– Привет, Панк, – встречает меня отец, когда я вхожу в дом.
У меня вдруг возникает необъяснимый порыв броситься к нему, обхватить руками за шею и разрыдаться у него на плече, как я делала, когда была маленькой. Вместо этого, чтобы не пугать родителя до смерти, я спокойно ставлю сумки, подхожу к нему, целую в щеку и спрашиваю, как дела.
Целый день смотрела по телевизору старые серии детективного сериала «Место преступления» и болтала о том о сем. Полностью выкинуть из головы Кэша это не помогло, но все же стало легче. На это я и рассчитывала.
Перед тем как идти на вечернюю смену, принимаю душ и переодеваюсь: привычные черные шорты и футболка дают ощущение комфорта – как телесного, так и душевного. Позаботившись, чтобы отцу было удобно, я выхожу из дома и еду к Тэду.
Все, конечно, в восторге. Рады, что я вернулась. Не раз у меня на глаза наворачиваются слезы, когда завсегдатаи упрашивают меня не уходить и убеждают, что на новом месте ко мне никогда не будут относиться так хорошо, как здесь, у Тэда. В каком-то смысле я им верю. Но в то же время понимаю, что это не совсем так. На моей новой работе – Кэш.
Кэш.
Появляется Джинджер – не для того, чтобы работать, а чтобы оказать мне такую нужную поддержку с противоположной стороны бара. Она медленно потягивает свой напиток и ждет момента, когда все немного успокоится и она сможет задавать вопросы.
– Так, дай мне угадать. Плохой парень оказался худшим из парней?
Я смеюсь. Да, немного горечи в моем смехе есть.
– Ну, думаю, ты вправе так сказать.
– Я этого боялась.
Я перестаю набивать холодильник пивными бутылками и смотрю на нее в упор, с открытым ртом:
– Ты боялась? Ну знаешь ли, могла бы и сказать что-нибудь.
– Я только взглянула на него, сразу поняла – это проблемы. Он не просто горячий. Он еще и умный. А это плохая комбинация для твоего сердца, Лив. Другие, по крайней мере, были достаточно глупы и бесполезны. Но этот? Да, я знала, если он подцепит тебя на крючок, будет беда.
Как мне хочется врезать ей. И сильно.
– Спасибо, что предупредила, Джинджер, – говорю я, стараясь, чтобы это звучало, будто я ее поддразниваю, но получается зло.
– Разве ты послушалась бы, если бы я что-нибудь сказала? Нет. Ты никогда не слушалась. Ты сама знала, что тебе лучше держаться от него подальше. Но сделала все наоборот. Ты действительно считаешь, что я могла сказать тебе нечто такое, отчего ты изменила бы себе?
Не хочется признавать это, но, вероятно, Джинджер права. С первого дня при виде Кэша у меня дыхание перехватывало. И от Нэша тоже. Потому что это был один и тот же парень, только по-разному одетый и занятый разными делами. Думаю, где-то в глубине мое тело знало об этом. В сексуальном плане я на них обоих реагировала одинаково. Они оба меня зажигали. А такое едва ли могло произойти, если бы это были, предположительно, две совершенно разные личности. Как я этого не разглядела? Можно ли быть настолько слепой?
Я вытаскиваю из ящика последние бутылки и аккуратно ставлю их в холодильник, когда замечаю краем глаза, что кто-то садится на стул рядом с Джинджер. Поднимаю взгляд, и моя рука замирает на полпути.
Это Кэш.
Он не улыбается. И ничего не говорит. Только смотрит на меня. Кажется, что я вижу его сердце в этом взгляде. Или это просто мое воображение? В любом случае я ему не верю.
Молчу. Заканчиваю начатое дело, отношу коробку в кладовку, потом возвращаюсь и наливаю ему чистого виски. Придвигаю к нему по стойке стакан, он дает мне двадцатку. Я выбиваю чек и кладу сдачу в блюдечко для чаевых. Бросаю на него задиристый взгляд, подстегивая сделать комментарий. Но он умен. Не произносит ни слова, просто кивает и заглатывает виски.
Нет нужды спрашивать, что он тут делает. Я прослушала только одно из нескольких дюжин сообщений, которые он мне оставил, и в нем он просил о разговоре со мной. Остальные послания я сохранила. Решила, что послушаю их когда-нибудь. Только не сейчас.
К Джинджер подсаживается парень. Все знают, что он от нее без ума. Парень заводит с Джинджер разговор, а мне остается обслуживать других посетителей. И Кэша.
Я занимаюсь разными пустяками, но это не слишком помогает. Каждый нерв, каждая клеточка моего тела, все мои органы чувств целиком и полностью сосредоточены на Кэше.
Кэш.
Смена заканчивается. К этому моменту я на грани. Он так и не произнес ни слова. Я тоже. Напряжение осязаемо. И это меня убивает.
Когда Тэд дает последний звонок, Кэш смотрит на меня тяжелым, долгим взглядом, потом слезает со стула и уходит. Мне становится еще хуже, я чувствую себя обездоленной, печальной, раздраженной и обиженной. Но больше всего мне хочется кинуться следом за ним. И попросить остаться.
Но я этого не делаю.
Не могу.
Не буду.
Как положено, все, кто работал в баре, остаются и ждут, пока Тэд подсчитает выручку. Но в мыслях я уже бегу далеко. К Кэшу. Всегда к Кэшу.
Достаю из кармана телефон и проверяю, нет ли сообщений. Новых ни одного, что одновременно озадачивает и разочаровывает. Поэтому я выбираю наугад одно из прежних и слушаю. Вот до меня доносится голос, грудь пронзает острая боль, как удар кинжалом: «Слушай, Оливия, я беспокоюсь о тебе. Ты что, не понимаешь? Не чувствуешь? Может, я не всегда поступал правильно, но постарайся посмотреть на ситуацию с моей стороны. Ты знаешь, как трудно мне было сказать тебе все это? Понимая, что ты можешь уйти и больше не вернуться? Я надеялся, что ты этого не сделаешь. Не уйдешь. Но ты ушла. И я знаю, что должен позволить тебе уйти. Но я не могу. Я просто не могу».
Слышу, как он вздыхает в трубку и потом отключается.
В горле стоит ком.
Что мне делать? Он лжец. Лжец!
Тоненький голосок внутри дудит в трубочку: у него были более чем серьезные основания для лжи, и в конце концов он выложил все начистоту, доверил мне такое, что может в буквальном смысле угрожать его жизни.
И что с того?
Тоненький голосок на это отвечает: а кое-что. Это значит очень много.
Выбираю другое послание и слушаю: «Ладно, если ты собираешь играть в эти игры, отлично! Я сделал все, что мог. Пытался помочь тебе, показать, что ты мне не безразлична, но, очевидно, этого недостаточно. Может быть, ты и права. Может, правильно, что ты ушла. Я больше ничего не понимаю».
Слушаю следующее сообщение, за ним другое, еще, и еще, и еще. Ясно, что Кэш прошел через все стадии ответной реакции. У меня почему-то сжимается сердце. Мне становится совершенно ясно одно: во всех сообщениях сквозит отчаянное желание найти способ расставить все по местам. И особые неудобства доставляю ему я. Мне знакомо это чувство. Я знаю, каково это – любить того, кто доводит тебя до отчаяния.
Но какая мне разница. Меня это не должно волновать.
