Стены искрились, как снег на солнце, если присмотреться; эти искры не резали глаз, но просто дух захватывали. Ветви елей прятались даже в самых укромных уголках школы, и воздух пропах хвоей - пропах Рождеством. Всё было чудесно. И Элоиза Забини, которую Гарри вёл под руку, вполне вписывалась в интерьер. Её бордовая мантия с чёрной тесьмой, образовывавшей причудливый переплетающийся узор, подчёркивала уникальный цвет волос, слегка собранных сегодня наверх и заколотых чем-то серебряным с, кажется, бриллиантами - Гарри не мог ручаться. Каблуки звонко отстукивали ритм шагов по каменному полу, и Гарри поневоле отметил, что её ничто не сбивает с этого ритма, ни один возмущённый или удивлённый взгляд, ни один шепоток в спину, ни даже повисшее между ними тягостное молчание. Точнее, оно тяготило одного страшно нервничавшего Гарри, а Элоизу вроде бы вполне устраивало.
Чемпионов попросили подождать у дверей, пока все не рассядутся, и только потом заходить и открывать бал. Гарри прислонился к стене, чувствуя себя уже вымотанным до предела - а ведь вечер даже не начался… Седрик, державший под руку Анджелину Джонсон, улыбнулся Гарри:
- Привет. Как дела?
- Нормально, спасибо, - пробормотал Гарри. - Познакомься, кстати. Седрик, это Элоиза Забини. Элоиза, это Седрик Диггори.
Элоиза кивнула, здороваясь; Седрик разулыбался:
- Рад познакомиться, мисс Забини.
Кажется, Седрик единственный из чемпионов был безоблачно-счастлив; сам Гарри до сих пор психовал, хотя и не понимал, из-за чего конкретно ему так неспокойно, Флёр казалась недовольной и всё время ревниво косилась на Анджелину Джонсон, как будто сама хотела, чтобы её пригласил Седрик, Олег с Катей Смирновой выглядели оба одинаково спокойными и деловитыми - особой радости предстоящее мероприятие им не приносило, так же как и какого-либо горя.
Как только в зале все уселись, профессор МакГонагалл велела чемпионам и их партнёрам выстроиться парами и проходить. Они так и сделали, и зал зааплодировал, как только они вошли внутрь и начали медленно двигаться по направлению к большому круглому столу в конце зала, за которым сидели судьи.
Стены покрывал плотный слой сверкающего серебристого инея; усеянный звёздами чёрный потолок украшали сотни образующих пушистую зелёную сетку гирлянд из плюща и омелы. Столы факультетов исчезли, вместо них повсюду стояли небольшие столики, каждый человек на двенадцать, с горящими фонариками.
Гарри вёл Элоизу быстро и нервно - ему не нравилось всеобщее внимание. Только ленивый не знал, что - помимо Малфоя, конечно же - злейшим врагом Гарри Поттера является Блейз Забини. В свете этого факта странно смотрелось то, как уверенно и спокойно Элоиза шла под руку с указанным Поттером, и притом не пыталась даже заавадить или послать в него Круциатус из-под полы. Ещё Гарри немного смущало, что Элоиза была заметно выше него самого - к росту прибавились каблуки и причёска - и это, несомненно, бросалось в глаза. Очередная чёртова мелочь.
Чемпионы, как предполагалось, должны были сидеть за главным столом, вместе с тремя директорами, Людо Бегменом и Краучем. Правда, вместо Крауча здесь был Перси - как Гарри быстро узнал, оттого, что мистер Крауч чувствовал себя больным и предпочёл провести Рождество дома. Перси буквально светился самодовольством, и у Гарри возникло от этих эмоций неприятное чувство - как будто бы его мозги плавали в собственном соку, беспомощно ударяясь о стенки черепа.
По оценкам Гарри, самой счастливой из окружавших его парочек была самая колоритная - Хагрид и мадам Максим. Они махали друг другу руками из-за разных столов и улыбались. Их, кажется, больше ничто не заботило, и они всерьёз были рады празднику. Гарри даже на секунду позавидовал им.
Когда большинство уже съело всё, что хотело, и принялось томиться в ожидании настоящего бала, директор несколькими взмахами палочки убрал столы к стенам и соорудил у правой стены большую сцену, на которую забралось несколько человек странной наружности. Гарри рискнул поинтересоваться у Элоизы, кто это такие, и выяснил, что это очень популярная магическая рок-группа «Бешеные Сестрички». Упомянутые настроили свои инструменты; свет в зале погас, и полилась печальная медленная мелодия - пожалуй, будь Гарри пьян, она могла бы вышибить из него слезу. Чемпионы с партнёрами вставали со своих мест, и Гарри, заметив это, подхватился резче, чем нужно было. Он совершенно не умел танцевать, чёрт побери! Но должен был…
Проклятая мелодия всё длилась и длилась, и Гарри кружил покорно подчиняющуюся его движениям Элоизу по Большому залу, молясь только о том, чтобы ни на кого не налететь и не казаться очень уж неуклюжим. Он припомнил все свои навыки в квиддиче и сгруппировался как следует, чтобы не запнуться, не уронить Элоизу, не сбиться с ритма и изобразить что-нибудь изящнее наступания на край собственной мантии. За каждой парой следовал луч бело-голубоватого света, как из прожектора, и безжалостно демонстрировал публике все недочёты и промахи. К счастью, спустя четыре или пять минут к ним присоединились и другие пары, и внимание публики стало рассеиваться. Гарри честно дотанцевал до конца песни и отвёл Элоизу к столу, чувствуя такое облегчение, словно весь день таскал за собой вагон с камнями, а теперь сумел сбросить. Зазвучала другая песня, но Гарри и не подумал вставать со своего места. Ему и тут было хорошо: тепло светло, мухи не кусают… хотя какие-то грузноватые насекомые летали вокруг, а один наглый жук вообще сел на спинку стула Элоизы, никто не намеревался кусать Гарри.
- Не любишь танцевать? - Элоиза задумчиво водила пальцем по краю своего бокала со сливочным пивом.
- Нет, - признался Гарри. - А ты?
- Не очень. Хотя меня, конечно, учили.
- А, ты же чистокровная, - кивнул Гарри. - Вас с братом, наверно, учили этикету и всему такому прочему…
- По правде сказать, это было ужасно скучно, - Элоиза улыбнулась. - В школе, когда я уехала из дома, стало веселее.
- А что за школа? Ты не из Шармбатона и не из Дурмстранга…
- Эм… закрытый пансион для девочек, в Северной Америке. Там, правда, тоже все были повёрнуты на чистокровности и манерах, но со сверстницами было много проще, чем с родителями.
- А почему тебя не отдали в Хогвартс?
Элоиза опустила глаза и помолчала немного.
- Это традиция. Пансиону много лет, он крошечный, там воспитываются из века в век дочери определённых чистокровных семей. На квадратный дюйм там больше снобизма, чем поместилось бы во всём Хогвартсе. Здесь мне нравится больше.
- Значит, ты не увлечена всеми этими идеями о чистокровности и снобизмом? - с интересом уточнил Гарри. - Мне казалось, ты должна быть такой же, как твой брат…
