Lina Mur - Fifty And One Step Bac

— Ясно, — отрезаю я и беру в руку пластмассовую

вилку.

— Какие планы? — интересуется она.

— Никаких. Учусь, а дальше...всё как обычно, — вздыхаю я.

— А мне надо в супермаркет. Уволила я к чертям

новую домработницу, она сожгла мою новую блузку. И

теперь придётся готовить самой, а ещё отец

возвращается, — делится она со мной, на что я киваю.

Я ковыряюсь в салате, понимая, что в меня вообще

ничего не полезет. Первый раз за всю свою жизнь я

потеряла аппетит, и виновник всё тот же самый. Целую

ночь я спала беспокойно, картинки, где Ник менялся на

Грея с кнутом, пытающимся меня поймать, сменялись его

нежными поцелуями и бархатным, магическим шепотом, зовущим меня упасть рядом с ним в его искажённую

реальность.

Я до сих пор пребывала в шоке от правды.

Вернувшись домой вчера, я ещё не представляла, что все

осознание настигнет меня внезапно под душем, и я чуть

не поскользнусь на мокром поддоне. В тот момент все

события встали на свои места, все почему и зачем

пропали. Пришла лишь реализация, происходящего со

мной. И ведь можно было махнуть рукой, у каждого

человека свои представления о прекрасном, но я не

могла. И ответить на этот вопрос я тоже не смогла себе.

Я ждала полдня, отсиживаясь на каждой паре, что вот-

вот придет сообщение от Ника, и он появится тут, или же, вообще, без предупреждения. Но ничего, он затаился, как

хищник, ожидая, когда жертва сама придёт к нему в руки.

Только я к собственному счастью не Анастейша, я не буду

терпеть ради какой-то симпатии физическую боль, позволять незнакомцу сломать меня. Нет.

От раздумий разболелась голова, и я зажмурилась, надавливая на закрытые глаза пальцами.

— Миша, все хорошо? — участливо спрашивает Сара, и я открываю глаза, моргая и осматриваясь.

Снова я отключилась и потерялась в пространстве. И

очередной первый раз, мистер Холд, повторился из-за

вас.

— Да, хочу спать...долго...очень долго, — говорю я и

отставляю салат.

— Чем ты занималась ночью? — хитро спрашивает

она меня, а я просто смотрю на неё, не выражая никаких

эмоций.

— Какая ты плохая девочка, — тянет она, — тебя надо

наказать. Ух, на тебя Грея нет...

— Молчи, — грубо перебиваю я её, лицо подруги

удивлённо вытягивается, но она даже не представляла, до чего дотронулась во мне.

— Прости, я пойду в библиотеку. Созвонимся, — я

быстро встаю, подхватывая сумку, и уже иду к выходу, огибая студентов.

Я не могу объяснить Саре, отчего я так болезненно

среагировала на её обычную подколку. Мы не раз

смеялись и шутили так друг с другом, но сейчас каждый

звук, каждое слово обрело смысл и очертания.

Я вошла медленный шагом в огромную и знаменитую

библиотеку и подошла к компьютерному поисковику

необходимой книги. Сделав глубокий вздох, я вбила

единственного, кого знала из садистов — Маркиза Де

Сада. Я никогда не интересовалась такой литературой, а

пока изучать мир Ника я не готова, поэтому я нашла

необходимый стеллаж и первую книгу «Жюстина, или

несчастная добродетель».

Я посмотрела на часы, у меня в запасе ещё полтора

часа. Я, бросив взгляд по сторонам и убедившись, что

никого рядом нет, села на пол и открыла книгу.

С каждым словом я всё больше и больше

чувствовала, как тошнота подкатывает к горлу и после

сцены насилия Жюстины в лесу Сент-Флореном, с

характерным звуком захлопнула книгу.

— Фу, — выдыхаю я и ставлю её на место. Нет, я не

неженка, могу спокойно смотреть на кровь, на порезы, но

для меня физическое принуждение — это настолько

отвратительно, что я не могу ни читать такие

произведения, ни думать о таком.

Пока я спускалась на первый этаж библиотеки перед

моими глазами стояла сцена, красочно представленная

моей обширной фантазией — Ник бьёт меня по лицу, я

кричу, вырываюсь, но его губы растягиваюсь в пошлую

ухмылку, и он наотмашь меня ударяет по щеке, что я

отключаюсь, слыша в затухающем сознании его

триумфальный смех.

Мотнув головой, я выпустила воздух сквозь зубы и

прогнала прочь от себя такие мысли. Я не должна думать

о нём, и он вряд ли ещё появится рядом после того, что я

вчера сказала.

Я поблагодарила все силы, которые решили, что

сегодня на курсе психологии у нас будет тест, и с

удовольствием принялась за него. Хотя я не уделяла

достаточно времени этой профессии, но все же хоть

какое-то помутнение мыслей о Нике и его «особом вкусе».

Я приехала домой ещё более разбитая, чем уезжала.

Если я продолжу в таком же духе, то точно это ничем

хорошим для меня не окончится.

— Добрый вечер, Мишель, — меня, как обычно, встречается у порога Лидия, и я ей натянуто улыбаюсь, снимая с себя куртку.

— Добрый. А где родители? — интересуюсь я, разуваясь и беря в руки сумку.

— В гостиной, — она показывает головой в сторону

комнаты, и я ей киваю, направляясь туда.

Я останавливаюсь в дверях и замираю, наблюдая

идеалистическую семейную картину. Мама сидит на

диване с книгой в руках, а папа с бокалом виски и

айпадом, где уверена, читает или биржевые новости, или

следит за ценой на нефть. Если всех нас поставить

рядом, то мы отлично будем смотреться на обложке

«HomeJournal», такие же искусственные и плоские.

Богема, черт бы её побрал!

— Дорогая, ты поздно, — меня первой замечает мама, и я перевожу на неё усталый взгляд.

— Удивительно, почему же, — язвительно отвечаю я, складывая руки на груди и облокачиваясь о косяк двери.

— Что за тон, Мишель? — папа отрывается от

планшета и поднимает на меня глаза полные

раздражения.

— Я не хочу больше ходить на психологию, у меня не

хватает сил, я плохо сплю и, вообще, мне...не хочу, — выпаливаю я совершенно не то, что собиралась сказать и

пребываю в шоке от моей смелости. Я всегда желала

угодить родителям, а особенно отцу, чтобы мной можно

было гордиться. А сейчас...сейчас я открыто выступаю

против них, защищая собственные интересы.

— Сессиль, поговори со своей дочерью, если надо то

направь к психологу, потому что я не понимаю того, что

она говорит, — холодно обращается отец к маме, которая

пыталась как-то поправить положение, но лишь