— Все, что угодно. — я отчаянно киваю.
Он ухмыляется.
— Все, что угодно?
Я снова киваю.
Его ухмылка исчезает, но он гладит меня по тыльной стороне ладони.
— Давай начнем с того, что ты никогда больше не покинешь меня.
— Ты... — я сглатываю комок в горле. — Ты все еще хочешь меня?
— Все еще? Я когда-нибудь прекращал? — он подносит мою руку к своим губам и проводит сухими губами по коже. — Я никогда не перестану хотеть тебя,belle — красавица. Ты создана для меня.
— Ты тоже создан для меня. — я обнимаю его за шею, мои слезы увлажняют его кожу. — Я люблю тебя, Ронан. Я люблю тебя так, как никогда никого раньше не любила.
Он понижает голос.
— Даже после того, что сказал этот ублюдок Эдуард?
Я отстраняюсь, смотря на него.
— Я же сказала тебе, его слова не имеют значения, хорошо? Ты имеешь значения.
Его чувственные губы двигаются в душераздирающей улыбке.
— Я?
— Конечно.
— Не смей оставлять меня, Тил, или я сделаю ход Астора.
— Ход Астора?
— Да, это включает в себя погоню за тобой до конца света, и это вроде как не весело. — он ухмыляется. — Для тебя, а не для меня.
— Теперь я заинтригована.
— Почему я не удивлен? — он притягивает меня к себе и нежно целует в нос. — Я люблю тебя, Тил. Сейчас и навсегда.
Сейчас и навсегда.
Эпилог
Тил
Один год спустя
Есть что-то в том, чтобы смотреть на мир через разные линзы.
Раньше все было расплывчато. Теперь в этом есть смысл, ясность, которую я не могла почувствовать раньше.
Есть нечто, называемое счастьем, и есть нечто, называемое радостью.
За всю свою жизнь я никогда по-настоящему не понимала, что такое счастье и почему люди жаждут быть счастливыми. Это было похоже на кайф, который в конце концов просто пройдет.
То есть до тех пор, пока Ронан не стал константой в моей жизни. Он воплощение счастья.
Он кайф, который никогда не пройдет.
После окончания школы мы провели лето в путешествиях. Просто так, путешествуя из одной страны в другую и из одного города в другой.
Мы были свободными душами, открывающими для себя мир, людей и культуры. Он называл меня ботаником всякий раз, когда я спрашивала о музеях, а я называла его жиголо всякий раз, когда он хотел пойти в самый модный бар.
Ронан останется Ронаном, что бы ни случилось. Веселье и вечеринки в его душе. Всякий раз, когда кому-то нужно устроить вечеринку, он будет в первых рядах, планируя свое следующее «эпическое» событие. Последним был брак Эйдена и Эльзы. Он был таким экстравагантным в своей речи, вел себя солено, потому что не был лучшим человеком.
С тех пор он подкупал Ксандера, чтобы его выбрали шафером, угрожая удалить их всех из своего чата.
Он этого не сделает.
Чего он им не говорит, так это того, что всадники несколько раз в прошлом спасали его. Они были там не только для вечеринок, как большинство других; они были там ради него, и Ронан никогда этого не забудет.
Сказать, что мы оба расстались с Эдуардом, было бы ложью. Иногда кажется, что он все еще остается тенью, нависшей над нашей жизнью, даже после смерти.
У нас с Ронаном все еще бывают кошмары, но они редкие. Сейчас мы ходим на совместную терапию, и это лучшая терапия, которую я проходила в своей жизни.
Когда все становится слишком, я просто говорю это. Однако обычно этого не происходит, потому что я знаю, что у меня есть моя семья, и, самое главное, у меня есть он.
Ронан.
В тот момент, когда он убирает мои волосы с лица или целует, я обычно забираюсь на него и требую, чтобы он трахнул меня.
Конечно, он подчиняется и с каждым разом делает это все мечтательнее, грубее, жестче. Ронан никогда не относился ко мне как к нежному цветочку, и я люблю его за это больше всего не свете. Даже когда он трахает меня медленно, это ради того, чтобы я почувствовала его — почувствовала нас — а не потому, что он боится прикасаться ко мне.
Мы с Ронаном никогда не боимся прикасаться друг к другу. Во всяком случае, это то, что сближает нас и делает спокойнее.
Мы начали с прикосновения. В первый раз, когда он сделал это в библиотеке школы, я как бы попала под его чары, а он попал под мои.
Сегодня у меня для него сюрприз.
Мы пришли в дом его родителей на ужин. Шарлотта наконец-то вышла из опасной зоны. Те пару месяцев после смерти Эдуарда были сущим адом.
Эдрику пришлось сделать так, чтобы смерть его брата казалась несчастным случаем, а болезнь Шарлотты сказывалась на нем и Ронане. Я держала своего жениха за руку все это время, пока не появились результаты, и врач не сказал, что последняя операция прошла успешно.
Ей пришлось пройти много восстановительной терапии, а Эдрик все это время не отходил от нее ни на шаг. Ронан тоже.
Одним из моих любимых воспоминаний о том времени было то, как Эдрик попросил у Ронана прощения за то, что не видел действий Эдуарда, в Ронан сказал, что ему жаль, что он не видел болезни своей мамы.
Эдрик и Ронан сблизились во время выздоровления Шарлотты. Думаю, видеть их вместе рядом с ней помогло ее психическому состоянию больше, чем сказал бы им любой врач.
Мы с Ронаном должны были уйти после ужина, но он сказал, что ему нужно кое-что взять из своей комнаты. Он задерживается, так что я могу спросить его прямо сейчас.
— Ларс. — я усмехаюсь, когда вижу, как он выходит из комнаты Ронана. — Как я выгляжу?
Я натягиваю свою белую футболку, на которой написано «Belle — Красавица».
На мне также черная юбка из тюля, кожаная куртка и ботинки — удобные, как обычно.
— Вы уже второй раз задаете мне этот вопрос за сегодня, мисс Тил.
— Перестань быть таким снобом, и называй меня Тил, — поддразниваю я.
Со временем мы с Ларсом сблизились. Он бы не признался в этом, но у него всегда наготове для меня плитка темного шоколада, а потом он ноет о том, как я продолжаю их воровать.
— Вы выглядите прекрасно. — он вздергивает подбородок. — И перестаньте есть шоколад, который вам никто не предлагает.
Я корчу гримасу, когда он шагает по коридору, а затем захожу в комнату.
Ладно, все.
Это не значит, что это должно быть традиционным или что-то в этом роде — не то, чтобы меня это волновало в любом случае.
— Эй, Ронан, когда мы поженимся...?
Я замолкаю, когда нахожу его в середине снятия брюк перед кроватью, заполненной корзинами с темным шоколадом.
— Черт возьми, belle — красавица, ты не должна была еще приходить.
Я ухмыляюсь.
— Не останавливайся из-за меня.
Его руки остаются на поясе.
— Ларс сказал, что темный шоколад лучшая взятка, которую я мог бы использовать с тобой.
— Ларс не ошибся.
— Подожди. — его рука покидает ремень, и я почти тянусь, чтобы положить обратно.
Ронан такой красивый, что иногда я не сплю, просто смотря на него.
Однако дело не только в его физической красоте, но и в его душе, которая говорит со мной и вырывает меня из собственной души.
Он затишье после бури.
Он свет после тьмы.
Он это все.
— Возвращайся. — он прищуривает глаза. — Я что-то слышал о браке?
— Да. Я подумала.. знаешь... чтобы мы сделали все официально?
Иначе я начну бить каждую девушку, которая посмотрит на него в университете.
Он все еще притягивает внимание, как магнит. Я думала, что это закончится после школы, но нет, его популярность не знает границ. Мне нужно заявить о своих правах, прежде чем кто-нибудь попытается забрать его.
Не то чтобы мне угрожали или что-то в этом роде, но я так же жадно отношусь к Ронану, как и он ко мне. Это, вероятно, никогда не изменится.
Люди говорят, что мы слишком молоды, чтобы пожениться, но для меня дело не в возрасте. Я решила, что Ронан единственный человек, с которым я проведу остаток своей жизни. Это неоспоримый факт. Так зачем же откладывать?
