Трижды проверяю адрес, глядя вверх по улице. Тот, кто получает пару тысяч за танец не должен жить в таком месте. Повсюду мусор, символика банд на зданиях, а в переулке лагерь бездомных, где спит не менее полдюжины человек. На самом здании с одной стороны огромная трещина и выбито несколько окон. Может кто-то дал Роугу неверную информацию?
Паркую внедорожник и выхожу. Я дважды запираю его и оглядываю улицу, когда подхожу к зданию и ищу звонок или ещё чего. Дверь в здание просто нелепость, нет ни замка, ни ручки. Похоже, их давным-давно сломали, и только кирпич придерживает дверь открытой.
Я поднимаюсь по шаткой лестнице на третий этаж. Рядом завывает сирена, и я слышу ее уже не в первый раз за пятнадцать минут. Я качаю головой входя в грязный коридор, пропахший плесенью и ещё бог знает, чем.
Ряд хлипких дверей, у половины из них нет номеров, и я ищу дверь квартиры Бэмби. Пока иду, слышу звуки телевизора и разговоры людей, а затем, что-то похожее на женский крик. Волосы на затылке встают дыбом, когда я возвращаюсь к одной из дверей без номера.
Стою с полсекунды, чтобы убедиться, что слышал крик отсюда и прижимаю ухо к двери. Внутри что-то ломается и слышится сдавленный крик. Даже, если это не Бэмби, что-то точно не так.
Немедля ни секунды, пинаю хлипкую дверь ногой и она, слетев с петель, падает на пол.
Передо мной открывается самый страшный кошмар. Бэмби лежит на полу с закрытыми глазами, а вышибала, сопровождавший её вчера, лежит на ней. Одной рукой он заткнул Бэмби рот, другой обхватил ее горло. Он замечает меня. И я, почувствовав себя быком, перед которым размахивают красной тряпкой, несусь на мудака.
Плечом отбрасываю его с такой силой, что он отлетает в другой конец комнаты. Адреналин и ярость бушуют во мне.
Краем глаза замечаю Бэмби, она кашляет, перекатываясь на бок, и я чертовски благодарен, что она жива.
Я слышу стон вышибалы, пытающегося подняться на ноги. О черт, нет, он не выйдет из этой комнаты на своих двоих. Я перебираюсь через весь бардак в комнате и наступаю ему на колено. Раздается громкий хруст, прежде чем он вскрикивает, и я бью его кулаком в рот, чтобы он заткнулся. Еще несколько ударов и он почти без сознания, но я хватаю его за лицо и наклоняюсь ближе.
— Коснувшись моей девочки, ты совершил самую большую ошибку в жизни, — я поднимаю его запястье, один поворот, хруст и он снова кричит.
— Ангус. — Слышу шепот позади себя и оборачиваюсь. Растрёпанная Бэмби смотрит на меня широко распахнутыми глазами.
— Хочешь дать ему по яйцам? — спрашиваю, и на секунду она задумывается.
Она кивает, но затем передумывает и качает головой. — Не хочу поранить ногу.
Я встаю и делаю это за нее, к черту этого мудака. Он тихо хнычет, а затем теряет создание от боли. Жаль, но все равно он будет чувствовать боль несколько дней.
— Как…? — она оглядывается, словно не знает с чего начать или какой вопрос задать первым.
— Собери сумку. Нужно убираться отсюда, пока он не очнулся. — Я заглядываю в соседнюю спальню.
— Я даже не знаю тебя. — В ее глазах стоят слезы, когда она смотрит на лежащего без сознания вышибалу.
Я пытаюсь придумать что-нибудь, чтобы она могла доверять мне и достаю свой мобильный телефон. — Вот, возьми его. Он не заблокирован, а в избранных контактах мои родители и брат. Можешь позвонить им и сказать, что едешь со мной, или позвони кому хочешь. Затем я заберу тебя и отвезу в безопасное место. Оставаться здесь нам нельзя.
Я протягиваю ей телефон, а она смотрит на него так, будто никогда не видела. Потом Бэмби трёт шею и решает его взять.
— Я просто подержу его пока. — Я киваю и вхожу в комнату.
— Это твоя?
Она кивает. Я вижу черную сумку на полу и поднимаю ее. — У тебя есть что-нибудь ценное, что ты бы хотела забрать?
Она оглядывает комнату, вздыхает и качает головой. — Тут не осталось ничего ценного. Если бы было что, он бы уже продал это.
Интересно, имеет ли она ввиду мудака, потерявшего сознание на полу или кого-то ещё?
Она собирает какую-то одежду, и я протягиваю ей сумку. Бэмби быстро наполняет ее. Как только она заканчивает, я застёгиваю молнию и забрасываю сумку на плечо. — Пойдем.
Не раздумывая, беру ее за руку, и мы выходим из здания. Мою машину, к счастью, никто не повредил, пока я вызволял Бэмби. И тут я замечаю черный автомобиль в конце квартала, это наверняка машина вышибалы.
— У тебя есть безопасное место, куда бы я мог тебя отвезти? — спрашиваю, помогая ей забраться на пассажирское сиденье и пристегнуть ремень. Бэмби трясёт, она слишком потрясена случившимся
— Н-нет, — она запинается. И я начинаю волноваться, что она впадёт в шок.
— Не волнуйся, хорошо? У меня есть место. — Я защелкиваю ремень, на мгновение замираю и мы смотрим друг на друга. — Со мной ты в безопасности.
Она глубоко вдыхает. Похоже, мои слова придают ей уверенности, потому что она доверительно кивает. Связь, образовавшаяся между нами прошлым вечером, все так же сильна, и мне хочется обнять ее, но я сдерживаюсь. Закрываю пассажирскую дверь и сажусь с водительской стороны.
— Надеюсь, тебе нравятся дорожные путешествия.
Глава 5
Бэмби
Я резко просыпаюсь, хватая ртом воздух.
— Тише-тише, Бэмби. Всё в порядке. Ты в безопасности.
В салоне машины загорается свет, и я хватаюсь за горло, пытаясь отдышаться.
Ангус сворачивает на обочину и останавливается.
— Посмотри на меня. — Он обхватывает ладонями моё лицо и пристально смотрит на меня. — Я здесь. Ты в безопасности. Скажи, что ты со мной.
— Я… я с тобой. — Шмыгаю носом и его тёплые руки отпускают меня.
Мне хочется вернуть их назад, но тут я слышу звук расстёгивающегося ремня безопасности, и Ангус тянет меня к себе на колени. Он обнимает меня, и я расслабляюсь, чувствуя себя в безопасности. Хотя и не должна, ведь я совсем не знаю этого человека. Но он спас меня, а это что-то да значит. И я даже не говорю о притяжении, которое почувствовала впервые, взглянув на него.
Я глубоко вздыхаю, чувствуя себя уже лучше. — Прости. Наверное, это был дурной сон.
— Тебе не нужно извиняться.
Я вновь глубоко вдыхаю и поднимаю голову с его груди. От него пахнет так хорошо, что мне хочется остаться здесь до тех пор, пока мы не приедем, куда бы мы не ехали.
— Ты в порядке, можешь пристегнуться? — спрашивает Ангус и я киваю.
Он помогает мне вернуться на место и пристегнуться. После этого выключает свет и выезжает на шоссе. Я смотрю в окно, но там так темно, что ничего не видно.
— Не могу поверить, что заснула.
— Ты вырубилась. Такое случается после всплеска адреналина, но тебе действительно нужно было отдохнуть.
Я снова киваю, откидываясь на спинку кресла. — Где мы?
— Калифорния.
— Как долго я спала?
— Около шести часов. Ты голодная?
— Я в порядке.
— Я не это спросил, малышка.
— Я в норме. Не хочу быть обузой.
— Для меня ты никогда не будешь обузой. Это я тебе могу обещать.
Я чувствую, что улыбаюсь и отворачиваюсь к окну, скрывая вспыхнувший на щеках румянец. Хотя вряд ли он сможет заметить его в темноте салона.
— Мы остановимся и поедим, прежде чем ехать в хижину. У тебя есть аллергия на что-нибудь? Есть что-то, что я должен знать, чтобы позаботиться о тебе?
— Клубника. От неё моё лицо распухает.
— Тогда никакой клубники. — Он украдкой бросает на меня взгляд. — Что-нибудь ещё?
— Мой брат, наверное, будет искать меня. — Чувствую, что должна сказать ему об этом.
— Что значит «наверное»?
Я пожимаю плечами. Не уверена, что Джиро даже попытается искать меня. Возможно, ему самому придётся уехать из города.
Холод сковывает меня, и я обхватываю себя руками. Должно быть, Ангус заметил это, потому что включил обогреватель.
— Если тебе холодно — говори мне. Если ты голодная — говори мне. Если ты хочешь в туалет…
— Я говорю тебе, — заканчиваю я, и он кивает.
