Училка и мажор

И плачу.

Вот так бесбашенная поездка…

Но из меня будто вся тяжесть со слезами выходит, медленно освобождая пространство, что сразу же заполняется чем-то тёплым и приятным. Это почти осязаемо, я как будто бы вижу этот процесс, а не просто чувствую.

Тяжесть Семёна рук на спине, его спокойные, мягкие поглаживания — это помогает расслабиться. И будто бы даже принять свою новую, только что родившуюся сущность.

В моменте я понимаю важную для себя вещь: даже если мы сегодня просто хорошо развлеклись, я не буду об этом сожалеть. Не буду корить себя и посыпать голову пеплом. Это моя жизнь, и она у меня одна. Я имею право жить её так, как хочется.

— Идём, — вдруг оживает Семён, а потом тянет меня за руку прямо на лёд.

Не успеваю и ойкнуть, как оказываюсь на гладком стекле замёрзшей воды. Ветер прямо перед ботинками раздувает снег, оголяя тёмный скользкий лёд.

Семён отталкивается и скользит ботинками, утаскивая и меня за собой всё дальше. Я кричу и смеюсь, мне и весело, и страшно. А вдруг лёд треснет? Снова риск. Снова кровь закипает. Снова адреналин заставляет сердце стучать быстрее.

Семён кружит меня, и я теряю равновесие. Не удержавшись на ногах, падаю на спину, но его объёмная куртка смягчает падение.

— Смотри, развалилась тут, — подтрунивает он и пытается помочь мне встать. Тянет за руку, но поскальзывается сам и валится рядом.

— А сам чего развалился, — толкаю его кулаком в бок.

Хочется смеяться. И я себя не сдерживаю. Смеюсь в голос, Семён тоже. Мы словно двое сумасшедших — лежим среди ночи на льду замерзшего озера, освещаемого только фарами машины, и смеёмся. Почему-то фантазия раскручивается, как рукав брандспойта под напором воды, и я представляю, как там, под слоями замёрзшей воды, сонные рыбы, зарывшиеся в иле, наблюдают за нами и крутят плавниками у виска.

Я, кажется, точно съехала с катушек.

Радич первый справляется с приступом смеха, перекатывается и нависает надо мною.

— Ты обещала мне трах на заднем сидении, — улыбается так, что у меня в животе будто рой бабочке вспархивает. — Я уже столько вариантов придумал.

Мой пошлый, несносный Бамблби.

Я обхватываю его затылок и притягиваю к себе для поцелуя. Моя сумасшедшая ночь продолжается.