– Нет, нет и нет. – Мари настолько опротивело сидеть на скамье запасников, что она была готова улететь хоть на игрушечном самолетике. – Я рада, что вообще смогла найти рейс. К тому же я тут вовсю лечусь с помощью виски. Прибуду где-то в районе семи, так что приезжай меня встречать, если у тебя еще не отобрали права, чтобы отвезти мою пьяную задницу домой.
– Хорошо. Но, Мари, должна сказать, что ты, возможно, не совсем понимаешь проблему с оборотнем, потому что у тебя проблемы с самой собой.
– Что это значит?
– Ты просто чересчур болезненно относишься к этому вопросу. Подумай сама. В последний раз, когда оборотень переживал такую ситуацию – носился со своей подругой, ублажал ее и все такое, – его женщину звали Мария. Прошлой ночью, в образе вервулфа, под влиянием луны, когда трахался впервые за – сколько ты говорила? – сто восемьдесят лет, он просто забыл вторую часть твоего имени. Выбрось это из головы и расслабься. А хочешь, я заколдую его, чтобы влюбился в сухой трут. Решай. Но если секс и впрямь был такой…
– Обалденный!
– Да, ты уже призналась в этом десятки раз, маленькая любительница бурбона. И еще говоришь мне, что не хочешь вляпаться? Ничуть?
– Может, и хотела бы, – вздохнула Мари, – если бы он хотел меня.
– Я хочу тебя, девочка.
Она резко обернулась. Макрив! Он был в новой одежде и выглядел опрятным и собранным.
– Как ты смог так быстро сюда добраться?
– Соскучился по тебе, ведьма. Бежал всю дорогу. Теперь повесь чертову трубку.
– О, великая Геката, это его голос? – воскликнула Кэрроу. – Я только что испытала оргазм! Отбрось к чертям собачьим вторую часть своего имени. Сделай это! Помни, друзья всегда великодушны…
Клик.
– Как давно ты здесь?
– Прибыл через час после тебя.
– Я что, такая медлительная?
– Это я такой скорый. Пришел бы к тебе быстрее, но нужно было сделать кое-какие приготовления. – Его взгляд сосредоточился на ее стакане. – Какого черта ты делаешь?
– Балуюсь сиропчиком.
– Зачем?
Она пожала плечами:
– Маленький самолет – большой страх. Он хмыкнул:
– Это бурбон? Кто же пьет виски на пляже?
– Мне нравится название. Как ты нашел меня?
– Ты хорошо замаскировала свои следы, но я великий охотник.
– И такой скромный.
– Ты не должна была бросать меня. О чем, спрашивается, думала, когда снова подвергала себя такой опасности? Я полагал, что между нами появилось… взаимопонимание.
– Да, но потом ты назвал меня именем другой женщины. – Он поморщился. – И тогда я поняла, что заблуждаюсь относительно нашего взаимопонимания.
Макрив схватил ее за локоть и потащил в уединенный дворик, обсаженный гибискусом.
– Черт побери, ведьма, я не могу мгновенно забыть того, кто играл в моей жизни столь значительную роль. Если ты о ком-то, думаешь так долго, то пара недель не сотрет его из памяти.
Мари щелкнула пальцами.
– Точно. Пара недель не сотрет. Год не сотрет. Вечность не сотрет. Ты никогда не будешь, счастлив без нее.
– Я в это больше не верю. И могу тебе обещать, что этого больше не случится.
– Не знаю, что хуже… То, что ты назвал меня именем другой женщины, или то, что постараешься больше не делать этого. Так или иначе, ты все равно продолжаешь думать о ней.
– Если хочешь уйти, потому что у тебя остались какие-то опасения насчет прошлой ночи, то уходи. Но не должна уходить, если считаешь, что я кому-то отдаю предпочтение перед тобой. Потому что это не так.
– Как могу я верить тебе, когда ты произнес ее имя! – воскликнула Мари.
– Мне нужно кое-что рассказать тебе. – Макрив взъерошил свои волосы. – То, о чем никому никогда не говорил. Но тебе расскажу. – Избегая смотреть ей в глаза, продолжил: – Когда Мария умерла, она умерла… убегая от меня. Так же, как ты убегала прошлой ночью. Хотя я ни о чем другом не мог думать, Кроме как о тебе, чувство вины оставалось на каком-то уровне.
– Почему ничего не рассказал мне? – ахнула Мари.
– Я боялся, что это испугает тебя. Боялся, что ситуация повторится.
– Но ведь это был несчастный случай, верно? Ты не можешь вечно мучиться угрызениями совести.
– Иногда, последнее время, мне еще хуже, потому что… – Он замолчал.
– Почему?
Бауэн провел рукой по лицу.
– Хотя я верю, что ее душа – в тебе, я никогда не хотел Марию так, как хочу тебя. – Он как будто стыдился сделанного признания, в то время как Мари оттаяла, что всегда с ней происходило. – И как это меня характеризует? Я хочу избавиться от чувства вины.
– Понятное дело. Прошло почти два долбаных столетия! Более чем достаточно.
– Боги, я надеялся, что ты поймешь меня, я достаточно долго ждал. – Он с облегчением вздохнул. – Но теперь хочу смотреть вперед.
– И правильно. Перестань себя терзать, расслабься.
– Только если ты сделаешь то же самое для меня.
– Ах, какой же ты хитрый… – произнесла она с досадой сквозь зубы.
– Девочка, у нас будут время от времени возникать проблемы. Мы будем совершать ошибки, и прощать их. Такие вот времена.
– Ты так ведешь себя, словно я подписала какое-то долговременное соглашение. А я ничего не подписывала.
– Что я могу дать тебе, чтобы получить второй шанс?
– То, чего у тебя нет. У меня мало времени…
– Нет? Но ты еще ничего не видела. Что, если я скажу, что у меня есть оливковая ветвь, которую твой корыстолюбивый дух должен оценить по достоинству? – Он приподнял пальцем ее подбородок. – Ты никогда ничего не стыдилась. И не пожалеешь об этом.
Мари нужна была сила, чтобы питать свою ярость. А ей больше всего хотелось снова к нему вернуться.
– Не списывай меня в запас, маленькая ведьма.
Тут Мари сделала судьбоносное наблюдение. Бауэн Макрив затаил дыхание.
Будь он проклят! И от ее силы и ярости не осталось и следа.
Все же она посмотрела ему в глаза:
– Не называй меня больше ее именем, Бауэн. Это больно.
– Тс-с, детка. – Он обнял ее своими большими руками и притянул к своей груди. – Не буду, обещаю. – Когда она, наконец, успокоилась, он пощекотал ее носом за ухом. Мари почувствовала, как дрогнули его губы. – И никогда не закидывай мою одежду на высокие деревья, – произнес он.
Глава 44
Оливковая ветвь Бауэна была частным островом неподалеку от берегов Белиза с лодкой и особняком посреди пальмового леса.
Те две недели, что она с ним там оставалась, стали самыми счастливыми в ее жизни. Сегодня они сидели на расстеленном на берегу одеяле и лениво смотрели на костер, разведенный из плавника. В пальмовых листьях гулял ветер, и на небе ярко блестели звезды. Лежа на его груди, она размышляла об этом времени, проведенном вместе.
Мари думала, что он потратил целое состояние, чтобы арендовать этот остров, а он вдруг сказал:
– Если хочешь, этот остров – твой.
По всей вероятности, Макрив был не просто обеспечен, а неприлично богат. И она ответила, как положено ведьме:
– Хорошо… договорились.
После их первой ночи секса нон-стоп она проснулась в блаженном состоянии и не переставала глупо улыбаться. Неужели она всерьез полагала, что не бывает совершенного секса? Его, судя по всему, ее реакция сначала удивила, а потом, вздернув подбородок, он продемонстрировал нескрываемую гордость.
– Стареющий вервулф еще кое-что умеет. Да, детка? Он щекотал ее так, что она визжала от смеха.
Позже, когда решили пробыть здесь несколько недель, они выработали правила своего общежития.
Она не должна была, пока они находились на острове, обращаться к зеркалу, потому что Макрива это настораживало: «Каждый раз, когда я вижу, как ты колдуешь, у меня возникает дурное предчувствие. Инстинкт подсказывает мне, что это плохо… даже опасно. Одно дело, когда ты испугалась и случайно запустила магию, и совсем другое дело, когда специально колдуешь, глядя на свое отражение».
Все, о чем она просила его, – не поносить ее род и не говорить, что заберет ее из «Дома ведьм» и запретит заниматься колдовством.
