— Валя, с какой целью интересуешься?
— Это дело государственной важности! Все, кто вращается у королевских семейств, находятся на учете тайной канцелярии! — прошипела она. — Отвечай, как ты сюда попал?!?
— Но ты не ответила на мой вопрос. Почему я должен отвечать на твой?
Она поиграла желваками и снизошла: — Было приглашение Романовым, но они сильно заняты, было решено направить меня. Устраивает? Твоя очередь. По чьему ты приглашению здесь?
— Валя, два вопроса, два ответа. Я тебе ничего не должен — у меня-то к тебе больше вопросов нет, — я со скучающим видом посмотрел в окно, до которого почти добрался.
Она посверлила меня пристальным взглядом, но я остался безучастен. Может, она голодная или, наоборот, съела чего-то не того — мало ли, у кого какой повод быть недовольным этим вечером?
— Ладно, ты еще об этом пожалеешь, — канцелярская крыса сверкнула недобрым взглядом и отошла. Напугала ежа голым задом! Привыкла, понимаешь, что все перед властью заискивают, теперь мается с профдеформацией. Подошла бы, нормально поговорила, поулыбалась, там бы и разговорились. А она сразу руки выкручивать. Чиновница, чего с нее взять?
Тем временем мажордом засуетился и начать стучать посохом по паркету:
— Королева Польши Констанция Грабовская с мужем, наследница Польского престола принцесса Катаржина Грабовская, Королева объединенных Германских земель Урсула Гогенцоллерн, принцесса-консорт Берта Гогенцоллерн, Королева Австрии Тереза Габсбург с мужем, Королева Испании Исабель Третья Бурбон! — по окончанию тирады двери распахнулись, и в зал вплыли королевишны с мужьями и принцессами. Видимо, протокол на позволял одним королевам ждать других, вот их и выпустили к людям всех сразу. Только за сопровождавших их мужей из солидарности было обидно. Каждую объявили по имени, а мужиков проигнорировали, озвучив только их статус. Впрочем, они не выглядели расстроенными — привыкли к сексистским перекосам матриархата. Все выглядели, скажем так, неплохо. Стильно и дорого они выглядели. Даже чета Габсбургов, являющиеся, видимо, близкими родственниками и до замужества, с их характерными выпирающими вперед челюстями с неправильным прикусом.
Я читал, что слишком много в этой династии крови намешано, и вот видел перед собой реальное подтверждение вреда кровосмешений. В той вселенной Габсбурги выродились, а в этой еще трепыхались благодаря Силе источников — Тереза была магистром, как и Констанция, а ее безымянный супруг — учителем. М-да, неужели больше не на ком жениться, кроме как друг на друге? Хотя, чего требовать от австрияков, когда у них отклонения зафиксированы даже на гербе: над геральдическим львом был нарисован мутант — плод запретной любви льва с водоплавающим павлином.
Ну, да ладно, мне с ними детей не крестить. А вот на немок было приятно посмотреть. Высокие, красивые, чем-то неуловимо похожие на сестер Романовых. Они белозубо улыбались дамам, приседающим перед ними в реверансах. И следующую в конце процессии по-аристократически стильную пожилую испанку со следами былой красоты на лице у меня не повернется язык назвать старушкой — это была действительно Королева, хоть и с тросточкой в руках. Она, ни на кого не глядя, с достоинством вышагивала с прямой спиной и гордо поднятой головой. Все королевы-принцессы были в традиционных тяжелых платьях в пол, супруги — в камзолах с орденами и драгоценными висюльками.
Монаршая тусовка с достоинством прошествовала сквозь зал к другим дверям, которые перед ними распахнулись, и вступила в следующий зал, оказавшийся банкетным. Следом потянулись все присутствующие. Я пропустил вперед самых голодных и зашел в зал одним из последних, намереваясь сесть где-нибудь подальше от головы П-образного стола. Несмотря на большое количество гостей, толкучки не было — в зале сновали шустрые официанты, помогая рассесться согласно местному табелю о рангах. И когда я вознамерился сесть с самого края подальше от начальства и поближе к дверям, меня вежливо перехватил высокий парень: «Прошу, пан». Уже почти все расселись, и мое шествие во главу стола провожалось практически всеми присутствующими. Завистливых взглядов в этот раз я поймал гораздо больше, когда меня посадили между австрийской королевой и польской принцессой. Так и читалось: «Да кто же он такой?» «Почему его усадили среди монархов?» Особенно круглыми глаза были у чиновницы из России, сидящей неподалеку.
Когда все расселись и наполнили бокалы, Констанция, находящаяся через одно место от меня, встала со своим кубком:
— Сегодня мы все собрались поздравить мою дочь с совершеннолетием, — начала она по-польски. Я уже подтянул язык и практически все понимал. — Катаржина, с днем рождения, солнце мое, пусть у тебя в жизни все будет хорошо, а твоя дорога будет усыпана лепестками роз! Люблю тебя! — Стася отпила из кубка и села на место. Это послужило сигналом для начала банкета. На балконе заиграл оркестр, зал наполнился голосами и звоном столовых приборов.
Я решил не заморачиваться происходящим и стал себе накладывать салат. Наткнувшись на вопросительный взгляд сидящей рядом принцесски, проявил галантность:
— Катаржина? Очень приятно, Ярослав. Салатика? — я подцепил ложкой местный винегрет, намереваясь бухнуть его в пустую тарелку соседки, но та отрицательно замотала головой.
— О, нет, не надо! — поджала губы Катька.
Ну, нет так нет, я положил себе вторую ложку. В это время соседка обернулась к официанту и показала пальчиком на этот же салат. Тот золотой ложкой положил ей салата с гулькин нос. У, ты какая цаца! Посмотрите на неё, только с золота ест! Груди практически нет, сама плоская, как доска, а гонора уже на трех королев! Улыбнулся сидящей по правую руку Терезе, которая Габсбург. Та улыбнулась в ответ, и меня передернуло — нет, ей лучше не улыбаться с таким дефектом челюсти. С зубами там тоже не все в порядке.
Сосредоточился на салатиках. Официант поймал мой задумчивый взгляд, направленный на жареных перепелов, и успел первым — он золотыми щипцами ловко положил румяную птичку мне в тарелку. На это я лишь благодарно кивнул — ну, профессия у него такая. Зачем расстраивать человека, отнимая у него работу?
Наконец я заморил дракончика и откинулся в кресле, начав рассматривать гостей. К сожалению, немецких сестер и испанку мне не было видно — они сидели по левую руку польского семейства, тогда как я с австрийцами сидел справа. Но все остальные гости были хорошо видны. У рядом сидящей Катьки две противоположные стихии — Огня и Воды. Чем-то меня её источник смущал, но пялиться на соседку было неприлично, и я стал разглядывать других. Поближе к королевским семействам сидели мастера и учителя, подальше — ученики и новики, в самом конце попадались бесталанные простаки. Ничего интересного, кроме парочки ведьм в рангах мастера и учителя со стихией Смерти — они сидели по левую руку со стороны немок. Кстати у королевы Германии также была эта стихия, я отметил эту особенность, когда сёстры Гогенцоллерн шествовали сквозь приемный зал.
* * *
Было скучно. Мы уже пару часов только сидели, ели и пили, и даже поговорить было не с кем — от австрийки меня передергивало, да и немецким я не владею, а Катька только бросала на меня нечитаемые взгляды. В её эмоциях были равнодушие с настороженностью, и я не стал её развлекать. Официанты исправно подливали французскую кислятину с пузырьками, которая проигрывала шампаньезе от Голицыных. Мой источник исправно нейтрализовывал алкоголь в крови… Блин, даже напиться не получается! Домой уже хочу. Надо будет спросить Кристину, привезла ли она шкатулку с артефактами. Можно будет нацепить блокирующие магию наручники и надраться со своими девчонками, отдохнуть в душевной обстановке от напряжения последних месяцев и этого душного Высшего света.
Наконец, объявили танцы, и все дружно задвигали стульями, вставая. У некоторых клапана уже давили всерьез, а вставать из-за стола, пока сидела королева Польши, было нельзя. Исключение было для беременных — об этом написали в правилах поведения за монаршим столом, но таких сегодня я не заметил. Я встал, намереваясь тоже посетить мужскую комнату, но меня перехватила Катаржина:
