Что же, Сатана ты моя белобрысая, со мной сделала? Я впервые в жизни боялся чего-то еще, кроме, как потерять свои капиталы. Ее боялся потерять! Как же хрупко мое счастье, цвета ее волос!
Член мой, сердце мое, душу, бабки, все забирай, Настюша, только не дерзи!
48. Настя
Ой, мамочки, ни рукой, ни ногой не могу пошевелить!
Говорили же мне, что жадничать – не хорошо! А как тут не пожадничать? Когда еще у меня будет такой потрясный секс? Может, и никогда.
Я с трудом повернулась на другой бок, к виновнику моей ломоты в теле. По мне как будто не мужик проехал, а «КАМАЗ» груженый. В интимных местечках саднило, губы и шею, исцарапанные мужской щетиной немного пекло, но такой внутренней наполненности и удовлетворения я никогда не чувствовала.
Это и есть победа? Со вкусом и запахом Огнева? С его отметинами по всему моему грешному телу? Антон разрушил все мои представления о сексе. В книжках не то, что не преувеличивают, не договаривают, не дописывают, эмоции скрывают.
Я приподнялась на локте, заглядывая ему в лицо. Мужчина спал на спине, закинув одну руку за голову, а вторая его лапища прижимала меня к нему. Даже во сне не отпускает. Спит бородатый. Улыбается. Ми-ми-мишный такой!
Я не сдержала улыбки и прижалась щекой к его груди, вдыхая теплый пряный, мускусный запах мужчины, обняла его за талию, слушая размеренный стук его сердца и спокойное, глубокое дыхание. Хорошо-то как!
Вчера он был другой, без загонов. И меня это напрягало еще больше.
Это ж надо так притворяться, чтобы пыль мне в глаза пустить? Пустил, хорошо получилось. Я весь день сдерживалась, чтобы не разрыдаться от эмоций. Мне хотелось закричать ему прямо в рожу бородатую:
?Хватит, Антон! Довольно прикидываться влюбленным идиотом! Я все знаю! Я понимаю, насколько ты хитер и коварен! И лицемерен...
Да много чего еще. Я не знаю, почему вчера ему все не высказала. Не знаю, и все тут.
Надо ему в какой-нибудь актерский кружок записаться. Такой талант пропадает! Не тем бородатый занимается! «Оскар» его заждался.
Если бы он всегда был таким, как вчера, я бы влюбилась в него по уши. Но я-то знаю, что он не такой. Знаю, и до сих пор тут торчу. Позволяю Антону в себя играть, наслаждаться собой, трахать в конце концов. Я тупорылая идиотка. Вот уйду я от него, и че? Как я дальше-то буду жить теперь? Без него.
Всю душу он мне вчера вымотал! А какие слова говорил, вы бы только слышали! Как будто бы и, правда, я что-то для него значу, не как зверушка комнатная, а как девушка.
Надо завязывать с этим мужиком, да поскорее! Сегодня же, после праздника. Правильно было бы сделать это немедленно, желательно, пока он не проснулся, но я решила сходить с Антоном на вечеринку. Больно интересно, что там за мероприятие такое, что он так расстарался ради него? Сто пудово, там будет его Миланочка ненаглядная. Жопой чую! Иначе, с чего ему так щедро лапшой кидаться в сторону меня? Антон кольцо же мне для этого купил, чтобы НЕВЕСТОЙ светануть перед всеми? Зачем только, не понятно.
Полежу еще с ним маленечко, с колечком этим. Я приподняла руку, и покрутила украшение на пальце. Придется возвращать. Это не колье, это уже другого плана замануха.
Страшно представить, как сильно Антон на меня разозлиться, когда я его пошлю. Орать будет сто процентов. Да он вообще взбесится! Валить надо по-тихому. Хорошо, что он не знает, где я живу. А с работой как быть?
Да, может, и не станет он меня искать? Далась я ему? У него этих Насть уже было миллион и еще столько же будет. Таких дур, как я, полно. Найдет себе по щелчку пальцев. Будут в рот ему заглядывать и прыгать перед ним на задних лапках. Одеваться по команде, и раздеваться так же. Для такого красивого и богатого мужика, это сущий пустяк. Да пусть в спортзал тот же сходит и поулыбается там дамочкам.
От мысли, что Антон приведет на мое место другую женщину, стало еще хуже. Да что со мной такое? Хотела поскорее избавиться от тирании и дрессуры, сбежать из этой тюрьмы, а сама нюни распустила?
Этот мужик не для меня, и точка!
– Привет, моя сладенькая, – пробасил Антон над моим ухом, и потянулся, устраиваясь удобнее.
Его руки тут же обхватили меня со всех сторон, заключая в сладкий, горячий плен. Сердце засучало где-то в висках, дыхание перехватило. Я вся затрепетала от его жадных прикосновений.
– Утренняя разминочка? – предложил он, проскальзывая рукой между моих ног.
Там все сразу сладко заныло, увлажнилось, а ноги начали предательски разъезжаться в разные стороны друг от друга.
– Э, нет! – взыграли во мне остатки здравого смысла. Я еще от вчерашнего не отошла. Я вообще ходить-то смогу? – Я, пожалуй пас! Есть охота! – соврала я, стесняясь признаться в том, что последствия моей жадности натерли меня везде, где только можно было натереть.
– Приготовить тебе завтрак? – продолжил играть в принца Огнев.
– Моя очередь, Антон! – остановила я его порыв. – Лежи!
Я приподнялась, пытаясь выбраться из его объятий.
– Стоять! – рявкнул он. – Не пущу без сладкого поцелуя!
Я и не собиралась без него уходить. Сама хотела. Я потянулась к его губам и закрыла глаза. Мы целовались так долго, что у меня головенка закружилась и зашумело в ушах. Он ошеломлял меня уже с раннего утра.
– Что ты хочешь на звавтрак, Антон? – разглядывая его пушистые ресницы, спросила я, когда наши губы, наконец, оторвались друг от друга.
– Тебя хочу, вкусная, – улыбнулся Антон. – Но сойдут и бутерброды. Сделай, что хочешь. Из твоих рук я съем даже бумажные салфетки.
– Оставим их на обед, – улыбнулась я в ответ и слезла с него.
Добивает меня бородатый своим спокойствием! Очень метко и безжалостно.
49. Антон
Если бы я знал, что после бритья так чешется в мудях, разве стал бы я бриться? Да, блять, конечно, стал бы.
Господи, как будто у меня там завелся кто! Не хотелось руку из трусов вынимать. Дома-то ладно, лежи, да почесывай! В люди как идти? Чесать яйца незаметно я еще не научился. Да разве это можно делать незаметно? Чесать, так чесать!
Увидев, во что вырядилась Настя, я понял, что настроение хуевое не только у меня. Странное платье она, конечно, купила. Закуталась с головы до пят, как монахиня. Ворот под горло, длинные рукава, подол по полу волочится. На крестьянку похожа. Так даже лучше. Никто на ее прелести слюни пускать не будет.
Волосы распустила, накрасилась. Сиси с попой, один хер, так явно угадываются под мешковатым балахоном, что руки так и тянуться потрогать. Красивая, зараза!
Смотрит, тоже как-то странно. Как будто ждет моего неодобрения. Как будто я ее переодеваться сейчас отправлю. Не отправлю. Меня все устраивает. Дополню немного образ. Брюлики из любой крестьянки королевишну сделают.
– Это тебе, Настюша! – протягиваю я ей коробку с бантиком.
Девчонка оживляется, глаза зажигаются интересом. Мне так нравится ее радовать! Да я ей каждый день по бриллианту готов дарить, лишь бы она была счастлива!
– Спасибо, Антон! – удивленно говорит она и берет коробку в руки. – Так неожиданно!
Настя чмокает меня в губы. Мне хочется тут же задрать ее платьице, но не хочется томить ее ожиданием. Она нетерпеливо разворачивает мой подарок, достает оттуда две бархатные коробочки, и улыбка медленно сползает с ее лица. Она вынимает цепочку с подвеской и серьги в таком же стиле.
– Спасибо! Очень красиво! – говорит она каким-то безжизненным голосом.
– Надевай! – уже тоже без настроения говорю я ей.
Настя послушно вдевает в уши сережки, и я помогаю ей застегнуть цепочку. Вот, мне кто-нибудь скажет, что опять не так?
– Настя, скажи честно, тебе сережки не понравились или цепочка? – с упавшим сердцем спрашиваю я.
– Нет, что ты! – восклицает она. – Очень красиво!
Очень красиво, очень красиво – это все, что она может сказать?
Ладно, потом разберемся, че ей там не понравилось. Уже выходить пора.
