— Нет. Это было очень давно.
— Что с ними случилось? С твоими родителями?
— Моя мать умерла от передозировки наркотиков, а мой отец съел пулю из своего пистолета…
— Он покончил с собой?
Он снова кивает. — Они получили то, что им причиталось. Это хорошо. — Он целует меня в лоб.
— Сколько тебе было лет?
— Пять.
У меня отвисает челюсть. — Как ты с этим справился? Я имею в виду, когда ты стал старше, живя в такой семье?
— Я не знаю. — Он пожимает плечами. — Ты учишься иметь дело с этим, когда приходится. Я надавил на клуб, позволил себе затеряться в жизни. Я научился драться, чтобы папа не мог использовать меня или ее в качестве боксерской груши. Я проводил больше времени в доме Страйкера или Кэпа, чем у себя. Кэп взял меня под свое крыло, так что я все еще чувствовал, что у меня есть отец, хотя он и не был кровным. Когда мой отец умер, он вырастил меня.
— Это невероятно. Я не могу поверить, что ты прошел через это. — Мои глаза щиплет от слез, и я обнимаю его еще крепче.
Спайдер осторожно перекатывает меня на спину. Положив свое тело рядом с моим, он смотрит на меня сверху вниз.
— Видишь, это тоже клубная жизнь, Стефани. Когда один из нас борется, остальные сплачиваются вокруг него или ее. Они забирают этого человека, и все снова становится хорошо.
— Так вот почему ты любишь этот клуб.
— Да. Не надо меня жалеть. У меня была хорошая жизнь, как только этот крысиный ублюдок умер. Я люблю то, что и кто я есть. Он пытался сломить меня, но все, что он сделал, это сделал меня сильнее. Это совсем как укус паука. Вы не можете по-настоящему познать боль или страх, пока не пройдете через что-то подобное. Это должно было покончить со мной, но все, что это сделало, это сделало меня сильнее.
Все, что я могу сделать, это удивленно посмотреть на этого человека. Он всю жизнь терпел пренебрежение и боль от людей, которые должны были защитить его, и в нежном возрасте пережил нечто кошмарное, справляясь с этим в одиночку, пока клуб не подобрал его и не исправил. Он должен был быть невероятно сильным, чтобы пройти через это.
Я нежно кладу ладонь на его щеку, поглаживая ее большим пальцем, мое горло сжимается от слишком большого количества эмоций, чтобы назвать их. Меня поражает, как много Кэп, должно быть, значит для него, зная, что он обратился к нему за убежищем от насилия своего отца.
Есть миллион вещей, которые я хочу сказать ему сейчас, но нет слов, чтобы выразить их, поэтому вместо этого я поднимаю голову и нежно целую его щеки, лоб, нос, веки. Даря ему всю любовь, которой ему так долго не хватало.
— Возможно, я никогда полностью не пойму жизнь MК, — тихо шепчу я. — Но сейчас я уважаю это, и я понимаю, почему тебе это нравится.
— Хорошо. — Он долго и крепко целует меня в губы, затем перекатывается на спину, увлекая меня за собой.
Я прижимаюсь к нему, кладу руку ему на живот и прижимаюсь щекой к его груди.
— А теперь ложись спать, маленькая Дикая кошка. Я буду здесь, когда ты проснешься.
Кивнув, я позволила его обещанию окутать меня. Это шок, но я понимаю, что хочу проснуться в его объятиях.
Долгое время я лежу без сна, прислушиваясь к мягкому, ровному дыханию Спайдера. Невероятное чувство безопасности окутывает меня, такое же теплое и сильное, как его руки, которые прижимают меня к нему. Колония, пастор Сет и все ужасы, которые я видела, пока была заключена в тюрьму в мире Его Святого Мира, чувствуют себя за миллион миль отсюда, запертыми по другую сторону стены, которую они не могут пробить. Стена, сделанная из человека, мускулов и опасности, которую этот МК окрестил Спайдером.
Когда я встретила этого человека, я думала, что в нем есть только жестокость, боль и насилие. Сегодня я увидела, что лежит по другую сторону этой тьмы. Человек, который любит свой клуб и пойдет на край света, чтобы защитить тех, кого он называет своими.
Впервые с тех пор, как я встретила его, он по-настоящему открылся, позволив мне узнать человека, который живет под порезом, под опасностью и насилием.
Возможно, я не совсем знаю его или его жизнь, но сегодня, в этот момент, я чувствую, что понимаю его. И впервые с тех пор, как он ворвался в мою жизнь, я ловлю себя на мысли, что надеюсь, что когда-нибудь я смогу дать ему знать, кто я на самом деле.
Глава 20
Связи
Спайдер
Девушка, которую я выбрал, идеальна.
Подтянутая маленькая «трахни меня» попка, одетая в полоску красного бикини. Сочные, полные сиськи. Растрепанные светлые волосы с голубыми прядями целыми днями ниспадали ей на спину. Она одна из новых девушек Ди, так как я раньше не видел ее в Логове Дьявола. Я думаю, ее зовут Блу, но это не имеет значения. Девушка создана для траха, но мне это неинтересно.
Она кладет руку мне на плечо. — Ты хочешь танец? — она мурлычет.
Несколько недель назад мой член встал бы по стойке «смирно». Ничего. Я чертовски возбужден, и моему члену плевать на эту задницу.
Это меня бесит. Особенно когда я знаю, почему он все еще спит рядом с этим гребаным кроликом, согласным и готовым тереться у меня на коленях.
Эта причина вон там, моет стол в другом конце комнаты.
Одетая в юбку, которая едва прикрывает ее задницу, и тонкий топ на бретельках, из-за которого ее маленькие дерзкие соски видны сквозь красную ткань, Стефани наклоняется над столом, вытирая его. Угол обзора позволяет мне мельком увидеть кружевные черные стринги, которые она носит под юбкой, полоску, которая едва прикрывает ее красивую киску.
Как только я это вижу, мой член оживает. Мгновенный стояк.
Блядь.
Что, черт возьми, со мной не так? Это не тот, кто я есть. Я один из тех парней, о которых матери предупреждают своих дочерей. Каждую ночь другая женщина. Иногда две. Но сейчас?
Теперь она словно околдовала меня, околдовала так, что мое все еще бушующее либидо реагирует только на нее. С той ночи, когда она спасла жизнь Кэпу, я почти не отрывал от нее рук, но прямо сейчас я готов трахнуть ее до бесчувствия прямо тут, на глазах у всего стрип-клуба.
— Спайди? — зовет Страйкер, наклоняясь ко мне на диване перед сценой. Он свистит, чтобы привлечь мое внимание. — Земля вызывает Спайдера.
Когда я смотрю на него, он кивает на стриптизершу, которая все еще держит руку на моем плече.
Верно. Она спросила меня, не хочу ли я танец.
Снова уставившись на Стефани, я качаю головой, отказываясь от ее предложения.
Страйкер машет передо мной двадцаткой. — Я угощаю.
Я отмахиваюсь от Блу. — Проваливай, малыш.
Она пожимает плечами и отправляется на поиски другого клиента.
— Ух ты, — говорит Страйкер. — Это впервые.
Я прикидываюсь дурачком. — О чем ты говоришь?
Его ухмылка говорит мне, что он меня раскусил. — О, да ладно тебе. В Блу есть вся та невинная, милая, новая девичья атмосфера, которую ты любишь. Обычно ты бы весь был в этом дерьме.
Он прав, он знает. Но я смотрю прямо на другую девушку, у которой такой же взгляд. Блу горячая штучка, но это не она.
Стефани выпрямляется и подходит к другому столу передо мной. Она наклоняется, чтобы вытереть его, и ловит мой взгляд. Застенчивая, неуверенная улыбка дразнит ее полные губы.
Черт, мне нравится эта улыбка. Забавно, как мы проделали все то сумасшедшее, грязное дерьмо, что делали на прошлой неделе с той ночи, когда она спасла жизнь Кэпу, и она все еще так стесняется меня. Действительно, дочь пастора.
Желая увидеть этот восхитительный румянец, предназначенный только для меня, я подмигиваю ей. Ее щеки пылают, точно так же, как в то утро, когда я был внутри нее. Когда я заставил ее сказать мне, что она хочет, чтобы я ее трахнул.
Мой член бушует.
Блядь, я в беде.
— Ты же знаешь, что ей нельзя доверять, верно? — шепчет Страйкер. — Она может разыгрывать это так, как будто она приняла жизнь как твоя секс-игрушка, но в ту минуту, когда у нее появится шанс, она снова сбежит.
