Мира боялась, что он не отстанет. Что найдет везде, из-под земли достанет.
— Не надо, прошу, — она выставила руку вперед, не позволяя обнять себя.
Сейчас это точно лишнее. Желание быть с ним пропало. Еще вчера было, а сегодня пропало.
— Я дала ей неправильное имя, — Мира покачала головой, когда маленький комочек шерсти стал путаться в ногах, — ей бы больше подошла Безысходность. Предательство. Ведь это именно то, чего мы с ней заслуживаем, да? И у рыбки ничего спрашивать не нужно. Все и так ясно.
— Хватит меня без ножа резать, Мира.
Митя прошел в кухню, глядя как она наполняет кормом собачью миску.
Что будет дальше? Неужели он все испортил? Цветок завял, и теперь останется возможность хранить его между книжных страниц как воспоминание?
— Давай заберем ее, и поедем ко мне, пожалуйста. Я обещаю, что не буду тебя трогать, и даже подходить, пока ты сама не захочешь.
Просто буду знать что ты рядом, и никуда не сбежала. Дай мне возможность все исправить? У меня большой дом, можешь взять себе целый этаж, и я не буду там появляться.
Мира тяжело вздохнула, отводя взгляд от щенка, который виляя хвостом шумно ел. Конечно она хотела ответить отказом, но время когда её желания исполнялись, подошло к концу. Разбитое корыто — это то, что в финале получила старуха. То есть, по-факту, она просто вернулась на начальную точку. Мире вряд ли так посчастливиться. Разбитая личность — самая фантастическая кража и плата за волшебные проделки.
— Этот звонок, он ничего не значил для меня. Я не имею к нему никакого отношения. Не суди меня, по чужим поступкам. Моя вина только в том, что я не удалил ее из записной книги. Потому что я и думать забыл о других. Они перестали для меня существовать.
— Я не знаю зачем ты это говоришь. Зачем оправдываешься. Зато знаю, что это повторится еще не один раз. И с каждым разом будет все меньше оправданий. А потом они сменятся претензиями. Ты же в скором времени упрекнешь меня в том, что я никто, что пришла на все готовенькое. Что я обычная корыстная сука, которая пользуется твоими благами. Шкура, которая не так уж и хороша, как казалось сначала.
— Хватит, — Митя крепко сжал ее запястья, — че ты из меня делаешь не пойми кого? Я че б*ядь, изменил тебе? Ношусь с тобой, сука, приятное делаю, места не нахожу, чувствую, как е*аные чувства к тебе, душат меня, а ты решила мозг мой поиметь? Я на колени стал, или ты поступки мои в х*й не ставишь? Может ты не понимаешь по плохому, я могу объяснять тебе долго и по-всякому, что ты мне нужна.
— Зачем? Ну зачем!? — не выдержала Мира, повышая голос.
Не из вредности, не из праздного любопытства. Просто эти громкие заявления пугали ее. Ей бы теперь, после всего случившегося проще жилось, знай она что у него все совсем не серьезно, что она продержится неделю другую, и он её просто прогонит, но что-то поменялось в нем самом, этого нельзя было не заметить.
— Вынуждаешь? — Митя усмехнулся, качая головой. — Сказку про сыночка и лапочку дочку…
— Митя, я не хочу сказок.
— Да и я, б*ядь, не хочу. По-настоящему хочу, чтобы логически, со смыслом. Чтоб крики из постели перенеслись в больничные крики, сам руками этими пуповину перерезать хочу, прикинь? А потом до беспамятства тебя зацеловывать за такой подарок. И номеров в телефоне не хочу с уменьшительно-ласкательными, и даже после всего этого ты не понимаешь причины?
— Не понимаю, — Мира почувствовала, как слезы снова подступают к глазам. Все это могло бы быть так прекрасно, если бы было по-настоящему.
— Я люблю тебя, — проговорил Митя, глаза в глаза. — Меня воротит от того, как опошлили эту фразу, я бы придумал новую, но изобретательность, как и красноречие, не мой конёк.
— Я соберу вещи.
Мира отошла от него, обхватывая себя руками. А что она еще могла сделать? Ей как самоубийце, ни в раю с Димой места нет, ни в аду, рядом с Яном.
Она бросала в сумку вещи, когда теплые руки прекратили ее действия.
— Прости, правда. Каждый день буду это говорить, если нужно, — он притянул ее к себе для поцелуя, добиваясь ответа.
Целовал нежно, будто бабочка одаривала самый прекрасный цветок, волшебной пыльцой. Сладкая, до гребанной дрожи. И если сначала это все было похоже на игру, спортивное соревнование, кто кого, то теперь, Дима самовольно сдался, принимая поражение, как лучшую победу в своей жизни.
— Честно любишь? — Мира не моргая смотрела на него, своими большими, кукольными глазами, которые блестели от слез.
— Как сумасшедший, — он печально улыбнулся ей, прижимая к груди.
Мира слышала как устало стучит его сердце. Хотела бы и она быть такой сильной, поступать как хочется, а не так как надо, всегда добиваться поставленных целей, быть лучшей версией себя.
Если бы кто-то сказал ей в свое время, что такое произойдет в её жизни, она бы никогда не поверила.
— Я уже почти все, — Мира отстранилась, укладывая сверху платья. Обычно, с домом грустно прощаться, но эти стены не стали ей домом. Просто бездушное место, с несуществующими воспоминаниями.
Сегодня Митя сам был за рулём. Мира села вперёд, придерживая в руках собаку. Стало неприятно от мыслей о событиях, которые недавно произошли здесь.
Она перевела взгляд на Митю, который сжимал в руках руль, еще одна печальная улыбка была ей подарена, пока безвозмездно, а после левая рука опустилась на ее коленку, щенок возмущенно фыркнул, а потом лизнул его пальцы.
Мира отвернулась к окну, понимая, что этот день, в ее личном календаре, можно отметить как самый слезливый.
— Я хочу, чтобы ты понимал, то что я дала согласие переехать к тебе, не означает, что я согласилась запереть себя в четырех стенах, — Мира попыталась придать своему голосу убедительности.
— Я этого не требовал, просто, пожалуйста, научись брать трубку, не заставляя меня переживать.
— Я обещаю брать телефон в руки как можно чаще, — проговорила она, вырисовывая дорожки на запотевшем стекле.
— И если не трудно, предупреждай меня о своих планах заранее, — добавил Митя.
И вообще, оповещай о каждом шаге, говори где ты, и самое главное с кем, — прозвучал в голове оригинал просьбы.
— Я подарю тебе новый телефон, я же обещал.
— Если тебе так хочется, — равнодушно ответила Мира.
Митя кивнул, мысленно благодаря передовые технологии и возможность отслеживания местоположения. Паранойя. Только так это и называется.
Глава 20
Мира все же поселилась отдельно. Выбрала себе маленькую комнату и провела там весь день. Пару раз Дима хотел войти, но что-то останавливало. В любом случае, давить на нее он не собирался.
Митя сделал себе кофе, и клацнул по экрану монитора, открывая запись с камер видеонаблюдения. Мира лежала на животе, и смотрела телевизор. Рядом, лежала собака.
Что ж, желание и вправду начало постепенно сбываться.
Он был уверен, что это только дело времени, скоро Мира перестанет обижаться, а больше повода он не даст.
Представить было сложно, что вот, они вместе, в одном помещении, но спать будут отдельно. Митя уже безумно скучал по близости с ней. Скорее всего, он бы связал ее руки крепко-накрепко, и трахал так, как хочется. Не слушая запреты и протесты. Сладкое наказание за то, что сегодня она вытрясла из него душу.
Но его уже требовали везде и всюду. Как-то резко на голову свалились тысячи дел и проблем. Митя влез в костюм, выключил компьютер, и все таки последовал в её комнату, деликатно стуча.
— Входи, — донеслось из-за закрытой двери, и пес весело лая, кинулся ему навстречу. Митя сдержался от того чтобы не откинуть ногой белоснежное пятно. Он уже начинал потихоньку его ненавидеть, за то, что это именно он проводил с Мирой столько времени. Возможно, если бы собаки не было, она скорее заскучала бы и пришла к нему.
— Мне нужно уехать по делам, буду очень поздно, может быть ближе к утру, — проговорил он, глядя на Миру.
