Я совершенно точно знаю, что Джейк делает – он предъявляет права. Жёстко, собственнически и бешено. С какой-то первобытной дикостью вжимая меня в песок, удерживая мои ладони над головой, не давая мне и пошевелиться. Его зубы оставляют новую метку на моём плече – в тот момент, когда я сдаюсь, и внутри меня взрываются звёзды.
– Моя, – хрипло шепчет он, когда всё заканчивается. – Лучше не забывай… Что моя.
Потрясённая произошедшим, я только киваю, не имея ни малейшего понятия, видит ли он это в лунном свете.
Потому что, кажется, это правда: я – его, и прежней уже не буду.
Спустя какое-то время мы возвращаемся в Элистель; я почти ненавижу куртку Джейка, в которую он с такой заботой меня укутывает, потому что ничего между нами не решено. Я совершенно потеряна. Это пугает и странным образом завораживает – смесь двух разных эмоций почти заставляет мою крышу съезжать набекрень. От скрипа половиц в хижине просыпается Зара и распинается о том, как ненавидит нас обоих и о том, что лучше бы мы оставались там, где шлялись. От её ругани мне становится существенно лучше. Некоторые вещи не меняются, и это по-настоящему прекрасно. Стабильность – роскошь, которую мы так редко можем себе позволить…
Джейк не говорит мне больше ничего. Это почти разрывает изнутри, почти ломает меня, рушит что-то, сжигает, оставляет за собой сосущую пустоту и горький привкус на языке. Что бы ни произошло на пляже, мы оба знаем: к минувшей беседе нам придётся вернуться, но, кажется, мы оба этого боимся. Есть все основания полагать, что этот страх не напрасен.
Мой сон беспокоен: смесь странных образов и вспышек, потусторонних звуков и ощущения грязи на коже. Я не замечаю, как ночь сменяется утром, и просыпаюсь от голосов за ширмой с таким ощущением, словно мной накануне играли в футбол. С трудом продираю глаза, зябко прижимаюсь к лежащему рядом Джейку – его руки привычно обнимают меня, и от этого становится чуточку легче. Он зарывается лицом в мои волосы, бормочет что-то там про доброе утро, а я с ним совершенно не согласна – ни хрена оно не доброе. Натягивая брюки и майку, я с тоской осматриваю наше временное пристанище. Покидать Элистель по-прежнему не хочется; кто бы сказал, что ещё несколько дней назад попасть сюда я боялась? Точно. Ничего, мать его так, стабильного.
– Сегодня день, когда Катализирующие отправляются в путь к неведомым горизонтам, – вещает Укжааль, когда мы выходим на площадку. Судя по лицам моих друзей, не я одна сегодня дерьмово спала, правда, не думаю, что причины у нас совпадают. Во всяком случае, не все.
Из толпы провожающих нас ваанти выбегает Таари и прижимается к моим ногам.
– Я хочу с тобой, Кот-лидирующая! Возьмёшь меня с собой? Ну пожалуйста…
Я грустно улыбаюсь, подхватывая ребёнка на руки.
– Таари, у Катализирующих своя дорога, – с неприсущей ей обычно мягкостью произносит Серакса, подходя к нам ближе, – к сожалению, она ведёт прочь от нашего народа…
– Но ты вернёшься? – Таари заглядывает мне в лицо из-под копны растрёпанных светлых волос, и у меня внутри всё сжимается.
– Ну, малыш, я… – я осекаюсь, не зная, что сказать, и на помощь приходит Диего.
– Помнишь, чему учил тебя Укжааль? – ласково спрашивает он, гладя Таари по голове. – Дороги пересекаются в самый неожиданный момент, и только…
– Только Вечное знает, когда момент правильный, – нараспев подхватывает Таари, улыбается и тут же хмурится, – но я хочу, чтобы этот момент был поскорее.
Я ставлю ребёнка на пол, и он лезет обниматься ко всем остальным. Дольше всех задерживается, почему-то, рядом с Зарой. А у меня внезапно слёзы на глаза наворачиваются.
– Спасибо, – обращаюсь я к Сераксе и Укжаалю. – За всё. Вы… Так странно, я просто… Я не знаю… – почему-то всё, что я хотела сказать им, сбивается в моей голове, и с уст срывается только нечленораздельное бормотание. – Если бы… Да что же это…
– Марикета хочет сказать, – подхватывает Шон, – что мы все безмерно благодарны вам за ваше участие в наших судьбах. Без вашей помощи мы не сумели бы спасти Куинн, вы приняли нас в своём доме, подарили нам, помимо временного пристанища, ещё и возможность привести свои мысли в порядок и определить, что нам делать дальше. Это бесценно.
– Да, – с облегчением выдыхаю я, посылая Шону благодарную улыбку. – Да, всё именно так.
– Жаль, что мы начали не с того, – печально сообщает Серакса. – Мне стыдно за то, как я вела себя с вами, Катализирующие.
– Это ерунда, – отмахивается Джейк, – мы вас тоже поначалу невзлюбили.
– Надеюсь, мы ещё увидимся, – шелестит голос Куинн, – я была бы рада этому.
– О, воистину, мы не знаем, куда приведёт нас Ваану! – с широкой улыбкой говорит Укжааль. – Возможно, нам рано прощаться!
Я отчего-то вздрагиваю.
Покинув Элистель в сопровождении Вэйрина и ещё четверых ваанти, мы пускаемся в путь. Несмотря на то, что новый вождь утверждал об опасности предстоящей дороги, он, очевидно, весьма неплохо ориентируется на острове. Если Рурк утверждал, что знает Ла-Уэрту, как свои пять пальцев, то он просто сосунок по сравнению с Вэйрином.
Пейзаж сменяется… вроде бы постепенно, но всё-таки как-то неожиданно. Когда я обнаруживаю вокруг себя хвойные деревья, мне почему-то становится неуютно. Мы всё ещё на тропическом острове, разве не так?
Радж спрашивает об изменившейся флоре у Лейлы.
– Этот остров полон загадок, – с какой-то тоской сообщает она. – Можно сказать, что здесь возможно всё. Если вы ещё не поняли.
Нет-нет, мы прекрасно всё поняли, спасибо.
Дальнейшие попытки Раджа и Крэйга выудить из Лейлы хоть слово не увенчиваются успехом. Она отвечает односложно, и становится понятно, что она либо ничего не знает, либо банально не хочет делиться с нами своими знаниями.
Да и так ли это важно, если мы сами увидим всё в ближайшие часы?..
Спустя довольно продолжительное время воздух становится ощутимо холоднее. Я достаю из рюкзака куртку и жалею, что не напялила две пары носков, тем более что движемся мы в сторону горной цепи с покрытыми снегом вершинами. Какой-то грёбаный ад, честно.
Мы движемся вверх, по становящимся всё выше холмам, когда я оглядываюсь и понимаю, как далеко от привычных уже мест мы ушли… Кто бы мог подумать, что что-то на Ла-Уэрте могло стать для меня привычным?
Я украдкой оглядываю друзей. К счастью, куртки многие догадались взять, хотя Радж вот достал из рюкзака спальный мешок и замотался в него. Мишель бормочет что-то про то, что ей придётся лечить всех от простуды, хотя она-то как раз достала для себя вполне подходящую верхнюю одежду. Крэйг, напротив, не изменил своей привычной куртке с эмблемой Хартфилда, и, по-моему, это не очень-то удобно, хотя он не жалуется.
Даже когда редкие сугробы вокруг нас превращаются в бескрайние снежные просторы, а моё дыхание обращается паром изо рта.
Я зябко кутаюсь в куртку, охренительно благодарная Джейку за то, что он заставил меня её взять. Но вообще-то я могла бы быть умнее и надеть что-то помимо тонкой майки. С другой стороны, собираясь в путь в «Небожителе», я и предположить не могла, что мне придётся бороздить заснеженные горы!
– Думаю, это какая-то временная аномалия, – замечает Грейс, пытаясь согреть дыханием свои ладони. – Как саблезубый тигр, вроде того. Может быть, эта часть острова осталась в ледниковом периоде? Я уже ничему не удивляюсь.
Точно. Как тут вообще можно чему-то удивляться?
А вот ваанти вообще всё равно – как были полуобнажённые, так и идут себе… Вэйрин догадался взять для Диего какой-то плед, выглядящий лёгким, но, судя по расслабленному выражению лица Диего, вполне себе согревающий.
С другой стороны, думаю, сам Диего был бы не против, если бы Вэйрин собственноручно согрел его.
И откуда только всё это дерьмо в моей голове, ну правда…
Снег хрустит под нашими ногами, создавая причудливую мелодию. Это очень необычно, пожалуй, самая странная на данный момент вещь из всего, что происходило с нами на Ла-Уэрте… Впрочем, разве не думаю я так про каждую встречу с чем-то загадочным на этом острове? Хотя, когда начинается снегопад, я совсем забываю о том, что мы, по сути, в паре дней пути от пляжа около «Небожителя», где так жарко, что нечем дышать.
