Потом был душ и новый секс, нежный, трепетный, доводящий до нового исступления своими ласками и ощущениями... Я сбилась со счёту, сколько раз мы этой ночью дошли до точки, но уснули мы на рассвете...
Совсем как раньше...
Всё снова как раньше...
ЭПИЛОГ.
Прошло два месяца.
МАРАТ.
Сеансы психолога помогли нам обоим отпустить обиды, а мне взглянуть на ситуацию глазами Лины. Я пережил всё, что пережила она, и снова клял себя за то, что именно я заставил её это пройти. Не знаю, простил бы я самого себя на месте Ангела? Наверное, да, потому что люблю, но всё равно у аНгела душа куда больше, добрее и чище, чем моя, и я очень хочу стать хоть немного похожим на неё. Я буду стараться не повторять ошибок, вспоминая ту боль, что нам снова пришлось пройти, если снова захочу устроить скандал. Их больше не будет, по крайней мере, по вине моей необузданной ревности.
Наши отношения наладились. Мы снова стали семьёй. Дети успокоились, понимая, что мама и папа смогли договориться, и теперь папа не нужно постоянно уезжать “на работу”.
Марка нашли, сейчас он находится в СИЗО, ведётся следствие. Мать очень нервничает и сильно сдала здоровьем, я теперь лечу её. В общем-то, сказать, что кто-то из членов семьи не переживал по этому поводу, невозможно. И отец Марка, и бабуля, и отец Лины — все старались говорить об этом как можно меньше. Даже дети что-то чувствовали и переживали.
В семье осужденный. Это пятно на репутацию да и вообще большое горе. И хоть он получит по заслугам, и ему грозит довольно большой срок, я не могу сказать, что я счастлив. Да, справедливость вроде как восторжествовала, но радоваться этому я не в силах, особенно когда мать воет ночами.
Навещать Марка или приносить ему передачки пока нельзя, так как находится он в изоляторе, пока не пройдет суд. Но я ездил к нему один раз, чтобы взглянуть брату в глаза. Воспользовался положением Сергея и получил буквально десять минут на разговор, но даже они не понадобились — разговор был коротким.
***
— Заходите, у вас десять минут, — открыли передо мной дверь конвоиры.
Марка в комнате для свиданий пока не было, но уже через минуту его привели.
Как настоящего преступника. В робе, руки за спиной, на руках браслеты.
— Осужденный Поляков, лицом к стене. Руки!
Он уже заученным движением повернулся к стене и выставил руки назад, чтобы сняли наручники.
— Десять минут, — бросил ему мужчина в форме и вышел из комнаты, хлопнув массивной железной дверью.
Окинул его взглядом. Брат похудел, постарел... Не думал никогда, что когда-то увижу его… таким. Он натворил дел, но всё же он мой брат, которого я ненавижу и которого мне всё же жаль — так бездарно похерил свою жизнь...
— Привет, брат, — сказал он, усаживаясь на жёсткий стул напротив меня.
— Здравствуй, Марк.
— Приехал пожурить меня, да?
— Не ёрничай, — оборвал я его усмешку. — Именно так — хочу посмотреть в твои глаза и спросить, как ты посмел на всё это пойти? Выкрасть у меня бумаги, шпионить — это ещё ладно. Но Лина? Ты её чуть не изнасиловал! Что, блядь, было в твоей тупорылой голове в этот момент? Это Рогозин попросил тебя вот так меня унизить, да?
Марк опустил голову и запустил пальцы с чёрными ногтями в свои плохо промытые без кучи его любимых шампуней волосы.
— Нет, — ответил он. — Рогозин шантажировал меня. Сыном.
Я поднял на на него глаза.
— Сыном?
— Да, — ответил глухо Марк, продолжая пялиться в стенку невидящим взглядом. — Сказал, что убьёт его, если я не буду шпионить за тобой.
— Ну а почему ты мне не сказал об этом, баран? — наклонился я к нему ближе. — Я бы мог помочь!
Что же за сука-то этот Рогозин? Грозиться убить ребёнка? Совсем, что ли, ничего святого в нём нет? А этот кретин молчал… Всё можно было исправить!
— Я посчитал, что тебе будет всё равно после всего, что было...
— Дебил? — поднял я брови вверх. — Ребёнку я бы точно помог. Но теперь поздно... Ты всё уже сделал. Лину тоже он заказал?
— Нет, — покачал он лохматой головой, опустив глаза. — Это я сам. Бес попутал... Рогозин дал мне это лекарство и велел добавить в бутылку с водой, а потом напоить твою жену и выкрасть документы. Но я... Она такая... Я всё ещё люблю её. Можешь обзывать меня, даже избить опять, но я не смог забыть её. Не могу, и всё.
— А тебя должна была волновать не чужая жена, а твой ребёнок! — вызверился я.
Не желаю слушать о его неземной любви к МОЕЙ жене.
— Знаешь, что ты натворил, придурок? Ты лишил своего ребёнка отца и убил нашего ребёнка, Марк.
Марк поднял голову и обалдело посмотрел на меня.
— Как?
— А вот так, — устало откинулся я на спинку стула. Сколько горя он всем причинил, а всё деньги проклятые. — Она беременна была... Мы из-за тебя чуть не развелись, а потом она ребёнка потеряла...
— Прости... — потряс он головой, снова не зная, куда деть свои руки. — Если сможешь, конечно, когда-нибудь. И у Лины попроси прощения.
— Не смогу, — покачал я головой. — Никогда не прощу. Передам ей, конечно, да только она твоё имя и слушать не желает, а говорит о тебе только матом. И это не любовь, Марк. Когда любишь — зла не желаешь и уж тем более не причинишь. Ты всегда только себя любил. Извини, я не могу тебе помочь ничем.
Я встал, чтобы уйти из комнаты ещё до окончания отведённого времени. Мне больше не о чем говорить с ним. Брата у меня больше нет.
— Марат, — позвал он меня, и я остановился у самой двери.
— Попроси мать, когда разрешат свидания и письма, пусть книг мне привезёт. Дурею я тут от тоски... И фотографию сына. Пожалуйста. Ничего у меня больше не осталось в этом мире, никого.
— Ладно, — ответил я, кинув на него прощальный взгляд, и вышел за дверь. — Привезёт.
Больше я никогда не увижу своего брата. Фотография сына так и не попадёт адресату. Письмо придёт обратно.Вскоре после суда его убьют сокамерники в буйной драке...
***
АНГЕЛИНА.
— Марат, а ты сможешь отвезти меня в клинику сегодня? — спросила я, целуя мужа в щёку на прощание. — У меня запись к врачу на шесть вечера. Нина детей заберет из сада.
— Ну хорошо, а что такое? Ты заболела? — забеспокоился супруг, выискивая серыми глазами на мне признаки болезни.
— Нет, — покачала я головой. — Не переживай. Просто хочу кое-что проверить...
— Ладно, тогда заеду за тобой к пяти, по пробкам доедем.
— Хорошо, буду ждать.
Муж уехал, а у меня сегодня выдался выходной. Я вернулась в ванную и снова достала тест на беременность. Две яркие полоски. Не может быть... Опять? Я снова беременна, снова от Марата. Но только меня беспокоит, что организм не успел восстановиться после прервавшейся беременности, прошло всего несколько месяцев... Теперь я хочу получить результаты УЗИ. И Марата возьму с собой. Хочу, чтобы он тоже увидел его, нашего крошку...
К пяти он приехал к дому, как и обещал. Я с легкой сумочкой на плече, кутаясь в пальто на холодном ветру, села в машину к нему.
— Привет, — подарил он мне мягкий поцелуй. — Уже успел соскучиться по тебе, Принцесса.
— Привет, — я ласково провела пальцами по непослушной щетине и увидела удовольствие в его глазах. Он по-прежнему очень любит и дико возбуждается, когда я так делаю. — Поехали?
Он вывел машину на дорогу, и, болтая о прошедшем дне и ни о чём конкретно, мы добрались до медицинского центра. Возле кабинета немного замешкалась.
— Ты со мной пойдешь, — сказала я Марату.
— Зачем? — пожал он плечами.
— Показать тебе кое-что хочу.
— Ну ладно, пошли, если хочешь, — согласился он.
Я взяла его за руку и потянула к кабинету. Постучала и, получив разрешение войти, прошла внутрь вместе с ним.
