Самый главный – страх. Если бы кто-то знал, как я боюсь этой выписки. От самого слова в ушах звенеть начинает.
- Мы позовем, - улыбаясь, поднимаюсь со стула. Не хочется чтобы кто-то знал насколько я могу быть ограниченной.
Мое поведение совсем не вяжется с внутренним миром. Не все такие лояльные как Дима, навряд ли поймут.
Стоит мне только ступить за порог больницы, как дождь накрапывать начинают. Кто бы сомневался?! Это ведь я.
Успеваю сделать всего пару шагов по сухой дорожке. Через секунду капли тяжелеть начинают. Дождь резко в ливень переходит.
- Ну в кого ты везучка такая? – рядом, откуда-то, Дима появляется. Накидывает мне на плечи свой пиджак. – Пошли греть тебя будем.
- Ты сам замерзнешь, - пытаюсь высвободиться из его пиджака, но он пресекает попытку.
- Со мной ничего не случится. А ты одета легко, - словно маленькой поясняет. Будь это кто угодно кроме него, я бы уже взъерепенилась.
Из окна машины смотрю на затянутое тучами, почерневшее небо. Дождь уже стеной льет.
От непогоды отделяет лишь тонкое стекло, но внутри разливается даже не тепло – кипяток. Обжигает, доставляя какое-то садистское удовольствие.
- Рядом с тобой я не чувствую себя одинокой, - признаюсь не отрывая взгляда от огромных, напитанных водой туч. – И спится с тобой спокойно, - рядом с Димой раны затягиваются, но при этом контрольный в голову прилетает.
Как было бы хорошо провести вместе всю ночь. Можно даже тут просидеть. Главное – вдвоем. Втроем.
- Я очень боюсь снова всё испортить. Очень боюсь, - продолжаю признания выдавать, неконтролируемо.
- Юль, ты не портила ничего. Ни со мной, ни с первой семьей. Что сделать, чтобы ты себя винить перестала? – теплоту Диминой ладони на своей ощущаю, едва прикасаясь поглаживает. – Будем вместе стараться вытравить из тебя эту гадость. Ты ведь понимаешь, что это мешает будущему? И малышу тоже вредит, не только нам с тобой.
Очень хочу, чтобы победила любовь.
Едем мы сразу к Диме домой. Из-за бури нагрянувшей планы скорректировать приходится. У Димы парковка подземная, у родителей Максима – во дворе. Выбор очевиден.
- Помощница по дому подготовила для тебя спальню вторую. Захочешь – можешь спать у меня. Полная свобода выбора. На ужин у нас с тобой должна быть индюшка запеченная и овощи на гриле поджаренные, - говорит Дима, когда мы входим в прихожую. Отряхивается стоя на пороге, словно бы его намочить крепко капли успели.
Он нервничает. Такой большой, сильный, успешный, переживает, из-за того, что я могу неправильно расценить его поступки.
Волнение меня охватывает в мгновение. Остается только гадать, видно ли это по моему лицу.
- Можно попросить что – нибудь во что переодеться можно?
- Конечно. Проходи, я сейчас принесу.
Дима скидывает ботинки и проходит вглубь квартиры. Слышу, как вода включается в ванной. Улыбка сама собой растягивает губы. Чистоплотность один из моих основных пунктов. Могу есть с другими из одного котелка полевого. Могу скручивать туго волосы в гульку, потому что условия не позволяют нормально голову вымыть. Но в мирских условиях с дрожью отвращения воспринимаю тот факт, что не все моют руки после улицы. Возможно Диме бы я и это простила, но греха за ним такого не водится.
Через пару минут Дима появляется, держа в руках несколько футболок и рубашку свою.
- В квартире тепло, брюки лишними будет, - окидывая взглядом мои ноги, усмехается. – Полотенца чистые в гардеробной при спальне. Минут двадцать хватить? Буду ждать тебя на кухне.
Поблагодарив Диму иду в отведенную спальню, чувствую при этом на себе его взгляд. Очень волнительно.
Водные процедуры заканчиваю быстро, париться мне нельзя, как бы ни хотелось согреться. На всё ещё влажное тело натягиваю Димину футболку. Смотрю в зеркало и смеяться хочется. Я уже носила его вещи, и в прошлые разы они больше размером были. Радует одно – по Диме его поступок так же ударит, как и по мне, без белья ведь буду.
Войдя на кухню, нахожу Диму разогревающим ужин. Он тоже переоделся в домашнее. Футболка плотно обтягивает широкие плечи, позволяя видеть как мышцы спины перекатываются под тонкой тканью.
Очень хочется развернуться и спать уйти. Вместо этого наблюдаю за ним, плотно ноги скрестив. Какое же испытание.
Дима, почувствовав моё присутствие, оборачивается резко.
- Прекрасно выглядишь. Лучше – я только голенькой представить тебя могу, - без тени смущения произносит.
- Не далеко ты от истины, - опускаюсь на стул, подавляя желание ноги демонстративно раздвинуть. Это кухня. И я беременна.
Замечаю, как и без того его глаза полыхать начинают.
Оглушающий раскат грома заставляет меня вздрогнуть.
- Боишься? – вскидывает брови. – А с виду бойкая девочка.
В ответ лишь рожицу смешливую корчу.
Во время ужина на телефон Димы нескончаемо сыпятся сообщения, переходящие в звонки. Как результат заканчиваю есть уже в компании Сумрака, пока его хозяин занят разговором с кем-то важным.
Пес ложится на пол у моих ног, опуская голову на мои стопы босые. Несколько раз будто бы трется об них мордой. Ловлю себя на мысли – надо было и мне себе завести собаку. Кто бы с ней правда гулял? Но тем не менее ощущения такой необходимой нужности друг такой создает.
- Доела? – спрашивает Дима, вернувшись на кухню. – Или поделись? – кивает на пса. – Ему, если что, нельзя. Он и так поправился больше нормы. Ходит теперь в бассейн и на тренировки.
- Куда ходит? – я даже давлюсь немного.
Дима молча протягивает мне телефон с воспроизведенным видео. На нем Сумрак в бассейне с тренером занимается. Как только оно заканчивается, Дима воспроизводит следующее – пёсель носит по огромной площадке, оборудованной всевозможными горками, мостами, трамплинами.
- Няня его присылает мне каждый день.
На секунду прикрываю глаза, затем распахнув смотрю на Диму с интересом.
- Чем он ещё занимается?
- На флейте играет, - смеётся Дима к ужину возвращаясь. – Раз в месяц у него охота, её имитация. По девочкам водят, - начинает весело перечислять. – Ну и дрессировки. Стоматолог считается?
- Его няне ты только за обеспечение его досуга платишь? Или она хотя бы шерсть за ним ходит по улице собирает?
- Шерсть нет. Только продукты жизнедеятельности. Но с этим у нас проблем нет. Строго в отведенных местах. Иногда мне кажется, что её зарплата неоправданно высока. Может заменишь? И мне спокойнее будет, что вы друг у друга под присмотром.
После ужина мы идем с Димой в гостиную, «смотреть какой – нибудь слезливый фильм». Вскорости после принятия горизонтального положения меня в сон клонить начинает. Сквозь дрему нахожу плечо Димы и устраиваюсь на нём поудобнее. Тепло и уютно – с этими мыслями в сон проваливаюсь окончательно.
Посреди ночи, а возможно и сразу, разобрать не выходит, ощущаю прикосновении горячей ладони к своему бедру. Дима ведет рукой вверх, задирая и без того короткую футболку мне чуть ли не до талии. Возможно стоит его прервать, но чувства овладевают мной такие, что на самоконтроль разве что плюнуть хочется.
- Продолжай делать вид, что спишь всё ещё, - шепот Димы раздается у самого уха, рука же соскальзывает вниз, перемещаясь мне между ног. – Такая влажная, что я реально начинаю верить в связь твоего возбуждения и сна. После расскажешь мне, что тебе снится, - губами касается мочки моего уха, несильно зубами закусывает её.
Запускаю ладонь под его футболку, касаюсь крепкой спины, ласково кожу поглаживаю. Распахиваю глаза, чтобы по затуманенным глазам понял – решение принято. Полнейший отказ от дальнейшей борьбы.
Дима костяшками пальцев ведет по моей щеке, так мягко и нежно, что приходится приложить усилие для того, чтобы вдох сделать. Смыкаю вели и рот приоткрываю. Дима не спеша, будто дразня, обводит контур губ, касаясь при этом большим пальцем нижней. Проталкивается немного внутрь, доставая до её увлажненного участка.
Вторую, свободную, Дима опускает на мою грудь. Сквозь тонкую ткань ощущаю поглаживание, а он – как мои соски напрягаются.
