всему городу. — Недавняя эйфория куда-то запропастилась, передав эстафету обиде. Мог бы и попроще лицо сделать, а то будто чупакабру увидел, таращиться на неё во все глаза, недовольно поджав губы в тонкую полоску.
— Я тебя по-нормальному спросил, — скривился от звука собственного голоса.
— «Блдь, Влада!» и «какого хрена?» — это, по-твоему, нормально? — воскликнула обижено.
— Не ори! — простонал мучительно Алексей.
— А чё так? Головка бо-бо? — съязвила, вцепившись пальцами в руль. Тяжело контролировать себя, когда рядом восемьдесят восемь килограмм нервомотища.
Её прожгли таким взглядом, что любой-другой на её месте затрясся бы от страха, но только не она. Пресловутое чувство противостояния, которое каждый раз накатывало на неё в его присутствии, не позволило испугаться, поддавшись эмоциями.
Лёшка с силой прижался к своим ладоням и гулко прорычал. А у неё мурашки пронеслись по коже, вызвав чувственную дрожь.
— Ты чем думала, покупая это убожество? — в сердцах засадил кулаком по панели, не зная, куда пристроить длинные ноги.
Выглядело это, конечно, комично. Он ещё был достаточно пьян, язык не слушался, заплетался, не успевая озвучивать выданную мозгом команду, но всё равно умудрился вывести Владу из себя.
— Какую подарили, такую и приняла, — ответила сухо. Что с него, грубияна пьяного, взять? Хотя он и трезвый далеко не душка. Больно он знает, убожество её машина или нет. — А если такой умный — купи лучше, — процедила, заезжая на стоянку рядом с гостиницей.
— И куплю, — поправил упавшие на лоб пряди, неожиданно задорно усмехнувшись. — У тебя когда днюха?
Влада не поверила своим ушам. Да ладно? И правда купит? Сердце подскочило на месте, стукнувшись о грудную клетку.
«Не ведись», — попросило, взывая к благоразумию. — «Это ведь Гончаров, мужчина, пославший тебя нах**. Что он может тебе купить кроме успокоительного?»
— Что ты смотришь на меня? Не помнишь, когда родилась? — поинтересовался заплетающимся языком и толкнул дверцу, собираясь выбраться из салона.
— Да пошел ты, — взбесилась, хлопнув дверцей.
— Ого, сколько агрессии. Маленькая девочка выросла и научилась показывать зубки?
— Угу, выросла, — и добавила про себя: «Только ты этого не видишь, баран».
Пришлось снова испытать позвоночник на прочность, помогая кое-кому дойти до номера.
С огромным трудом забрали у полусонного администратора ключ и, спотыкаясь на ходу, ввалились в лифт.
Расстояние в пять этажей было преодолено меньше чем за минуту. Не успела насладиться ею. Лёшка начал приходить в себя и теперь не сводил с неё пристального взгляда. Плавилась под ним, терялась. Не знала, куда деться и какую оговорку придумать, чтобы остаться.
— Подожди, — выхватила из его рук ключи, остановившись возле 508 номера. Лёшка привалился плечом к дверям, наблюдая за её движениями. Руки дрожали, не хотели слушаться. Словно это она пила, а не он — настолько всё плыло перед глазами от волнения. Сердце металось в груди, вызывая колкую боль.
— Спасибо, — прозвучало у неё над головой, как только послышался щелчок замка.
Он, наверное, думал, что она пропустит его вперёд, а сама послушной овечкой засеменит прочь?
Ага. Щас.
Не успел Гончаров опомниться, как Влада прошмыгнула в номер, оставив его оцепенело смотреть ей в след.
До последнего не мог понять: сон она или реальность. Но когда чертовка по-хозяйски вломилась в его номер — все сомнения отпали. Вон, ходит по номеру, заглядывает во все щели, осматривается по сторонам и, судя по наглой усмешке, чувствует себя как дома. Еб*н*ться просто.
Ну не мог он ей позвонить. Хоть убейте — не мог. Да, признавал, были мысли, бес попутал, но… даже в самом угарном состоянии не позвал бы к себе. Никогда.
Привалился спиной к стене, наблюдая за её борзотой. И не думал начинать разговор. Проще схватить за руку и выставить за дверь, но почему-то не спешил. Не смотря на помутнение разума, упивался её присутствием. Бред, конечно, да ещё какой, однако ничего не мог с собой поделать. Меньше всего хотелось сделать больно, обидеть, расстроить. Хотя и понимал, что каждая минута промедления может вылиться в очпоительный головняк.
— Я смотрю, ты совсем страх потеряла, — сморщился, скрестив на груди руки.
— Совсем потеряла, — согласилась, ни капельки не стушевавшись под пробирающим до мозга костей взглядом. — Ты же не думаешь, что я поеду домой в такую рань? — бросила через плечо, продолжая рассматривать убранство номера. Огромная кровать, плазма на полстены, ванная, просторная гардеробная, лоджия, завораживающий вид на центральную площадь — Гончаров поселился в далеко не бедной гостинице.
