Напряжение нарастало, я стал вколачиваться в неё сильнее и жестче. Она уже громко стонала, не сдерживаясь. Ещё толчок, затем ещё, и вдруг она громко вскрикнула, и судорога прошла по её телу, тесно сжимая меня в себе.
— Никс! — закричал я, кончая в неё и падая на неё сверху.
Мы еще долго лежали, тесно прижавшись друг к другу, стараясь выровнять своё сбившееся дыхание. А затем я заметил, как усталость стала накатывать на мою маленькую девочку. Она уже медленно моргала, её ресницы бросали длинные тени на её мраморно белую кожу, губки покраснели и припухли, щеки окрасил легкий румянец, на шее было несколько следов от моих поцелуев. Красивая, нежная, юная и такая страстная.
Её дыхание замедлилось и стало размеренным, реснички больше не подрагивали. Сон унес мою красавицу в свой мир грез. А я, приподнявшись на локте, ещё долго рассматривал её, и никак не мог наглядеться.
«Моя, моя, моя», — звенело у меня в голове. Сегодня я сделал её своей, я сделал её женщиной, своей женщиной.
Сон так и не пришел ко мне. Я всю ночь провел в созерцании моей спящей Никсаэллы. Она непроизвольно прижималась ко мне своим теплым обнаженным телом, а я, как счастливый влюбленный, глупо улыбался каждый раз, когда смотрел на неё. Мне пришлось сдерживать себя до самого утра, ведь желание вновь овладеть её прекрасным телом становилось все сильнее и сильнее с каждой минутой.
Уже забрезжил рассвет, и первый луч холодного зимнего солнца скользнул на подушку рядом с её головой. Я протянул руку к пологу кровати, чтобы яркий солнечный свет не нарушил сон моей девочки, но так и замер. И вдруг все перевернулось у меня в душе.
Я в неверии уставился в пустоту, и отчаяние захлестнуло меня. Я вновь посмотрел на спящую девушку и ощутил такую боль и тоску, что захотелось выть в голос. Я аккуратно обнял спящую Никсаэллу и прижался к её губам в прощальном поцелуе.
Глава 48
Никсаэлла
Безумная скачка и все переживания вчерашнего дня сыграли со мной злую шутку, уже было за полдень, а я никак не могла открыть свои глаза. Сон совершенно не хотел меня отпускать, да и я сама также не хотела просыпаться. Сладкая истома наполняла моё тело, а в голове всплывали волнующие воспоминания вчерашнего вечера.
Я потянулась под нежным шелком одеяла и все-таки раскрыла свои глаза. Мой взгляд тут же упал на подушку, что лежала рядом, и которая ещё сохранила след от головы Джулиана. Но где же он сам?
Я нахмурилась и огляделась по сторонам, всё было тихо, никакого намека или записки я также не обнаружила. Как странно. Может мне всё это привиделось?
Нет. Конечно, это не было сном или видением. Вот же смятые простыни кровати, и несколько пятнышек моей крови на них, четко свидетельствовали о том, что мы вместе провели вчерашний вечер. И как провели! О таком первом разе можно было лишь мечтать. Он был так нежен со мной и внимателен, и чуток. Аххх, это было волшебно!
Но все же, где же он? Неприятное предчувствие закралось мне в душу.
Нет, нельзя накручивать себя глупыми и мрачными мыслями! Буду думать только о хорошем.
Встряхнувшись, я вприпрыжку отправилась в ванную, а затем долго выбирала наряд на день. Мне хотелось быть сегодня особенно красивой. Я придирчиво оглядывала комплекты белья, удивляясь их странному фасону и изяществу кружев и дороговизне шелков. Да, здесь чувствовалась рука Сандры, это было в её духе.
Я выбрала комплект шелкового белья золотистого оттенка, почти под цвет моих глаз, и мысленно улыбнулась, представляя, как Джулиан будет с меня его снимать этим вечером. Сегодня всё будет по-другому, я уже буду знать что и как делать. Я не усну так рано, как вчера, и мы будем наслаждаться друг другом всю ночь.
Одевшись и причесавшись, я отправилась на поиски своего мужчины. Моего мужчины? Какая неожиданная мысль, но почему-то она так правильно прозвучала у меня в голове. Я снова мысленно улыбнулась, и вдруг ещё одно слово всплыло в моих мыслях: «Возлюбленный».
Я даже остановилась и уставилась невидящим взглядом в пространство. Ну конечно, я была влюблена в него! В этом не было никаких сомнений, и это случилось ещё до того, как он обрел тело. Я полюбила мёртвого, лича, нежить. Как странно, теперь эта мысль совершенно не казалась мне отталкивающей. Всё встало на свои места.
Надо поскорее найти его! Мне так много нужно ему сказать. Да и столько вопросов накопилось. Как он обрел тело, и что теперь нам делать дальше, и ещё столько всего нужно у него узнать. Но сначала я должна срочно его поцеловать и ощутить его теплые объятия. Мне сейчас это было так необходимо, как воздух.
Я сбежала по широкой лестнице и остановилась в раздумье, куда же пойти. Возможно он в кабинете или в тронном зале? Хотя, что ему там делать, ведь Сандра ещё пока не вернулась. Или?
Я посмотрела на чуть приоткрытую дверь рабочего кабинета подруги, оттуда слышались голоса. И судя по повышенным интонациям, разговор был не очень приятным. Среди прочих мужских голосов я расслышала звонкий голос королевы.
Мне не хотелось подслушивать под дверью, но у меня это вышло совершенно неумышленно. Я понимала, что надо отойти или наоборот зайти внутрь, но было уже слишком поздно. Мои ноги словно приклеились к полу, а уши жадно ловили каждое слово.
— Ты разочаровал меня, Джулиан! — вскричала Сандра, — Я не ожидала от тебя такого. Это слишком жестоко!
— Ты не справедлива, любимая, — послышался голос Рафаэля.
— Ты защищаешь его? — удивленно воскликнула Сандра.
— Мне как никому другому понятно, что значит жить с сущностью внутри. Да, он не оборотень, но у него, как и у меня внутри ещё одна сущность. И пусть это сущность лича, а не зверя, все равно приходится с этим жить. Жить и считаться.
— Сейчас речь не об этом, а о его мужском эгоизме, — устало проговорила подруга, — Ладно, это их отношения. И он сам должен с этим разобраться и всё исправить. Я запрещаю вмешиваться кому-либо ещё. И это тебя в первую очередь касается, Габриэль.
— Я не смог ему отказать, — поникшим голосом проговорил лич.
Послышалось легкое покашливание, и передо мной открылась дверь кабинета.
— Господа, наш разговор перестал быть приватным. Прошу вас, леди Никсаэлла, проходите, — проговорил один из личей, кажется его имя Рауль, граф де Рельи.
— Никс! — вскричала Сандра и бросилась меня обнимать.
— Здравствуй, беглянка! — поздоровался со мной Рамон Вуд.
Ого! И он тут был? Но зачем?
И словно прочитав в моих глазах немой вопрос, он ответил:
— Ты здорово напугала меня, когда прыгнула в закрывающийся портал. Я не мог вернуться в город мёртвых, ведь идти в одиночку по мёртвой пустоши было равнозначно самоубийству. Портал закрылся, и мне пришлось ждать в пограничье прихода её величества. Я потерял почти сутки, ожидая её, а затем, когда мы встретились, то сразу бросились на твои поиски, пытаясь отследить твой магический след. Ведь закрывающийся портал мог выплюнуть тебя куда угодно. И слава богам, ты жива и невредима.
— Я передумала, — сказала я, повинно опуская свою голову, — Прости меня, Сандра, что заставила волноваться. И ты прости меня, Рамон.
Сандра тяжело вздохнула и снова крепко меня обняла:
— Слава богам, ты цела и невредима.
Я отстранилась от неё и обвела взглядом кабинет, ища глазами того, с кем хотела бы остаться наедине.
В углу кабинета, в одном из мягких кресел сидел Джулиан. Он с задумчивым видом рассматривал что-то за окном и совсем не смотрел в мою сторону. Он был одет в темный костюм, в высокие сапоги и перчатки и лёгкий латный доспех, совсем как у прочих личей. Зачем? Он куда-то собрался?
Я жадно рассматривала весь его облик и лицо. Оно показалось мне таким бледным и холодным. Его отстраненное выражение настораживало и не предвещало ничего хорошего.
За всеми этими раздумьями я и не заметила, как кабинет опустел, и мы с ним остались наедине.
— Джулиан, — позвала я его и сделала к нему шаг.
