Неважно, что.
Я показываю пальцем, что ей следует двигаться.
— Сними свои трусики, детка. Я жду.
Её смех угасает, она снова начинает снимать трусики, мучительно медленно, открывая себя постепенно, пока голубое кружево не натягивается на пышных бёдрах, как бы демонстрируя прекрасную киску. Умираю от желания прикоснуться к ней губами, но не могу этого сделать. По крайней мере, пока.
Сначала хочу насладиться зрелищем. Мой член чертовски болит, он болит от желания почувствовать на себе эти сексуальные губы. Он дёргается в предвкушении, когда она снова опускается на колени, её руки на моих ногах, когда она придвигается ближе. Так близко, что я чувствую запах ароматной кожи, чувствую, как её волосы щекочут внутреннюю сторону моих бёдер. От её близости у меня кружится голова. Мне хочется схватить её. Поцеловать. Сказать что-нибудь глупое, вроде…
Не оставляй меня. Никогда.
— Я хочу твой рот на мне, — говорю я ей.
Её глаза загораются, когда встречаются с моими.
— Я хочу тебя у себя во рту.
— Да? — Я дотрагиваюсь до её волос, провожу пальцами по шелковистым прядям и слегка их дёргаю. Она знает, чего я хочу. Мы играли в эту игру достаточно долго, и, хотя прошло уже много времени с тех пор, как мы были вместе, я знаю, она помнит, что мне нравится.
А я, чёрт возьми, хорошо помню, что нравится ей.
Она наклоняется вперёд и прижимается губами к внутренней стороне моего левого бедра, целуя меня там. На мгновение закрываю глаза, не желая ничего пропустить, но это было охренительно приятно. Чрезвычайно восхитительно.
Сделав глубокий вдох, считаю до десяти. Мне нужно успокоиться, пока я не кончил слишком быстро и не испортил всё.
Люси целует чувствительную кожу чуть ниже моего живота, прослеживает языком дорожку волос, ведущую к моему члену. Я шиплю на выдохе, когда её рот слегка задевает его, и когда она высовывает язык, чтобы лизнуть самый кончик, время, кажется, останавливается.
Всё, что я могу, — это смотреть. Сжимая пальцы в её волосах, убирая их от лица, чтобы лучше видеть. Чёрт, обожаю смотреть. Она втягивает мой член в рот, только кончик. Посасывает его. Дразнит языком разбухшую головку, и, когда она берёт меня полностью, так глубоко, насколько может, её рот широко открывается. Внутри меня всё замирает, пока продолжаю смотреть, загипнотизированный легким ритмом её ласк, тем, как над моим членом подпрыгивает вверх и вниз её голова.
Чёрт. Я кончу и быстро, если она будет продолжать в том же духе. Она набрасывается на меня, медленно и уверенно увеличивая скорость с каждым заглатыванием. Я приподнимаю бёдра и чуть ли не кричу от счастья, когда она тянется к моим яйцам и ласкает их. Едва ли кто-то прикасался к ним, в прошлом, когда редко кто из девушек это и делал, то обращались с ними как с хрупкими маленькими цветами.
Я не против грубой хватки. Чёрт, вот почему это еще называют и мужской хваткой — потому что мы изобрели это дерьмо (Прим. пер. — в оригинале manhandling). Так что Люси может трогать мои яйца сколько угодно. Мне приятно, когда она касается любой части моего тела. Я не хочу, чтобы она стеснялась.
Хочу, чтобы она была смелой. Хочу, чтобы она была раскрепощённой. Хочу, чтобы она была настолько возбужденной, что не сможет не прикасаться ко мне всеми возможными способами.
Она сжимает и любуется. Гладит и ласкает, дразня место сразу за мошонкой, чем заставляет меня напрячься. И, стоит Люси опустить руку с моих яиц, я немедленно протестую:
— Нет.
Она откидывается назад, глядя на меня широко раскрытыми глазами и с блестящими губами. Чтоб меня, когда-нибудь она станет моей погибелью, я просто знаю это. Может, это происходит прямо сейчас, а я даже не понимаю.
— Что нет?
— Мать твою, не останавливайся, — шепчу я хриплым голосом, когда она втягивает мой член в рот так глубоко, как только может. Клянусь, я задеваю заднюю стенку её горла, и она издаёт этот лёгкий рвотный звук. Последнее, чего мне хочется, хотя, святое дерьмо, всё это влажное, горячее тепло, плотно обёрнутое вокруг моего члена, кажется чертовски нереальным. — Расслабь горло, детка. Да, именно так. Именно так…
Люси делает, как я прошу, выглядя такой красивой, одетая только в этот лифчик и ничего больше, и волосами, струящимися роскошными волнами по плечам. У её кожи тот розовый румянец, который появляется, когда она возбуждена, соски упираются в кружево лифчика. Груди плотно прижаты друг к другу благодаря бюстгальтеру, демонстрируя офигительное декольте. Ложбинку, которую мне хочется потрогать и поцеловать…
— Я хочу кончить на твои сиськи, — заявляю я, звуча как грубый мудак, но ничего не могу с собой поделать. Находясь рядом с Люси, я хочу относиться к ней с уважением, но и в то же время хочу, чтобы она была не против осуществить все мои грязные фантазии. И она всегда согласна на всё, что, честно, пугает меня до чёртиков.
Знать, что она готова дать мне всё, что захочу, сделает всё, что попрошу, — это чертовски пьянящая штука. То, что мы так совместимы и химия между нами всегда просто запредельная, только делает всё намного лучше.
Между мной и Люси всё отлично. Чертовски отлично. Не могу не задаться вопросом, если это почти слишком хорошо…
Она вытаскивает мой член изо рта, и он блестит от слюны.
Чё-ё-ёрт!
Я крепко зажмуриваюсь, считаю до двадцати и снова открываю глаза.
— Вытащи меня из своего ротика, Люс.
Она делает, как я прошу, её пальцы обхватывают основание моего члена, облизав кончик один раз. Два раза.
— Вот и всё, давай закончим твое шоу, — подбадриваю я, в спине уже начинает знакомо покалывать, когда смотрю, как она облизывает и сосёт мой член, словно это её любимое мороженое, и сегодня — самый жаркий день лета. Её язык обводит вены вдоль моего ствола, пальцы крепко обхватывают основание, когда она начинает скользить ими вверх и вниз, я откидываю голову назад и закрываю глаза, борясь с подступающим оргазмом.
Но это бесполезно. Он накатывает на меня, его уже не избежать. Я стону её имя, мои глаза почти закатываются назад, когда она начинает дрочить мне сильнее. Быстрее. Она наклоняется ближе, облизывает крошечное отверстие в кончике, засовывает туда язык, играет с ним, и проклятье…
Я кончаю.
Она отклоняется, как только моя сперма выстреливает, попадая на её грудь и стекая по коже и кружевному бюстгальтеру. Я снова и снова стону, пока моё тело сотрясается от оргазма, а живот сводит от судорог, когда последняя капля выстреливает из меня. У меня такое ощущение, что в какой-то момент моё тело может растечься лужицей.
Должен признать, моя девушка знает, как сделать самый потрясающий минет.
Глядя вниз на себя, она проводит указательным пальцем по сперме, покрывающей её грудь, и подносит палец ко рту, облизывая его досуха. И просто не могу в это поверить, но мой член опять дёргается, как будто у него есть своя собственная жизнь.
Я трахну её прямо сейчас, если она позволит. Я буду трахать её всю оставшуюся жизнь, если она скажет «да».
Безумная, невероятная мысль, но, тем не менее, правдивая. Я принадлежу ей. Она держит меня в своих руках, сжимая всё крепче, чуть ли не удушая, но я хочу такой боли. Если это означает, что Люси останется со мной, и я сделаю её своей, тогда, чёрт возьми, да, я буду наслаждаться этой маленькой болью, зная, что она моя навсегда и во веки веков.
Провожу рукой по лицу, прежде чем взять её за руку, чтобы мы оба могли встать. Клянусь богом, чем больше времени провожу с ней, тем больше хочу подарить ей луну, звезды и всё, что между ними.
— Итак. Это удовлетворяло твоим потребностям? — сладко спрашивает она, её голос наполняет мои вены так, что кажется, словно я, чёрт возьми, живу и дышу ею всем своим существом.
— Охренительно круто, — это всё, что я могу сказать, прежде чем притянуть её ближе и поцеловать в губы. Жёстко. Я заявляю права на её рот, и, если она захочет, я также потребую и её душу. Эта девушка… она моя. Она всё для меня.
