— В музей эротических искусств. Слушай, Алекс, я даже и не подозревала, что ты самый настоящий эротеррорист. У меня тут книжка одна завалялась, «камасутра» называется, если хочешь, могу подогнать, так, почитать… — дразня продолжила вещать на ухо Ванесса и, видя моё недовольное лицо, поспешила добавить: — Ну если читать не любишь, там картинки есть, я в принципе даже и попозировать могу… Правда, в некоторых позах там должны учувствовать несколько человек, да и местами шланг нужен чутка побольше твоего… Не хочу ничего сказать, он у тебя здоровенный, но…
— Ванесса! — видя мои округлившиеся от удивления, обиды, а вместе с этим и злобы глаза, крикнула на подругу Хлоя.
— Что? Я же правду говорю, там порой чуть ли не полуметровые нужны… Как у коня или дельфина. Ты, кстати, знаешь, какие у дельфинов? — переключившись с меня на финку, всё так же топая по моим следам, продолжала вещать разгорячённая темой о половых органах и зверином сношении англичанка. Вообще Виндвилоу любила удивлять: то она и двух слов в ответе на самый простой вопрос от Сирены не могла связать, то стойко бралась утверждать, что дельфины — это «не большие рыбы», как говорила Хлоя, а самые что ни на есть млекопитающие. Хотя, как по мне, рыба она и в Африке рыба, пусть и чуть большего размера.
Навязываться клубу репортёров мне не хотелось, как говорили сёстры: в этом деле главное время и осторожность. Я только-только поступил, и проявлять излишнюю активность и прочее значило привлечь к себе лишнее внимание, а я же сейчас выступал в роли обычного студента, пусть и со скрытыми, необычными целями. Я отчётливо понимал, что каждый день промедления мог стоить моей матери жизни, но также понимал, что своими необдуманными действиями с лёгкостью мог подставить своих сестёр. Каждый ход требовалось трижды обдумать, перепроверить и только после предпринимать хоть что-то, а что, я пока и сам не знал. В голове всё время мелькал цель — связаться с медоедкой. Это решение являлось самым навязчивым, глупым и опасным в реалиях, где семейство Цивини уже знало, кто я, что я и как меня использовать. Тупик, с какой стороны не подойди.
— Эй, Алекс, какие планы на сегодня? С работой, я насколько знаю, ты завязал на время, может, вечерком прогуляемся? — Крепко прихватив за плечо, остановила меня Ванесса. — У меня в семье сегодня небольшой праздник, так что айда в клуб какой. За мой счёт, о деньгах даже не думай, не приму… — В голубых глазах виделась детская радость, в улыбке искренность, а в словах чувствовалась простота. Ванесса говорила от чистого сердца, и, быть может, лишь благодаря этому, опустив своё предвзятое отношение к блондинке, я вспомнил, у той ведь сегодня день рождения!
Почувствовав себя максимальным подлецом и глупцом, не соизволившим даже полюбопытствовать о главном празднике одной из своих немногих знакомых, я тотчас соглашаясь кивнул. Разного рода клубов в нашей академии да и за её пределами хватало. В застенках считались крайне популярными клубы японского чаепития, классической художественной литературы и, конечно же, народного творчества, где в брошюрке, прочитанной мною ещё в поезде, красочно описывались потрясающие театральные выступления разного рода кружков.
— Алекс, а у тебя есть что поприличнее? Не пойми неправильно, но в городе слегка побаиваются ребят, одетых в геройскую форму. — видимо, вознамерившись пойти с нами, спросила Хлоя и пояснила: — Нужно что-то попроще: джинсы, кроссы, рубашку можешь оставить академическую, если есть какой-нибудь пиджачок или безрукавка.
Нет, я, конечно, подозревал, что в театральных не любят людей в форме, но чтобы в джинсах?
— Нет, у меня только спортивки и ученическое остались… — коротко выдал я, и Ванесса вместе с Хлоей разочарованно вздохнули, а после, переглянувшись, друг дружке кивнули.
Так как занятия сегодня закончились строго по графику и большая часть светового дня оставалась свободной, дамочки вознамерились помочь потратить мне свои последние кровные, пообещав при этом в случае нехватки доложить, лишь бы только я не выглядел в их коллективе, как лесоруб на пахоте. Отказаться, когда у одной из моих подруг день рождения, я не мог точно так же, как и принять финансовую помощь. Требовалось аккуратно подходить к покупкам и внимательно оценивать свои возможности выбирать одежду.
— Ванесса, только я вот понять не могу, с каких пор в театральные клубы и прочие заведения стали пускать в джинсах, может, моей формы хватит? Я просто как-то был в ученической в одном из ресторанов и…
— Боже, только не говори, что ты сейчас серьёзно? — Взгляд Ванессы стал слегка мрачным, на лице проступили морщинки недовольства.
— Прости, подруга, но он серьёзно — будто подтверждая догадки первой, глядя на меня, проговорила Хлоя. — Александр, ты мне скажи, пожалуйста, ты хоть раз в ночном клубе был? Слова дискотека, ретро-пати тебе вообще о чём-то говорят? — держа меня за идиота, вновь спросила финка, и я кивнул. Конечно же, они мне о многом говорят… Я просто не понял сразу, о чём идёт речь!
Бровь одной из девчонок скептически изогнулась. Губы блондинки, вытянувшись в трубочку, выдали негромко: «Как всё запущено», — кажется, сейчас эти две девушки видели во мне человека, что по статусу не сильно-то далеко ушёл от недавнего клейма извращенца.
— Ничего против тебя, Алекс, не имею, но, финка, если нам доведётся встретиться с его родственниками, не забудь напомнить о сегодняшнем разговоре, ибо мне есть что сказать его родителям, — деловито выдала Ванесса.
— Да я бы сама не против сказать им пару ласковых, — хмыкнула Хлоя.
Глава 55 — Время приодеться…
Исходя из того, чей сегодня праздник, требовалось незаметно от ведших меня под руки девушек приобрести хоть что-то, какую-либо безделушку в подарок для человека, имевшего финансовое положение куда выше моего. О чём-то полезном или модном даже не думал. Я и современная мода — вещи не совместимые. Гаджеты, полезные штуки для героев также не рассматривались из-за их банальной дороговизны и индивидуальности, из-за которой приятный сюрприз мог оказаться лишь хламом да впустую потраченными средствами, которых у меня почти что и не имелось.
Как же быть?..
Солнце, находясь в зените, пряталось за высокими железобетонными башнями, чьи своды уходили высоко в облака. Несмотря на белый день, стоявший на дворе, здесь, в центре города, на самых его низких уровнях, чувствовался мрак, лёгкий озноб и запах, слабый запах выхлопных газов да отработанных масел. Весь этот глянец, огромное число осветительных ламп, светодиодных вывесок и рекламных билбордов, зазывавших к себе всех, у кого только были деньги, не справлялись с созданием обычной житейской атмосферы.
— Это точно центр города? — Глядя, как над нами по высоким магистралям снуют авто, а мы пешком всё ниже и ниже спускаемся вглубь, начал думать, что этот уличный спуск вёл в царство Аида или ещё кого-то подземного.
— Точно, Алекс… Удивлён тому, что видишь Новый Сеул без дневного света? — усмехнувшись, спросила Ванесса, и я кивнул.
Здесь, под магистралями и чистыми улицами верхнего города, глазам представала совершена иная картина. Над нами, в ста или чуть больше метрах, во всю пекло солнце, гуляли красивые и стильно одетые люди, имевшие возможность платить за жизнь на поверхности, а тут… Тут я наконец-то встретил тех, кого постоянно видел в баре Агаты, но не замечал на красивых улицах Сеула.
Обычные люди, иногда в рабочих одеждах, двигались с обычными уставшими послерабочими лицами. Повсюду гудели вытяжки, вверх клубами шли дымы от уличных тележек с пережаренной в масле едой. Лёгкий смог опускался через те редкие щели, нёсшие на улицы дневной свет. Это место совершенно отличалось от того, что было всего в ста метрах над нашими головами.
Прекрасный город, состоявший из стеклянных стен, превратился в царство сумерек и тысяч билбордов, глядевших на нас своими токсично-яркими цветами.
— Зачем мы здесь? — понимая опасность подобного места, двигая за девчонками, ведущими себя совершенно спокойно, нервно спросил я.
