Он такой ковыряный в еде. Если ему не нравится, он есть не будет.
— Егор… — зову тихо.
— Да, Диана?.. — Отзывается он, сворачивая во двор.
Запрокидываю голову и закрываю глаза, судорожно выдыхая. Глотаю ком и сознаюсь, пряча лицо в ладони:
— Я просто…боюсь…я не представляю, что буду делать…с ребёнком…это же…это ответственность…что мне с ним делать?..
Он быстро паркуется и глушит мотор. В салоне загорается свет.
Егор резко убирает руки от моего лица и дергает меня на себя, сжав за плечи.
Смотрю на него с мольбой. Его челюсть напряжена, на лбу образовалась морщинка, глаза скользят по моему лицу.
— Ты хочешь от меня ребёнка или нет? — Жёстко спрашивает он.
— Хочу или нет?! — Зло восклицаю, стукнув его по груди. — Я даже отвечать не буду на этот вопрос!
— А у меня сомнения.
— Я боюсь! — Стону отчаянно. — Тебя постоянно нет…и я…я не знаю…я здесь одна…понимаешь?!.
— ТЫ НЕ ОДНА! — Рычит Егор, тряхнув меня. — Я с тобой. Всегда. Поняла меня?
— Поняла! — выдавливаю, смаргивая слёзы.
Он обнимает ладонями мой подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. Гладит мои щёки большими пальцами, упрямо сопя. Я люблю его глаза. Голубые. Чистые. Я люблю его всего без памяти! Его лицо такое родное. Я узнаю его из тысяч. Даже на ощупь! Я ненавижу своё малодушие, но это то, что я чувствую сейчас, а он вечно хочет знать, что у меня на уме!
— Ты со мной, или нет? — Спрашивает мой муж.
Сжимаю собственные челюсти и чеканю:
— Жить без тебя не могу.
— Зашибись. Тебе и не нужно. — Чеканит он в ответ.
Смотрим друг на друга молча.
Всего одно лето…
И моя жизнь — поток событий. Очень бурлящий поток. Но, я не хочу идти куда-то без него. Только с ним.
— Я люблю тебя, Благов… — Говорю шепотом, кладя свои ладони поверх его.
— Я пи*ц как люблю тебя, ты это понимаешь или нет?! — Хрипловато спрашивает он.
— И сейчас? — спрашиваю виновато.
Егор закрывает глаза и тихо смеётся. Снова смотрит на меня, и выдаёт:
— Сейчас я ох*енно счастлив.
Смеюсь сквозь дурацкие слёзы. Он улыбается мне.
— С днём рождения… — выдыхаю, прижимаясь лбом к его щеке.
— Спасибо, малыш… — целуя мой лоб, шепчет он. — Я хотел минет, но так даже лучше…
Хохочу, обвивая его шею руками. Утыкаюсь в неё носом. Его рука обнимают мои плечи. Пальцы второй ерошат волосы.
Ммммммммм…
— Я тоже пи*ц как люблю тебя! — Сообщаю ему гордо.
— Блин, ты говёно материшься… — вздыхает мой муж, кладя щёку на мою макушку.
— А ты, как грязный моряк. — Морщусь я.
— Ахахаха, серьёзно? Блин, это уровень!
— Сколько ты забил?
— Двадцать два.
Вздыхаю.
— Хочешь минет?
— Хочу.
— А меня?
— Цыпленок, я тебя пи*ц, как хочу…
Вздыхаю.
— Пошли тогда?
— Ага.
ЭПИЛОГ
Три года спустя.
Егор.
Резко просыпаюсь от плавного крена самолёта и трясу головой, соображая, что к чему.
В салоне приглушенный свет и дружный храп.
Мой сосед поляк Адам рубится во что-то на телефоне. На его башке наушники, в зубах леденец на палочке. Упираюсь локтями в колени и тру лицо ладонями, бросив взгляд на свои часы.
Половина одиннадцатого вечера. Двадцать восьмое декабря.
Судя по всему, мы снижаемся, потому что в салоне загорается свет и мигает сигнал пристегнуть ремни. Мою догадку подтверждает голос стюардессы в динамиках.
Пристёгиваю ремень и откидываюсь на спинку кресла, прикрыв глаза.
Я вымотался.
Это прямой рейс из Берлина в Питер на частном клубном самолёте.
Мы отыграли матч в гостях у немецкой Альбы в рамках Евролиги и возвращаемся домой. Этот сезон мой последний, и я проведу его в питерском Зените в качестве разыгрывающего. Из капитана УНИКСа на разыгрывающего защитника в Зенит. Да, это смахивает на то, что кто-то поменял х*р на палец, но я согласился. Потому что от такого предложения отказался бы только дебил. Больше моего гонорара здесь только гонорар НБАшного тяжелого форварда Томаса. Они искали опытного разыгрывающего, чтобы сбалансировать команду, а два сезона в УНИКСе были лучшими в моей карьере. Моя позиция там оказалась неожиданностью для многих, и поначалу они не одуплялись, как меня крыть и что со мной делать.
Это было лихое время.
Но, колено опять беспокоит. Летом я ложусь на вторую операцию, после этого я в спорт уже не вернусь. По крайней мере, в качестве игрока.
Я пока не решил, чем займусь после. Возможно, обращусь за советом к брату. Я же просто тупой спортсмен, а он долбанный топ-менеджер. Денег у меня жопой жуй, так что с голоду не помрём. Скорее всего, мы вернёмся в Москву. Ди присмотрела там магистратуру с перспективой остаться работать при универском НИИ. Я, конечно, понимаю, что это для неё самореализация, но это всё равно, что работать за корку хлеба.
Следующая игра домашняя. Это будет уже в январе. Я почти неделю проведу дома с семьёй и, предположительно, в своей жене. Под ней, на ней, в душе, на столе, в постели и везде, где получится. Меня три дня не было. Я успел соскучиться. Когда-то после игр я трах*лся напропалую в режиме «неделька», но теперь я просто хочу домой к своей любимой женщине и сыну. И это не старость. Я бы спешил к ним, даже если бы мне было двадцать пять. Просто тогда их у меня не было.
Глубоко вдыхаю, глядя в окошко иллюминатора на присыпанный снегом аэропорт.
Фига се намело. Через три дня Новый год. Нам ещё ёлку поставить нужно.
Диана-Цыплёнок, малышка, надо тебе было переться в такую погоду в Пулково? Я бы сам добрался, блин. Я теперь переживаю, она очень дерьмово водит. Я щас не шучу. Она водит, как курица-блондинка с гранатой, хорошо, что медленно. Я запретил ей разгоняться больше девяносто за городом и больше шестидесяти в городе. У неё своя машина, но, она всегда берет мою, когда может. Ага, и из тарелки моей она тоже любит что-нибудь хапнуть. И спать в моих футболках тоже никто не отменял. Не удивлюсь, если она спит на моей подушке, только я за дверь выйду.
Ну чё, любит меня моя девочка. Что поделать?
Как ни странно, она меня слушается. Она становилась всё покладистее и покладистее по мере того, как рос её живот. Помимо того, что она набирала вес и круглела во всех местах (я тащился от неё беременной), становилась более нежной, мягкой и взрослой. Менялась на глазах. Уходила в себя и материнство, меня это даже немного пугало. Я, блин, даже немного ревновал её к собственному ребёнку! Что с ним делать она поняла быстро, а когда он родился…чёрт…я был счастлив до усрачки. Даже на роды хотел сходить, но Диана на отрез отказалась. Я хотел этого ребёнка. Ну, может и не осознанно. Я хотел, чтобы она родила мне ребёнка, хотел, чтобы залетела от меня. А когда залетела, это была тупая гордость.
Сейчас всё немного иначе.
Сейчас моя семья — это моя ответственность. Они оба — мои. Принадлежащие только мне, и никому больше!
Мою жену зовут Диана. Моего сына зовут Тимур. Ему год и почти восемь месяцев. И они просто не разлей вода. На самом деле, я понятия не имею, как она будет учиться в магистратуре, если на пять минут от него отлепить не может? Когда меня нет, они даже спят вместе. Она получила диплом бакалавра, только потому, что её мать год прожила с нами в Казани. Пришлось переехать в двухэтажный таунхаус, я всё-таки предпочитаю иметь личное пространство. Жесть конечно, но даже моя мать жила у нас целую неделю. Она и у Паши жила неделю. Я слышал, над Землёй пролетала комета, может, это как-то связано?
Это пи*ц, то, как Диана любит нашего сына. Я пи*ц как люблю их обоих. Их фотка на заставке моего телефона. Да, я прям такой отец семейства.
Мы заходим на посадку, а это всегда стрёмно, поэтому, как девка, хватаюсь за подлокотники. Адам ржёт надо мной. Показываю ему фак.
Зима в Питере — это жесть. Когда я уезжал, была грязная каша, а сейчас мне в рожу ударяет такой ледяной ветрища, что я аж поперхнулся, сходя по трапу. Паспортный контроль проходим быстро, пара человек по пути к выходу фоткается со мной и другими игроками, но я быстро сливаюсь, закинув на плечо сумку.
