- Господин? - Нгама вопросительно посмотрел на мужчину, и голос его тоже оказался на удивление сильным, без дребезжащих ноток.
- Готовь Ритуальный зал, - негромко приказал Коурэн. - Этот сучий выродок снова перебежал мне дорожку. Эта война должна была быть моей! - кулак хозяина с силой опустился на подлокотник, и послышался хруст.
- Какой ритуал господин желает провести?
На полных губах появилась довольная улыбка, а мутно-голубые глаза прищурились ещё больше.
- Вызова. Есть кое-кто, с кем Ришар и его лысый начальник не смогут играть на равных. И моему бессмертию точно ничто больше не будет угрожать, - голос Коурэна упал до вкрадчивого шёпота, и даже Нгама вздрогнул.
Пальцы хозяина первой Академии рассеянно погладили длинный нож с широким лезвием, лежавший на коленях. Именно этим ножом Коурэн перерезал глотку Нгаме.
- Кого господин желает вызвать? - совсем тихо спросил старый жрец.
- Ты знаешь, кого, - Коурэн повернул голову и посмотрел прямо в тёмные глаза.
Сморщенные губы Нгамы беззвучно прошептали имя, и хозяин согласно кивнул.
- Это сильный дух, мой господин, - предупредил бокор. - Им трудно управлять...
- Я смогу договориться, - оборвал его Коурэн. - Иди, готовь всё.
После ухода негра он ещё некоторое время сидел неподвижно в кресле, обдумывая детали простого плана, потом поднялся и последовал в Ритуальный зал. Айсенса и Смерть ждёт очень, очень неприятный сюрприз в скором будущем. Коурэн широко улыбнулся. А после он поедет отдыхать, в один из миров.
- Давненько я не гонял на тачках, - мечтательно протянул он вполголоса.
Пожалуй, больше всех Коурэн любил ночные гонки, крайне опасный и нелегальный вид спорта. Зато адреналин зашкаливал - то, что сейчас нужно, чтобы развеяться.
Дневник Рины.
'Я не замечаю, как идёт время, наверное, потому что для меня оно уже не имеет какого-то особого значения. В последние несколько недель практически не появляюсь в учебных корпусах, за исключением спортзала и тира, судя по всему, Ришар решил, что мне вполне достаточно знаний. Несколько раз он отправлял меня ещё на задания, слава богу, без всяких подводных камней, вроде памятного посещения Унитры. Стрелять пришлось пару раз, и драться тоже, но в остальном ничего критичного.
Про Коурэна разговор пока не заходил, про вуду я уже столько всего начиталась, что по-моему и сама могла бы нашаманить что-нибудь в духе их жрецов. Ещё, несколько раз отдыхали на этом чёртовом горнолыжном курорте. Нафиг, лыжница из меня аховая, так что я категорично заявила, чтобы искали другие возможности знакомства с этим их вором. С парашютом прыгать я тоже отказалась... Перебрав ещё с десяток экстремальных увлечений этого товарища, лысый вдруг вспомнил, что Коурэн любит на тачках гонять, и я встрепенулась, ухватившись за эту возможность. Скорость сама люблю, чего уж тут, как и водить. Ришар пообещал устроить мне пару экскурсий на ночные гонки, и я была счастлива, как младенец, которому подарили погремушку. Судя по всему, встречу с Коурэном мне подстроят именно там, ну и хорошо, хоть не облажаюсь. Конечно, я не слесарь-автомеханик, но и не тупая блонди, которая умеет только 'дёргать этот вот рычажок', и 'тыкать эту вот кнопочку'.
Смерть и Айсенс изобрели новое развлечение, помимо неизменной игры в карты по вечерам, для тренировки моей сообразительности. Излагалась какая-нибудь заковыристая ситуация, и я должна была рассказать, как собираюсь действовать. К сожалению, мне не всегда удавалось угадать правильное решение, логика - не самая моя сильная сторона. Поскольку играли на желание, естественно, а фантазия у этих двоих неслабая, мне доставалось по полной. Не могу сказать, что я была против, но иногда всё-таки их игры на грани оставляли какой-то тревожный осадок. И если Смерть оставался более-менее постоянен в своих пристрастиях, то Ришар с его страстью, переходящей в грубость... напрягал. А ещё больше напрягало собственное отношение, когда, даже несмотря на нежелание, я всё равно оказывалась с ним в постели, и моё сопротивление никого не волновало особо. Чёрт возьми, первый раз поймав себя на том, что мне нравятся не только нежности, впала в глубокую задумчивость, и полдня пыталась понять, что теперь делать. Потом осознала, что вариантов особо нет, и махнула рукой. Нравится и нравится, мне вообще в последнее время много чего нравится такого, о чём приличные девочки читают втихаря и под одеялом, с фонариком.
О чувствах, которые во мне вызывал Айсенс на пару с приятелем, я больше не думала. Ибо слишком страшно. Признать очевидное никак не хватало смелости, и я оставила в покое эту тему. Многия знания, многия печали, как говорится, только сердечных метаний мне не хватало до кучи.
Мда, вот правду говорят, негодяи почему-то всегда привлекали женщин сильнее приличных мальчиков. И уж чего-чего, а от себя такой подлянки не ожидала, втрескаться в непонятно кого, то ли человека, то ли демона, о котором знаю катастрофически мало, и ещё меньше понимаю, что творится в его голове... Хорошо хоть, Смерть не вызывал во мне столь сильных чувств, мне с ним просто хорошо, и не только в постели, а даже просто поговорить. Он на удивление интересный собеседник, кстати. И Ришар тоже. Блин!!! Не буду о них больше думать, не буду, не буду... Рина, ты дура, вот что я тебе скажу...'
Она проснулась ночью, от жажды. Специально для неё Ришар держал в кабинете сок, зная, что у Кареглазки есть такая милая привычка, вставать ночью и пить. Зевнув, выпуталась из рук Айсенса, почти не открывая глаз, сползла с кровати, и пошлёпала в кабинет, проигнорировав небрежно брошенный на стул халат. Если Смерть там, то что он у неё не видел, спрашивается, а если нет, то тем более нет смысла что-то надевать. Она всё равно собирается дальше спать потом.
Рина открыла дверь и переступила порог кабинета, ещё раз зевнув, и вдруг обратила внимание, что по обычно тёмному помещению разлит странный мертвенно-голубой свет. Она распахнула глаза, озадаченно уставившись на фигуру в просторном тёмном плаще и капюшоне, застывшую у окна, и вдоль позвоночника вдруг пробежала холодная дрожь. Рина обхватила себя руками, сонливость мгновенно исчезла. Сглотнув, она тихонько позвала:
- Лысый...
Ей показалось, фигура вздрогнула. Потом раздался странный, шипящий голос, отдалённо похожий на слышанный Кареглазкой много раз:
- Уйййди...
Она всегда отличалась упрямством и нездоровым любопытством, поэтому не послушалась, стиснув зубы.
- Что случилось?
- Я ссказал, уйди, Рина! - говоривший был явно раздражён.
