Я хочу его увидеть. Мне сегодня - слишком мало.
— Антон! - На подземном паркинге голос эхом поднимается к бетонной крыше
Муж оборачивается, вопросительно приподнимает бровь.
— Я приглашаю тебя завтра в кино. На «Звездные войны». Если пойти на сеанс в шесть, то успею потом отвезти тебя в аэропорт.
Антон молчит.
Господи, как же это глупо! Он устал, у него здесь работа, которая - я уже знаю -выматывает ему нервы и добавляет седин раньше времени, а я со своим детским «приглашаю в кино».
— Прости, - пытаюсь торопливо загладить свой глупый импульс. - Я эгоистка. Если теперь ты хочешь развод...
— Ты же в курсе, что твоего печального ушастого недоситха, скорее всего, в финале эпично выпилят? - спрашивает с насмешкой.
— Мы еще попкорн не купили, а ты уже спойлеришь. - Уже можно улыбнуться или буря еще не прошла?
— Это не спойлеры, это профессиональное
— Я же романтическая натура, буду верить в лучшее.
Антон достает телефон, что-то там набирает и только через минуту говорит:
— С меня билеты, с тебя - обжорство.
— С тебя еще и большой носовой платок. - счастливо икаю я.
— Связался же на свою голову с ванильным единорогом, - делано ворчит Антон и добавляет, уже без улыбки: - Я остаюсь с тобой на выходные. Походим на свидания. Как сама захочешь.
— Ты идеальный, - снова икаю, на этот раз так громко, что, кажется, надо мной начинает хохотать собственное эхо.
— Только учти, жена. - Антон как-то дьявольски соблазнительно подмигивает. -Скорее всего, тебе придется стать пропащей женщиной и отдаться мне на первом свидании. Возможно даже в машине.
Три предложения.
Я свожу ноги до боли в коленях.
Потому что мокрая в хлам. Мгновенно.
В квартиру поднимаюсь на дрожащих слабых ногах, открываю дверь и почти вваливаюсь за порог, едва сохраняя равновесие.
Мне уже одиноко.
Целый месяц я как-то справлялась с пустотой внутри себя. Целый месяц жила в ледяном замке и была в нем Снежной королевой, потому что заморозила все. что меня окружало. Чтобы не болело и не оттаяло.
В особенности время. Потому что его у меня не было.
Встреча с Антоном перевернула все. Как будто в разгар ледяной стужи наступила оттепель и все мои защитные стены растаяли, оставив меня беспомощной и беззащитной перед эмоциями, от которых я так трусливо пряталась.
Я никогда не боялась одиночества в себе. Когда никого не любишь и не ждешь, ты владеешь огромным богатством, имя которому - свобода. Когда никто не может быть достаточно близко для удара в уязвимое место, ты владеешь еще одним сокровищем - безопасностью.
Одна встреча с мужчиной, который мне муж и не муж одновременно - и я становлюсь нищей, как церковная мышь.
Господи, мы виделись пару минут назад, но во мне так пусто, что хочется плакать. Это какая-то абсолютно новая, острая и беспросветная тоска до боли в каждой клетке тела, и от нее не спасает даже давно начавшая действовать «волшебная радужная пилюля».
Достаю телефон, долго рассматриваю длинную вереницу неотправленных сообщений. Я не приукрасила - их двести четырнадцать. Точнее, уже двести пятнадцать, потому что в темноте пустой квартиры создаю новое и дрожащими пальцами заполняю его словами, которых так много, что они ломают грудную клетку изнутри.
«Я ведь правда не могу без тебя дышать, мой колючий мужчина. Я как будто не целая без тебя».
Мне никогда не становится легче. Просто... немножко тише в голове и душе. Как будто закрываю разрушительные эмоции прозрачным звуконепроницаемым куполом. Но они все равно здесь: уже целое огромное минное поле, почти впритык ко мне.
Что я буду с ними делать, когда не останется ни одного лишнего сантиметра?
В верхней части экрана всплывает оповещение о входящем сообщении в Телеграмм.
Я установила его еще пару месяцев назад и использовала в основном для отслеживания пары новостных каналов, но несколько недель назад кое-что изменилось.
В:
У тебя там все в порядке? С обеда ни одного сообщения
«В» - это Вадик.
И сейчас он для меня... даже не знаю, как сказать. Друг по переписке?
Глава пятая: Йен
Мне тяжело объяснить, как мы сейчас общаемся. Точно не как люди, которые десять лет жизни провели практически за одной партой. И еще более точно, не как пара, в которой один - любит, а другой - знает, что его любят, но не может ответить взаимностью.
Мы просто говорим друг с другом электронными словами. Иногда ночью, иногда до самого утра. Иногда с таким количеством восклицательных знаков и Caps Lock'a, что это громко даже без звука.
Он написал мне примерно две недели назад. Сначала просто банальное «Привет, как дела?», а когда я не ответила, начал одно за другим слать сообщения.
Писал свою исповедь двое суток, с перерывами иногда в пять минут, а иногда - в пару часов. Буква за буквой, слово за слово, целые простыни скупого на знаки препинания текста, как будто эмоции рвались из него так быстро, что он не успевал выставлять заграждения.
Писал, как влюбился в меня.
Писал, как пытался сблизиться со мной много раз, но я всегда была «не от мира сего» и смотрела на мальчиков постарше.
Признался, что бросил Валентинку мне в дневник в выпускном классе, впервые подписав ее открыто - своим именем и кривым стихотворением собственного сочинения. А потом узнал, что я встречаюсь с другим.
Я ответила только через пару дней, потому что в тот момент каждое его сообщение было просто раздражающим фактором, как и все остальные, потому что давали надежду, что это написал Антон.
Мы просто обменялись парой слов. Потом парой предложений.
А потом я просто вывалила на Вадика все свои проблемы. Строчила, как ненормальная, огромными массивами слов с огромным количеством опечаток, потому что мне нужно было избавиться от отчаяния и боли.
Я:
Только зашла в дом, был очень насыщенный день.
Пока разуваюсь и стряхиваю шубу прямо на пол, телефон успевает «ответить» дважды.
Вадик очень напоминает мне саму себя, когда я получала письма от Антона: он точно так же отвечает почти мгновенно, не корчит занятого человека, нарочно выдерживая паузы между письмами.
Ответы читаю на ходу, пока иду на кухню, включаю капсульную кофеварку и впервые с неподдельным интересом разглядываю стойку с разными сортами капсул, выбирая, с каким кофе буду коротать вечер и, скорее всего, ночь.
В:
Я волновался
В:
Рассказывай, чем занималась? Села за книгу?
Я:
Нет, но сделала большой шаг по направлению к ней. Сейчас буду пить кофе и попробую поработать
Я нарочно не говорю ему о встрече с Антоном, потому что у Вадика сейчас тяжелые времена, а мы договорились, что, если хотим просто общаться и быть жилетками друг для друга, не затрагивать тему личных отношений. Хоть это больше похоже на фиговый листок с дырками, которым пытаемся прикрыть очевидное.
Вика не дает ему развод.
Вика не разрешает ему видеться с сыном.
А в завершение всего этого Сергеевы ополчились против него всей семьей, и отец Вики делает все, чтобы испортить жизнь теперь уже почти бывшему зятю, несмотря на то, что Вадик оставил все и переехал в свою однокомнатную квартиру где-то на самых дальних окраинах Петербурга.
Я поддерживаю его как могу, потому что.
Иногда в его сообщениях проскальзывает настроение, очень хорошо знакомое мне самой.
То самое настроение, от которого в голове появляются саморазрушительные мысли.
Возможно, я сгущаю краски и дую на воду.
Но если права, то по крайней мере у Вадика будет то, чего не было у меня -человек, который сможет его отговорить. От всего.
В:
Снова кофе на ночь? Ты ненормальная
Я:
Когда-нибудь ты перестанешь удивляться
На этот раз Вадик держит паузу почти десять минут, а когда присылает сообщение, там нет ни слова - только фотография.
