И вот тогда ее взгляд остановился на матери. Вернее, на том, что когда-то ею было. О, если бы Марго видела, в каком состоянии сейчас ее волосы! Ну, если бы у нее были глаза. Эмма сглотнула и отвернулась.
— Не трусь мне теперь, — предупредил ее Чёрч, и она покачала головой.
— Я не трушу, — ответила она. — Но это не значит, что я должна смотреть на кровавое месиво и любить его.
Чёрч поцеловал ее в макушку и подвел к Джерри. Тот вздохнул и снял очки. Протёр галстуком стёкла.
— Уезжайте, — только и сказал он.
Эмма удивленно вскинула брови, но взглянув на Чёрча, увидела, что он просто смотрит на своего отца.
— Я… почищу оружие. Подвал. До того, как мне придется позвонить, у меня есть, как минимум, пара часов. Полагаю, вы распланировали эту часть?
Чёрч кивнул, но об их планах рассказывать не стал.
— Хорошо. Не говорите мне, куда едете, я не хочу этого знать. Я сделаю все возможное, чтобы снять с вас здесь все подозрения.
— Но что, если…, — начала Эмма, не находя подходящих слов. — А если они подумают, что это сделал ты?
Джерри пожал плечами.
— В жизни я совершил немало плохих поступков. Сесть в тюрьму за тебя и моего сына, явно не самый худший из них. Просто уезжайте и… будьте счастливы, хорошо? Чёрч, я был не лучшим отцом. Я не знал, как им быть. Просто хотел создать второго себя. И Эмма, я уж точно был не лучшим отчимом. Но по крайней мере, я никогда не мешал вам быть самими собой. Полагаю, это уже кое-что, — со вздохом закончил он.
Эмме не хотелось уходить. На самом деле, ей хотелось обнять Джерри. Он оказался лучшим родителем за всю ее жизнь. Но обниматься было бы глупо — она вся была забрызгана кровью Марго. Она перепачкает Джерри, а он по большей части чист. И если он не вмешался и позволил сыну убить его жену, что ж, тогда минимум, что могла сделать Эмма для Джерри, это не вынуждать его взять на себя их вину.
— Нам нужно куда-то уйти, — сказал Чёрч, помог ей перешагнуть через растёкшуюся на полу кровь, а затем поспешил вниз по ступенькам.
На улице завывал ветер, но, к счастью, дождь прекратился.
— Стейси, — выдохнула Эмма, и подавила крик, когда они бросились через задний двор. Из-за сломанных ребер было трудно дышать. — Дом Стейси… там пусто… я знаю, как туда войти.
Они прошли через растущий позади дома лесок и, выбравшись из него, оказались в соседнем квартале. Чёрч оставил ее сидеть у дерева, а сам растворился во мраке. Электричество все еще не включили. Эмма призадумалась, не стоило ли им захватить туристический фонарь. Она сидела в поглотившей ее темноте, и пыталась понять, нормально ли себя чувствует.
«Нормально? Да у меня такое чувство, будто я наконец-то вернулась домой».
В конце концов, на дороге показалась пара горящих фар, и рядом с Эммой остановился знакомый внедорожник. Она осталась сидеть на месте, и когда к ней подбежал Чёрч, то даже не стал заморачиваться тем, чтобы помочь ей встать. Он просто подхватил ее на руки и понес к машине.
Эмма не могла с уверенностью сказать, стало ли от этого лучше ее ребрам.
К счастью, дом Стейси стоял на отшибе. Поблизости соседей не было. Свет в этом районе тоже не горел, поэтому Чёрч высадил Эмму из машины в конце подъездной дорожки, а сам уехал, чтобы спрятать внедорожник.
Пролезть в подвал со сломанными ребрами оказалось непростой задачей, и когда она неуклюже приземлилась на колени, то позволила себе рухнуть на пол и расплакаться. Но услышав, как кто-то скребется в окно, Эмма тут же взяла себя в руки. Она подползла к окну и подтянулась к опорной балке.
На пол упало что-то большое. По звуку это напоминало мешок или типа того. За ним последовал еще один, но, судя по звуку, уже поменьше. Наконец, она услышала, как пола коснулась пара ног, и в подвал пролез Чёрч. По крайней мере, Эмма решила, что это Чёрч. Вокруг стояла кромешная темнота.
— Как ты? — выдохнул он, и тут загорелся экран его мобильного.
Эмма подняла руку и заслонила глаза от света.
— Потрясающе. Что ты так долго?
— Перетаскивал все это из машины, — сказал он, роясь в одном из своих мешков. — Здесь никого не должно быть, поэтому я не мог просто припарковаться у дома и как ни в чем не бывало пронести все это через парадную дверь.
— Ах. Кстати, откуда взялись эти мешки? — спросила Эмма и радостно вздохнула, когда Чёрч достал из сумки фонарик. Он поставил его рефлектором вверх, и подвал наполнился мягким светом.
— Из багажника.
— Вау, ни за что бы не догадалась.
Чёрч ухмыльнулся и бросил ей бутылку с водой.
— В большом — все мои вещи. Я старался как можно меньше заполнять подвал Джерри на случай, если произойдёт нечто подобное. В рюкзаке кое-что из твоей одежды, я собрал ее, пока ты была на одном из твоих групповых занятий.
— Как заботливо.
— Не то слово. Еще я прихватил вот это.
Неожиданно Чёрч чем-то в нее бросил. Какое-то время она безуспешно пыталась это поймать, потом уронила на пол. Это был пухлый конверт. Когда Эмма его подняла, он открылся, и из него показалась толстая пачка денег.
— Господи. Где ты это взял?
— Я на самом деле ездил в Нью-Йорк, — сев напротив нее, сказал Чёрч. — Сразу после того, как ты попала в больницу. Я снова включил все коммунальные услуги и избавился от жильца. Потом пошел в банк и снял все свои деньги. У меня в мешке еще много таких конвертов. После этого я купил угнанную машину, зарегистрированную на какое-то подставное имя в Огайо, и вернулся сюда.
— Черч Логан, ты самый умный социопат из всех, кого я знаю.
— Достойный поклонения?
— Достойный гимнов, проповедей и всех книг Библии, — вздохнула она, откинув голову на балку.
— Полиция найдет браслет Райана, — продолжил он.
Эмма кивнула и закрыла глаза. Адреналин покидал ее тело, и она начинала чувствовать всю свою боль. Интересно, а не захватил ли Чёрч помимо прочего Тайленол?
— Так и было задумано, верно? Кроме того, в спальне обнаружат его отпечатки пальцев, волосы и клетки кожи, — сказала она ему.
— И ты думаешь, он сбежит?
— Да. Услышав, что полиция разыскивает его по подозрению в убийстве, он сойдет сума. Он и так уже невротик и параноик, это типа его основные эмоции.
— Хорошо. Они бросятся за ним в погоню.
— Да, бросятся. И Розенштейн им поможет — я сказала ему, что Райан отравлял мне жизнь, преследовал меня, — проговорила Эмма, затем подняла голову и нахмурилась. — Но не покажется ли подозрительным то, что я тоже исчезла?
Чёрч пожал плечами и на мгновение задумался.
— Нет. Необязательно. Может… может, ты уехала со мной в Нью-Йорк.
— Что? — спросила она.
Чёрч кивнул.
— Черт, жаль, что мы подольше не задержались дома. Я должен вернуться. Слушай, Джерри нужно сказать копам, что я приехал домой. Тебе ведь стало намного лучше от сеансов психотерапии, верно? Розенштейн это подтвердит. Марго, Джерри и я решили удивить тебя Рождественской поездкой в Нью-Йорк. От мысли, что ты уезжаешь с другим мужчиной, Райан слетел с катушек и пришел, чтобы устроить сцену, но мы уже уехали. Дома осталась только Марго. Бедная Марго, совершенно одна в доме с психически нездоровым человеком.
— Только Марго…, — выдохнула Эмма.
«Марго больше никогда не будет дома».
— Это идеально. Черт, мне нужно выбраться отсюда.
— Подожди, что? — спросила Эмма и, не обращая внимания на боль в боку, села прямо.
— Мне нужно вернуться. Джерри сказал, что будет там убирать — я могу помочь, и проработать с ним эту легенду, чтобы, когда копы будут нас допрашивать, наши версии совпадали.
— Нет, — нахмурившись, покачала головой Эмма. — Разве это не рискованно — так часто ходить туда-сюда? В смысле… Господи, мы оба забрызганы кровью. Ты не можешь поговорить с ним попозже?
— Нет. Нам нужно разобраться с этим прямо сейчас, пока не поздно. Я могу прибраться в доме.
— Прекрасно. Прекрасно, — простонала она, пытаясь подняться на ноги. — Но тебе придется вытолкнуть меня через это чертово окно, потому что ребра начинают зверски болеть.
