Загадочнее всех вёли себя двое из окружения Гарри: профессор Снейп и Олег Крам. Первый был последней сволочью - как всегда, впрочем; но тем более странным это казалось Гарри, чем больше времени он тратил на то, чтобы подсчитать те разы, когда Снейп ему помогал. Гарри не сомневался, что Снейп, как и Дамблдор, знал обо всём, что творилось на змеином факультете, но ничего не предпринимал по каким-то своим причинам; но, по крайней мере, декан Слизерина заботился о том, чтобы Гарри не опаздывал на Астрономию или на Хогвартс-экспресс и спас его в тот раз, когда Добби - к счастью или к несчастью - зашёл поменять простыни в слизеринской спальне. Крайне трудно должно было быть совмещать в себе эти две крайности - неприязнь, почти ненависть, и заботу, какой Гарри ещё ни от кого не видел. Он вообще не видел ни от кого из взрослых людей заботы; исключая разве Молли Уизли, но той никогда не доводилось спасать ему жизнь.
Дурмстранговец же вёл себя так, словно того поцелуя перед первым испытанием не было вовсе; спокойный, весёлый, корректный, как хороший приятель. Гарри снова чувствовал, что ничего не понимает, и пытался выяснить, заводя разговор о близлежащих по тематике предметах: о Турнире, о любви, о магии… Олег так искусно обходил любые подводные камни в разговоре, что Гарри всерьёз засомневался, не смеётся ли Крам над ним втихомолку, видя насквозь все эти ухищрения. Кажется, не смеялся; по крайней мере, Гарри чувствовал бы тогда веселье и злорадство сквозь умиротворение и покой. Порой Гарри даже завидовал подобному владению собой - ему до таких высот усмирения эмоций было далеко. Очень далеко.
Декабрь выл за окном вьюгами, сухими и колкими, не приносящими снега, а только сеющими промозглый влажный холод; на памяти Гарри не было ещё в Хогвартсе такой унылой и холодной зимы. Прошло уже почти две однообразных недели, когда на очередных сдвоенных с Гриффиндором Зельях в самом конце занятия Снейп, встав у учительской кафедры, смерил класс своим фирменным взором «до-того-как-я-повстречал-вас-всех-я-не-знал-что-можно-быть-тупее-флобберчервя» и заговорил:
- Как знает уже не меньше половины из вас, приближается Рождественский бал - традиционное мероприятие Турнира Трёх Волшебников, а кроме того, прекрасная возможность для всех нас ближе познакомиться с иностранными гостями, - лицо Снейпа ясно выражало, что иностранные гости могут отправиться в то место, куда им заблагорассудится, и вовсе не обязательно в этом месте не должно плохо пахнуть и быть темно и тесно, но озвучиваемый текст, скорее всего, был утверждён директором заранее. - На бал допускаются студенты начиная с четвёртого курса, хотя при желании вы можете пригласить и младших...
Студентки обоих факультетов зашушукались и расхихикались, за что Гриффиндор лишился пяти баллов, поскольку урок ещё формально не кончился.
- Форма одежды парадная, - продолжил Снейп. - Бал состоится в Рождество в Большом зале, начнётся в восемь вечера и продлится до полуночи. И вот ещё что... Поттер, персонально Вам…
Гарри навострил уши, полный самых дурных предчувствий.
- Чемпионы Турнира и их партнёры открывают бал.
- Какие партнёры? - не понял Гарри.
- Партнёры по танцам, - Снейп выплюнул слова так злобно, словно именно эти несчастные лексические единицы были его кровным врагами.
- Но… я не танцую…
- Это уже никого не волнует, Поттер, - слизеринцы откровенно смеялись, да и сам Снейп, кажется, был не против улыбнуться при виде откровенной растерянности Гарри. - Вы должны найти себе партнёршу и открыть бал. Это не пожелание, а Ваша обязанность. Если хотите, часть магического контракта с Кубком Огня.
Гарри промахнулся учебником мимо сумки, представив себя во фраке и цилиндре рядом с девушкой в платье с оборочками из разряда тех, что тётя Петуния надевала на конторские вечера в фирме дяди Вернона.
«Мерлин, козлина, тебе мало было надо мной издевательств?»
Пробил колокол, и студенты, всё ещё пересмеиваясь, гурьбой вывалились из класса; несмотря на всю их беззаботность и радость, между ними и Гарри тщательно сохранялась дистанция как минимум в полтора метра - словно он был прокажённым. Одиночество. Грёбаное одиночество.
И как прикажете в таких условиях приглашать кого-то? Любая будет уверена, что он её убьёт и съест, как минимум. К тому же, по правде говоря, девушки были Гарри не так уж и интересны.
Но всё это не отменяло неожиданной проблемы.
Стоило Гарри пройти по коридору в любой день следующей недели, как все девичьи взгляды скрещивались на нём; казалось, они ждали, что он остановится и пригласит кого-нибудь под угрозой Круциатуса. По школе усиленно циркулировали слухи о партнёрах чемпионов; говорили, Седрик Диггори отказался идти на бал с Чжоу Чанг и вообще окончательно порвал с ней (Гарри мимоходом порадовался за Седрика), и пригласил Анджелину Джонсон из Гриффиндора; утверждали, Флёр Делакур идёт на бал с капитаном Рэйвенкловской команды по квиддичу Роджером Дэвисом; настаивали на том, что Олег Крам пригласил свою однокурсницу из Дурмстранга, промотивировав свой выбор тем, что ему, в общем-то, всё равно, а девушке приятно (за одной из совместных трапез в Большом зале Олег уверил Гарри в том, что дело обстоит именно так); и только Гарри Поттер, Мальчик-известный-разрушениями-родной-школы, лишний чемпион, по чьим глазам, волосам и пухлым губам, по якобы случайной обмолвке того же Олега, сходило с ума полшколы («Бред какой», - подумал Гарри в ответ), ненавидимый и презираемый большей частью Хогвартса и ей же внушающий неподдельный ужас, оставался тайной за семью печатями. Ни одна счастливица не спешила растрепать подругам о том, что он пригласил её на бал, или хотя бы о том, как она видела/слышала/каким-то иным образом зафиксировала в памяти этот исторический момент раскрытия тайны. Тем острее делался этот вопрос, чем больше человек вспоминало о том, какие недвусмысленные выражения лиц были у близнецов Уизли, утаскивавших Гарри из Большого зала на руках, а уж слизеринцы-то, знавшие больше прочих о том, что происходило в личной жизни Гарри Поттера все эти годы, были заинтригованы до крайности.
Сам Гарри не собирался никого приглашать. Ему казалось, легче будет удавиться в туалете Плаксы Миртл, чем подойти к какому-нибудь хихикающему созданию, овеянному приторными духами, и сказать: «Пойдёшь со мной на бал?». Единственным в обозримом пространстве не хихикающим женского пола созданием без запаха духов была Гермиона, но она отпадала по нескольким причинам. Честно сказать, Гарри предпочёл бы пригласить, скажем, кого-нибудь из близнецов или Билла; в конце концов, Олега. Но парней приглашать, как ни прискорбно, было нельзя.
