Я немного подождала, затем пригласила студентов к обсуждению.
- Как вы думаете, почему гомосексуализм подвергался такому гонению во времена правления Феодосия, хотя до него гетеросексуальная и гомосексуальная проституция были обычным явлением для империи?
Ответом мне снова была тишина. Студенты либо пытались избавиться от страшных картин, которые я нарисовала, либо размышляли над моим вопросом. В воздух поднялась рука.
- Потому, что христианство считало проституцию грехом, а император был христианином?
Я кивнула.
- Проблема заключалась в гомосексуализме или в том, что его практиковали проститутки?
Другая рука.
- И то, и другое. Разве Церковь не утверждала, что секс должен служить продолжению рода? Ни гомосексуалисты, ни проститутки не собирались рожать детей.
В аудитории послышалось хихиканье, дающее выход нервному напряжению.
- Хорошо. Я вижу, вы прочитали свое домашнее задание. - Я вышла из-за своего стола и присела на него. - Есть еще одна причина.
Власти видели в гомосексуализме суть использования мужского тела таким образом, как должно быть использовано тело женщины во время полового акта. Кто воспринимал это как надругательство?
В этот раз руку не поднял никто. Ну что ж, они хотя бы прочитали часть из того, что им было задано, все лучше, чем ничего.
- Вспомните Августина, апостола женоненавистничества. Он сказал, я цитирую, - я взяла книгу и стала читать: - «Тело мужчины совершеннее тела женщины, и оно выше его, как душа выше тела».
Глаза слушателей заблестели. Теперь они принадлежали мне и были готовы слушать, слышать и размышлять. Больше рук никто не поднимал, но это не мешало им разговаривать.
- Вы хотите сказать, - начал молодой человек из первого ряда, - что гомосексуализм стал неприемлем потому, что делал мужчин похожими на женщин? Так это все было с самого начала против женщин?
Я пожала плечами.
- А вы как думаете?
Я не пыталась никого ни в чем убедить. Я только хотела, чтобы они могли сами прийти к выводам, размышляя над конкретной информацией. Я хотела внести свой вклад в развитие человечества, чтобы следующее поколение избавилось от менталитета овцы, слепо верящей отрывочным сведениям, которые ей предлагают средства массовой информации или политические деятели.
Умение учиться, узнавать, оценивать то, что узнали другие, позволит человеку основывать свои убеждения на чем-то большем, чем слухи и ощущения.
Хорошо, признаюсь, в глубине души я идеалистка, и в то снежное утро, стоя в своей аудитории, думала, что все это возможно.
Глава семнадцатая
Лекция о публичных домах Римской империи вернула меня к мыслям об организации проституции как сферы обслуживания и о том, кому это выгодно. Кто решает, как будут вестись дела в публичном доме или агентстве эскортных услуг? Как это отражается на благополучии их работников?
Если я задумывалась о том, правильно ли выбрала агентство Персика, то вскоре стала понимать, что мне просто удивительно повезло. Для того чтобы прийти к этому выводу, мне было достаточно встретиться и поговорить с другими девушками, работавшими у Персика.
Некоторые из этих молодых женщин привыкли к частым вызовам, можно сказать, даже стремились к тому, чтобы больше работать. Кто-то слишком легко тратил большие суммы. Шальные деньги часто лишают человека способности трезво оценивать ситуацию.
Особенно часто это происходит, если он молод, чувствует себя почти всемогущим, постоянно нуждается в средствах и уверен в том, что такая жизнь будет продолжаться вечно. Таким девушкам были нужны деньги в больших количествах, чаще и быстрее, чем мне. Поэтому помимо работы на Персика они старались подрабатывать в других агентствах, где клиентов было больше и вызывали их чаще. Это увеличивало риск возникновения неприятных ситуаций, но о них на тот момент никто не думал. Персик не могла гарантировать четыре или пять вызовов за вечер, а некоторые агентства могли, - и это было важнее.
Встречаясь с девушками на парных вызовах, подвозя их домой, знакомясь с ними на вечеринках и праздниках, я начала понимать, как тревожна реальность такой жизни.
Я расскажу несколько историй в качестве учебных примеров, своеобразных этюдов частной жизни.
Жила-была Пола. В Нью-Гэмпшир она приехала, чтобы учиться в колледже. Устроившись на временную работу в баре, она с удивлением поняла, что в ее обязанности входит оказание сексуальных услуг некоторым из клиентов. Из бара Пола ушла, разбив по дороге несколько бутылок. Она решила, что сама будет определять, когда, где и с кем заниматься сексом, и стала ездить в Бостон на автобусе, чтобы две ночи в неделю работать на Персика.
Мы познакомились на двойном вызове в Куинси, после которого я подвезла ее на Южную автобусную станцию. Мы рано закончили и, поскольку у меня не было других вызовов на этот вечер, решили перекусить в «Блю Диннер» и поболтать.
Пола перешла работать к Персику, потому что ей не нравились порядки в ее прежнем агентстве.
- Хозяин агентства, Ли, не разрешал нам пользоваться своими машинами. Вот мы всегда и зависели от милости водителей, которые все были редкостными уродами. - Произнося эту тираду, она зажгла сигарету. Да, хорошие были времена, когда позволялось курить в публичных местах!
- Последним испытанием для меня стала прошлая весна. Я приехала, чтобы обслужить несколько клиентов, которые обратились в агентство. На станции меня встретил водитель и отвез в какую-то квартиру в районе Дорчестера. У Ли тогда появилась новая идея: он собирался заняться распространением секса по Интернету, ну, знаешь, всякие сайты с видеозаписями. Он даже начал организовывать для этого студию, такую комнату, где стоит только кровать и камера. Понимаешь? Вот, водитель отвез меня в эту студию и оставил там, сказав, что, как только появится работа, они сразу позвонят мне на сотовый.
- Они оставили тебя в пустой квартире? - ужаснулась я. Пола пожала плечами.
- Да. Меня могли оставить там или в каком-нибудь баре. Одно место не лучше другого. Кстати, я не уверена, что та комната была совершенно пуста. Мне кажется, что они тогда уже смонтировали и подключили камеры. У меня было неприятное чувство, что за мной постоянно наблюдают, казалось, что, быстро обернувшись, я смогу увидеть того, кто это делает. К тому же я не знала, у кого есть ключи от этой квартиры, поэтому мне было неуютно и страшно засыпать. Туда мог войти кто угодно.
Ловкач Ли оставил Полу в этой комнате на три дня. Она не могла уйти, потому что у нее не было денег ни на автобус, ни на такси, чтобы добраться до станции. Она ничего не брала с собой, потому что рассчитывала в Бостоне не тратить деньги, а зарабатывать. Девушка звонила в агентство, ее уверяли, что работа появится очень скоро, и она продолжала сидеть там под светом одинокой лампочки. Сначала прошел час, потом второй и третий. Она продолжала звонить в агентство, пока ей не сказали, что если она не прекратит беспокоить их понапрасну, то работы ей не видать.
Она задремала, а утром ей позвонили с объяснением, что в агентстве нет свободного водителя, чтобы довезти ее до станции, но если она согласится остаться, то этим вечером у нее точно будет работа. В квартире не было еды, и здание, в котором она находилось, похоже, стояло в жилом районе.
Пола боялась выйти без разрешения хозяина, и у нее все равно не было денег, чтобы купить еды. Ее отправили к клиенту лишь в четыре часа ночи. В соответствии с правилами этого агентства, деньги у клиентов собирали водители, а тот, которого прислали с Полой, не дал ей ни цента. Ли заявил, что ей ничего не заплатят до тех пор, пока она следующим вечером не обслужит еще одного клиента, который заказал именно ее.
В половине шестого утра девушку опять высадили у этого здания в Дорчестере. Она по-прежнему ничего не ела. В течение дня ей удалось немного поспать, и в десять вечера ее отвезли на запланированный вызов. После этого ей неохотно заплатили, но к тому времени она уже опоздала на автобус до Манчестера. Ей пришлось провести третью ночь в квартире на Дорчестере, а утром Пола вызвала такси и с автобусной станции позвонила Ли, чтобы заявить о своем увольнении.
