Держись, Тротл, держись, — словно мантру повторяла про себя Мадлин, пока помогала Чарли подняться с пола и осторожно сесть, прислонившись к стене.
— Как ты? — прошептала Мадлин.
— Ничего, терпимо, — вздохнула подруга. — Спасибо.
И благодарно сжала ей руку.
Винни прильнул к решетке и с паникой в глазах смотрел на ослабевшую Чарли. И он тоже рвался сквозь прутья, и он тоже ничего не мог сделать.
Не осталось никаких мыслей. Нужно было дотянуть.
Наступившую тягостную и беспросветную тишину нарушил телефонный звонок и холодный голос Лимбургера:
— Да. Что? Ах, вот как? Немедленно выясните, что они успели испортить! Бестолочи! Почему я узнаю об этом только сейчас? Я всех пущу на консервы! Выполняйте и срочно дайте мне полную информацию!
В воздухе повисло недоброе напряжение. Лимбургер поднялся из своего кресла и решительно подошел к камерам пленников. Лицо его полыхало ненавистью.
— А вы те еще твари! — холодно отчеканил он, глядя на девушек. — Оказывается, вам все же удалось пробраться к расщепителю и совершить с ним какие-то действия. Мне только что доложили, что выделяемая им энергия резко скакнула, и показатели превышают норму.
— О, дьявол! — истошно вскричал Карбункул, практически подскакивая на месте. — Я же говорил, что нужно держать расщепитель под постоянным контролем! Если они хоть что-то там напортили, это будет настоящая катастрофа! Я приложил столько усилий! Это же такая тонкая материя!
— Прекратите эту истерику, доктор! — резко оборвал его недовольный Лимбургер. — Срочно выезжайте к фабрике и разберитесь, что эти идиотки там натворили. А я уж тут сам с ними расправлюсь. Теперь уже окончательно и бесповоротно.
И он решительно подал знак выродкам, указывая кивком головы на камеру девушек.
Ну, вот и все. Не успели. Не дождались. Выжить не удастся. Смерть подошла как никогда близко, уже окутывая каждый сантиметр пространства своим невыносимым ледяным дыханием.
====== Глава 22. Жизнь после смерти ======
Всклоченный доктор Карбункул, запахивая полы своего потрепанного белого халата и шипя себе под нос проклятия, уже просеменил мимо камер пленников и ринувшихся к ним выродков, но не успел переступить порог лаборатории. Двери внезапно с треском распахнулись, заставляя всех замереть от неожиданности, и в помещение, храня таинственное молчание, медленно и степенно зашли четыре странные высокие фигуры, облаченные в светлые длинные одеяния. Их необычные вытянутые лица с белоснежной, чуть синеватой кожей выглядели отрешенными и бесстрастными. Несколько мгновений они молча смотрели на происходящее, сканируя большими чернильными глазами все помещение, пока Лимбургер, придя в какой-то неконтролируемый ужас и отшатнувшись от них, безмолвно оседал на пол. Находящиеся в лаборатории выродки начали было стрелять по вошедшим фигурам, но их лазерные лучи лишь проходили насквозь и не причиняли им никакого вреда.
— Прекратить! — срывающимся голосом просипел им Лимбургер, не в силах оторвать свой взгляд от тех, кто породил в нем практически животный страх.
Пальба стихла. Фигуры переглянулись, беззвучно кивнули друг другу и расступились, пропуская кого-то крупного и высокого, кто буквально ввалился в помещение лаборатории, держа всех на прицеле своего пистолета. И пока удивленные глаза пленников в неверии прояснялись от нежданной радости, такой знакомый и теперь такой рассвирепевший голос рявкнул на весь зал:
— Ох, мама! А ты опять за старое, мразь плутаркианская! Ну да теперь ты свое получишь!
И Модо, в один широкий шаг преодолев расстояние до Тротла, схватил обеими руками пылающую лампу и с устрашающим рыком швырнул ее об стену. Под огненный сноп последних искр она разлетелась с оглушающим звоном на куски, усыпав пол стеклом и металлом, и смертоносный свет наконец-то померк. Следующим движением Модо разнес лазерным лучом замок, запирающий камеру Винни, и тот, издав победоносный клич, выскочил из своей темницы. По его сигналу в лабораторию вбежало с десяток марсиан, ожидавших команды за спинами белых фигур. Все они были одеты в военную форму песчаного цвета и вооружены инопланетными лазерными пистолетами. Они бросились освобождать от пут Винни и Тротла, пока серый решительно подошел к все еще сидящему на полу Лимбургеру и, направив на него оружие, прорычал:
— Ты, грязный подонок, заставил меня изрядно помотаться по всей галактике за последние двое суток, и я порядочно устал. Но я привез к тебе тех, кто положит конец твоим преступлениям. Узнаешь их?
И Модо грубо схватил Лимбургера за воротник его отглаженного пиджака и, несмотря на его тучность, легко приподнял с пола и ткнул носом в сторону белых фигур.
— Неприкосновенные свидетели. Они вдоволь насмотрелись на все твои злодеяния с того момента, как мы проникли в эту реальность. И вина твоя неоспорима. Они отправят тебя во внегалактическую тюрьму и предадут самому суровому суду во вселенной. Но сперва, — и Модо недобро склонился к застывшему в оцепенении плутаркианцу, — я рассчитаюсь по долгам. За Марс. За моих братьев. За всех, кого ты убил и замучил.
И с натужным ревом он приподнял Лимбургера в воздух и что есть силы швырнул через всю лабораторию, выплескивая ту боль, что враг заставил его пережить за годы ненавистной и жестокой войны. Лимбургер грузно и сильно ударился о бетонный пол в самом конце помещения и жалко завыл. Но Модо уже не замечал его, он ринулся к забившемуся в угол Карбункулу и, не слушая его скрипучих и лихорадочных протестов, поднял за грудки, словно брыкающегося паука, и отправил с размаху туда же с самыми грязными ругательствами, на какие был способен.
Между тем освобожденный от оков Винни уже спешно развязывал вместе с солдатами тугие горячие ремни, стягивающие Тротла. Получив возможность снова двигаться, он с каким-то неестественно хриплым и долгим выдохом обессиленно склонился к коленям, закрывая лицо сгибом локтя. Все его тело покрывала мелкая дрожь, и он тщетно пытался восстановить дыхание. Винни подал торопливый знак солдатам, и один из них оторвал рукав своей куртки и протянул белому. Тот мягко и осторожно заставил Тротла снова приподнять голову и плотно завязал ему глаза, чтобы к ним не проникал никакой свет. Еще один безмолвный знак белой руки, и солдаты передали ему походную флягу с водой. Тротл медленно и тихо осушил ее, не в силах произнести ни звука.
Винни взволнованно и обеспокоенно уперся руками в его плечи и, направив к его голове свои заметно вибрирующие антенны, настойчиво произнес:
— Не отключайся, Тротл! Я не в самой лучшей форме, но я смогу! Слушай меня, давай же!
И он склонил голову, отчаянно желая помочь другу.
Видимо, Винни задействовал марсианский метод ментальной анестезии, отдавая Тротлу свои силы, хоть и сам еле стоял на ногах из-за полученных ранений, и перекрывая его боль, ибо уже через несколько мгновений рыжий вздохнул чуть свободнее и благодарно сжал белому запястье.
— Спасибо, Винс, — чуть слышно выдохнул он слабым осипшим голосом. — Где Мадлин? Чарли?
— Они целы. Сейчас расправимся с подонками и освободим их. А то тут не безопасно. Отдыхай.
И с этими словами Винни бросился к Модо помочь ему связать и подтащить полуоглушенного Лимбургера и шипящего Карбункула к спокойно ожидающим у входа венерианским свидетелям. Преступники, не поднимаясь с пола, жались друг к другу и смотрели на карателей со страхом и затаенной злобой.
Один из свидетелей, наконец, прервал свое безмолвие и неожиданно низким и тягучим голосом произнес:
— Ваша вина подтверждена с полным бесстрастием и неоспоримыми доказательствами. Вы будете осуждены по справедливому закону нашей вселенной. Уведите подсудимых.
Говорил он настолько уверенно, что все затаили дыхание от властности и силы, исходящих от его слов. Однако Лимбургер, сделав последнюю попытку хоть как-то выкрутиться и избежать кары, недобро изрек:
— Господа, не торопитесь с принимаемыми решениями. У меня есть для вас небольшой, но весьма внушительный презент, от которого вы не сможете отказаться.
