Рабочий день не длится вечность, как это было раньше. Не устаю… Если только немного спина болит после горячего секса в кабинете босса на плоской поверхности. Его огромный стол стал для нас любимым местом. Там мы больше наслаждаемся друг другом, чем на кровати нашей квартиры.
Чёртова одержимость обладает нами.
Не можем оторваться, сосредоточиться на работе. На совещании мне нельзя, потому что, по мнению Алекса, там все мужики пялятся на меня. Не знаю так ли это или нет, но я спорить на эту тему не думала никогда. А вот ждать его возвращения капец как сложно!
— Ты зря защитила… Нужно было и её за решётку посылать. Чтобы вместе с отцом гнила.
Он про свою бывшую нев… Язык не поворачивается произносить. Жанна. Так её зовут. Алекс не в курсе, что она приходила к нам в компанию и умоляла, дабы Гордеев не писал заявление на неё. Стало жалко блондинку… Было в её глазах искреннее сожаление. Страх. Она не врала.
— Забей на неё. Пусть живёт, как судьба велит. — говорю, поправляя узел галстука. — Тебе пора, мой хороший. Ни пуха, ни пера!
— Спасибо, ведьма моя, зеленоглазая. Я ненадолго. — поцеловав кончик каждого моего пальца, выходит из кабинета.
Я не нахожу себе места, пока жду его. Иногда вспоминаю слова той сучки, которая со стариком за решёткой сидит. Майор — Тимофей и Тимур — капитан — друзья Алекса, сказали, что им хороший срок обеспечен. Психопату — тем более.
А также я познакомилась с жёнами друзей Гордеева. У меня теперь есть не только Марина, но и много подруг ещё. Подружились с первого дня и плотно общаемся.
— Жень, — я не замечаю, когда Алекс возвращается. Сижу на кресле и рассматриваю украшения, которые нарисовал мой мужчина. Он отличный художник между прочим! Скрывает свой талант от многих и, говорит, рисует только меня и драгоценности — тоже для меня. — Скучала?
— Ещё как, — встаю с кресла и делаю шаг к нему. Он сидит на краю стола, скрестив руки на груди. Странно смотрит на меня. — Что-то не так?
— Всё так. — длинные пальцы поднимают мой подбородок, заставляя смотреть в глаза боссу, — Поехали к маме? Она нас ждёт.
Приподнимаю удивлённо брови, не скрывая своего ошеломления. Нет, я конечно привыкла, что мама больше с Алексом общается, чем со мной, но, чёрт, это же чересчур! В гости приглашает, а я даже не в курсе!
— Когда позвонила? — делаю шаг назад, испытывая непонятные чувства.
— Только что. Ты не хочешь? — внимательно следит за моими эмоциями. — Жень, глупая ты моя. Что снова у тебя в голове? Что ты себе напридумала?
Нервно сглатываю. Отворачиваюсь, дабы он не заметил мои влажные глаза.
— Хочу, — еле выдавила из себя, поправляя свое платье. Нужно как-то себя успокоить, но я не понимаю, почему на меня действуют такие пустяки. Ведь я должна радоваться, что Алекс нашёл с мамой общий язык. Но всё же обидно…
— Может сначала… — обнимает со спины и проводит руками с живота до груди. Сжимает их, вырывая стон с моего горла. — М-м-м..
— Нет, Алекс. Ночью, — говорю, а сама цепляюсь за его руки, чтобы не отпускал.
— Хочу прямо здесь и сейчас, малыш. Хочу тебя сзади.
Алекс
Женька удивлённо распахивает глаза, не ожидая от меня такого. Права. Она думает, я серьёзно. Но, нет. Это была всего лишь шутка. Зеленоглазка и не против, просто немного неожиданно…
— Я пошутил, — обнимаю так крепко и впиваюсь носом в ямку шеи, где пахнет вкуснее всего. Персиковый аромат в перемешку с запахом её кожи сводят с ума. — Поехали? Мама ждёт нас.
Она сглатывает, но всё же отходит от меня на шаг и заглядывает в глаза. Ведьма пожирает меня своим взглядом.
— Нет, — качает головой и снова подходит. — Я тоже хочу тебя, Алекс. До ночи не дождусь…
Улыбка расплывается на моём лице. Моя девочка. Страстная. Чувствительная. Хватит одного прикосновения и она, словно девственница перед первым разом, трясётся. Дрожит, как осенний лист. И даже сейчас замечаю, как мурашки рассыпаются по её коже, когда легонько целую её ладонь.
— Кхм. Дай подумать. — игриво задумавшись, смотрю на её затуманенные глаза. — Минуточку.
Направляюсь к двери и закрываю на замок. Мне и самому не терпится. Хочется её всю. Съесть. Пить и напиться. Но нет. Не получается у нас так — не можем насытиться. Это больше любви. Больше притяжения. Какой-то коктейль, где перемешаны все чувства.
Я как школьник ревную её ко всем. Одного взгляда хватает в сторону моей Зеленоглазки, как морду тому гаду разбить хочется. До неузнаваемости. Женька не в курсе, что её бывшего уволил! Понял, сука, какую драгоценность потерял, и начал снова тереться рядом с моей женщиной.
Я выходил из лифта, направлялся в свой кабинет, но что-то заставило меня остановиться и проследить за этим чмо. Он меня не замечал, а я сразу понял куда он прёт. Женька, прижимаясь спиной к стене возле окна, говорила по телефону. Улыбалась. Но улыбка слетела с её лица сразу же, как только увидела бывшего. Не знаю, что сука сказал, но Женька, послав его лесом зашла в кабинет, захлопывая за собой дверь.
Я изуродовал ему лицо прежде чем уволить. Тварь! Не сказал ни слова, потому что знает — убью! Молча свалил.
Слишком доверчивая моя девочка. Чересчур.
Прежде чем послать Жанну к ней, был уверен, Зеленоглазка простит все её выпендрёжы. Знал, что меня уговорит, дабы и её не послал к отцу. Зря я так поступил… Она верит всем, считает их такими же, как и она сама. Но, нет! Не все в этой жизни такие честные и не все имеют совесть.
— Хорошо, — подхожу к ней так плотно, что между нами всего лишь расстояние дыхания. — Но ночью я свою порцию заберу. Ты же знаешь, я не могу насытиться тобой.
Она прикрывает глаза и чуть улыбается.
— Конечно, — хрипит мне в губы, взъерошивая мои волосы. — Я только за.
Нахожу молнию её платья и не спеша тяну вниз в то время, как Женя прикусывает кожу шеи и целует одновременно. От её ласки и нежности по телу растекается невероятная, феерическая волна возбуждения. Она снимает с меня пиджак и бросает в сторону, расстёгивает пуговицы рубашки, не отрывая от меня взгляда. Я замечаю, как дрожат её руки — она снова волнуется. Говорю же, каждый раз словно это наше первое свидание и первый секс. Глупышка.
А у меня в брюках пожар, но я всё равно не спешу. Не хочу, чтобы эти минуты закончились. А ещё лучше было бы, если бы мы находились в квартире, в мягкой кровати. В принципе, мне всё равно, но не хочу, чтобы Женьке было холодно на плоской поверхности стола.
Снимаю с неё платье, и, также умело лифчик. Приподняв её за бёдра, усаживаю на тот самый стол. Отодвинув все папки и ноутбук в сторону, уложил её спиной.
— А теперь просто лежи и доверься мне, — говорю, стягивая с неё красные кружевные трусики. Чулки не трону — они нам не мешают.
Она не слушается. Поднимается на локтях, обняв меня за шею, целует. Так, что крышу сносит. Наши языки сплетаются. Она не упускает шанса меня подразнить, и кусает. Несильно.
Дикая кошка. Моя.
Гладит шею тёплыми руками. Рубашка летит в сторону вслед за пиджаком. Женька расстёгивает ремень брюк, вытаскивает наружу член, который превратился в камень.
Ещё в тот день — при первой встрече, даже не подозревал, что так стану одержим ею. Полюблю больше жизни. Думал, трахну разок и пойдёт лесом. Как делал со всеми. Но первый месяц совместной жизни перевернул всё вверх дном.
Я не жалуюсь.
Наоборот.
Счастлив.
Никто в этом мире не смог бы полюбить меня так, как любит она. Никто не смог ценить так, как она. Уважать. Беречь. Восхищаться. Никто. Кроме неё.
Моя девочка.
— Алекс, — всхлипывает, когда прикусываю её грудь и спускаюсь ниже к пупку, осыпая её гладкую, нежную кожу жаркими поцелуями.
Маленькие соски затвердели от прикосновений моих рук.
— Разрешаю только стонать! — прорычал, наматывая её длинные чёрные волосы в кулак. Потянул назад — вынудил окинуть голову и освободить шею для поцелуев. Просунув руку между нашими телами, которые прилипали друг к другу, добрался до естества, истекающего влагой. — Вот так вот. Моя чувствительная девочка.
