Утром мы со всеми попрощались, нас в аэропорт отвезет дядя Коля, он же расстарался насчет билетов. Мирослава нагрузила целую корзинку еды в дорогу, вытерев платком слезу расцеловала, а Варя просто стояла и плакала, так не хотела с нами расставаться.
— Варенька не плачь, скоро снова увидимся. Осенью у тебя каникулы, так что мы вас ждем у себя в Москве. Дядя Коля обещал быть непременно, поэтому надолго прощаться не будем, — вытирая слезы Варе говорила Катюша.
Та понемногу начала успокаиваться, под конец уже улыбалась, не иначе представила как полетит к нам в гости.
Вот мы и снова в нашем оплоте литераторов, в котором нас ждали несколько телеграмм. Первая от издательства «Книга», просили прилететь пораньше — японцы желали заключить со мной контракт. Вторая от сестры, с просьбой срочно позвонить. Третья от Марчина, там всего два слова — Отличная работа.
Обед мы пропустили, но корзинка с жареной с грибами курицей, различными сладкими пирожками и кучей драников нас не оставила голодными. В Белоруссии очень любят картошку, из неё готовят огромное количество блюд, поэтому их не зря называют бульбашами.
Вечером позвонила Насте, та очень обрадовалась нашему звонку, долго расспрашивала про наш отдых. Только я расслабилась что всё обошлось, как сестра в конце разговора пообещала выпороть меня как «Сидорову козу». О наших подвигах уже всем известно, ОБХССники ходят задрав нос, их отдел снова отличился. С тяжелым сердцем положила трубку, домой как-то резко расхотелось. Настя конечно меня очень сильно любит, от того и может приложить своим офицерским ремнем по моей филейной части. А мне что тогда прикажете делать, подставлять свою попу или отбирать у нее средство экзекуции? Вот то-то и оно.
Сходили перед сном с подругой в душ, только села на кровать, как Катя глядя мне в глаза спросила — Оль, скажи пожалуйста правду, зачем я с тобой ездила к этой Тоньке? Только правду!
Вот черт, что мне ей ответить? Наверное лучше без вранья и притворства, ничего секретного здесь нет.
— Мне следует перед тобой извиниться, я оказалась законченной эгоисткой! Мне было неприятно и страшно ехать туда одной, вот я тебя и втянула. А ещё хотелось вписать тебя в историю, мы же вместе взяли эту тварь! Прости пожалуйста, — я шмыгнула носом и отвернулась.
Меня крепко обняли и несколько раз поцеловали.
— Глупая, какая же ты Оля глупая! — услышала я от неё.
Стало приятно и как-то легко, хотя всю правду и не сказала, но всё равно отпустило.
— Оль, а ты Григория давно знала? — услышала шепот подруги.
Врать не хотелось, да и смысла не было, поэтому я кивнула.
— Значит это для тебя были все те драгоценности, а я так за компанию? — снова услышала шепот подруги.
Вот тут я уже не сдержалась, — Не смей так даже думать! Эти украшения для нас! Не для одной меня, а для нас! Да я знаю Григория достаточно давно, но между нами ничего никогда не было и не будет! Он просто уважает меня!
— То что между вами ничего не было для меня не секрет. Я Оля проходила практику у своей тети, а она если ты помнишь работает психиатром, так что основы психологии знаю на зубок. Тебя не интересуют мужчины, у тебя обручальное кольцо подаренное девушкой, я случайно прочитала что на нем написано. Ты у нас Оля женская гомосексуалистка, так называемая лесбиянка, — закончила она.
Вот тебе бабушка и Юрьев день. Недооценила я Катерину, забыла что она потомственный медик и варится в этом с детства.
— И ты меня не боишься, вернее тебе не страшно со мной оставаться одной. Мы же даже спим бывает вместе, — спросила её.
— Ну во первых — что ты можешь мне сделать? Трахнуть? Так нечем же! Во вторых ты собственница-однолюбка, другие девушки тебя не интересуют. А в третьих — я сделаю для тебя всё, лишь бы ты была счастлива, — она снова меня крепко обняла.
Не знаю почему, но у меня побежали из глаз слезы, вначале чуть-чуть, затем ручьем. Я не тряслась в истерике, просто они бежали и бежали, а подруга сильнее обнимала и уговаривала не плакать. Высушила моё лицо поцелуями и укрыла одеялом, дальше ничего не помню.
Проснувшись утром начала вспоминать вчерашнее — приснилось или нет, подумав решила что нет. То что меня вычислила Катя беспокойства не вызывало, днем раньше днем позже роли не играет, но вот всё остальное заставляло ещё раз задуматься. Вчерашние слезы можно списать на женские гормоны, а вот всё остальное? Слёзы слезами, но я постепенно превращаюсь в какого-то монстра. Не хочется вспоминать, только когда мучила и пытала криминальных авторитетов кончила три раза, да еще как кончила. Наверное глядя на меня, вернее то моё состояние, граждане бандиты сдавали всех и вся, поняли гады как их мучения доставляют мне наслаждения. Черт с ними, пора вставать, потом как нибудь с этим разберусь, может оно и само собой пройдет как насморк.
— Вставай соня, иначе на завтрак опоздаем, — услышала голос подруги.
Если честно, то подниматься совсем не хотелось, поэтому запустила в эту злюку свою подушку, она прилетела уже не одна.
— Вредная ты Катерина, нет чтобы пожалеть меня, так ты наоборот подушками бросаешься, но я сегодня с утра добрая поэтому тебя прощаю, — сказала и гордо направилась в душевую.
Та только хмыкнула, типа что с больной на всю голову взять. Вот ведь докторша хренова, и не скажешь ей ничего против, во всём она права.
На завтрак пришли вовремя, встречные по пути щелкоперы заискивающе улыбались и здоровались, некоторые заметно через силу. Покушали и на пляж, осталось отдыхать всего ничего, потому как уже скоро возвращаться домой. Если так подумать, то что-то профсоюз наш мне разонравился, взносы плачу немалые, а за это получаю вот ЭТО! До пляжа приходится топать как последней бля… э… девушке. Постоянные склоки и завистливые рожи вокруг, сервиса в моем понимании нет никакого, хорошо что хоть кормят здесь неплохо в отличие от остального города. Вообще с нормальным питанием тут напряг, столовые, кафешки и рестораны переполнены, да и подают там не вкусную и дорогую еду. Понятно что для приезжающих стараться никто не будет, жаловаться тоже смысла нет — сегодня ты здесь, а завтра уезжаешь обратно на родину, но всё равно обидно.
— Девушки, можно с вами познакомится? — услышала я загорая на пляже.
Вот с этими ловеласами тоже проблема, приходится по двадцать раз в день отшивать их. Почему-то все здесь возомнили себя непревзойденными сердцеедами, которым никто не в силах отказать. Все разборки с «донжуанами» на меня взвалила Катерина, сейчас наверное ждет куда я в этот раз пошлю очередных ухажеров. Поворачиваюсь не спеша на спину, хотя видят боги что сделала это я через силу, так хотелось и дальше лежать растянувшись на животике. Вначале было непривычно лежать на животе: грудь мешала, а вот внизу между ног наоборот пусто, но я к этому быстро приспособилась, хотя до сих пор не верится что там под плавками ничего не торчит, и это поправлять не надо.
— Приятно познакомится, я Ольга, а это Катя, — под удивленный взгляд подруги сказала я.
Перед нами стоял собственной персоной бывший подполковник ГРУ. Узнать в симпатичном молодом человеке смертельно больного и умирающего было трудно, но это уже всё для него в прошлом.
— Мы с вами встречались в Москве, я искал себе дачу в наем, хотелось поработать вдали от города, — толкнул он версию, быстро сориентировавшись насчет моей подруги.
Голова у него варит отлично, моментально прокачал будущие встречи с Катериной, в раз придумал легенду. Теперь мне осталось её только закрепить некими деталями, желательно очень похожими на действительность.
— Точно! Вас ведь зовут Максимом, то-то смотрю лицо знакомое. Вы ещё помогали мне менять колесо на Волге, — включилась я в игру.
Тот конечно всё вспомнил и подтвердил, восхитившись моей феноменальной памятью. Дальше он познакомился с моей подругой, рассказал как встретил меня на дороге, когда я там стояла у машины с пробитым колесом.
— Представляешь Кать, села в Волжанку сестры и тут такая напасть, — начала я «вспоминать».
