Черт побери.
Это осознание отняло у него много сил, но Лейн остался стоять на том же месте в своей спальне, отделенный от нее десятью шагами.
— С ним все будет хорошо, Рок, — заверил ее Лейн, и ее глаза оторвались от окна, посмотрели на него.
— Не уверена. Если этот парень хищник… — Она отрицательно покачала головой. — Триппу четырнадцать лет, — напомнила она ему.
— Он умный парень, — ответил Лейн.
— Я знаю, Лейн.
— Он войдет в эту группу с открытыми глазами, зная все нюансы, зная, что это важно, он не станет поднимать шум и не будет подвергать себя опасности.
Ее брови взлетели вверх.
— Ты в этом уверен?
Наконец Лейн позволил себе подойти к ней. Он подошел ближе, но не дотронулся до нее.
— Меня не было некоторое время, но мы с Триппом все это время общались, мы с ним близки. Я знаю своего ребенка, а теперь, когда я дома, знаю его еще лучше. С ним все будет в порядке, Рокки, если бы я думал иначе, я бы никогда не послал бы его туда.
Она повернулась к нему, ее тело слегка дернулось.
— Я не имела в виду, что ты…
— Я знаю, что не имела.
— Я просто волнуюсь, — поделилась она.
— Знаю, — ответил он. — Но я верю в него, и я прикрою его спину, как и Джас. С ним все будет хорошо.
Лейн смотрел, как ее глаза потеплели, губы стали мягкими, борясь с желанием прикоснуться к ней, когда она снова заговорила, ему пришлось бороться с желанием поднять ее, бросить на кровать и накрыть своим телом.
— Ты хороший отец, Лэйн, твои мальчики любят тебя.
Он подавил порыв и ответил:
— Трипп, да, Джас, не уверен. — Она показала ему ямочку после того, как он замолчал, ее глаза теперь стали еще более теплыми, и в них таилось знание того, что она говорит, поэтому он спросил:
— Что?
— Джаспер сейчас классный, крутой старшеклассник, Лейн, но, когда ему было четырнадцать, он был очень похож на Триппа. И, поверь мне, все в этой школе знали все о тебе, прежде чем ты вернулся сюда, потому что Джаспер часто хвастался своим крутым, супер-крутым отцом.
Лейн отвернулся и уставился в окно, ее слова заскользили по его коже лучиком света, как перышко, но по ощущениям ее слова заставляли его чувствовать себя кем-то другим, но не светом.
— Облажался я со своими ребятами, — произнес Лейн в окно.
— Я много слышу, что происходит у детей дома, и вижу последствия в классе и в коридорах, возможно, ты принимал не самые правильные решения, знаю, что ты уехал, но не повернулся спиной к своим сыновьям. Немного знаю о вашей истории, совершил ли ты ошибки, но очень хорошо знаю детей, поэтому какие бы ошибки ты не совершил, они не воспринимают тебя плохим отцом, поэтому мое профессиональное мнение таково — ты не облажался.
Его глаза резанули по ней.
— По крайней мере, не по-королевски, — закончила она, подарив ему еще одну ямочку.
Господи, почему она не заткнется, он уже готов был сорвать с нее этот мягкий свитер и обтягивающую юбку и унести ее от этого окна.
Поэтому Лейн не стал взвешивать свои слова или выбирать время, чтобы объявить:
— Эту ночь ты проведешь здесь.
Она моргнула и спросила:
— Что?
— Ты остаешься на ночь, — повторил он.
Она посмотрела на дверь, потом на него.
— Почему?
— Потому что сигнализацию на твоей балконной двери не сделали, и потому что ты моя женщина. Мужчина и женщина, которые вместе, не спят в разных домах каждую ночь, даже если речь идет о детях, — объяснил он. — Если мы хотим, чтобы все думали, что у нас все по-настоящему, мы должны делать так, чтобы это и выглядело реально, а то, как ты выглядишь, сладкая попка, ни один мужчина не поверит, что имея тебя, ты не спишь в моей постели, — он сделал паузу, прежде чем закончить, — регулярно.
Она смотрела на него, приоткрыв губы, широко раскрыв глаза, чувствуя себя не совсем уютно.
Затем она стряхнула с себя оцепенение и напомнила ему:
— Дэвин спит на твоем диване.
— Да, — ответил Лейн.
— Где ты собираешься спать? С одним из мальчиков?
— Я буду спать здесь, — он мотнул головой в сторону кровати.
— Тогда где же я буду спать? На твоей силовой скамье?
— Нет, ты будешь спать тоже здесь. — Он снова мотнул головой в сторону кровати, и она сделала шаг назад.
— Что? — прошептала она.
— Мы должны делать так, чтобы все выглядело по-настоящему, — повторил он.
— Лейн! — Она всплеснула руками. — Нас никто не видит в доме!
— Ну и что? — спросил он.
— Как что? — повторила она сердито, затем оглядела комнату и снова посмотрела на него, прищурив глаза. — Что происходит на самом деле? — спросила она.
— Ты во всем в курсе, Рок, поэтому сама знаешь, что происходит, — ответил он.
Рокки скрестила руки на груди и заявила:
— Два дня назад мы вцепились друг другу в глотки. Теперь мы... — она заколебалась, снова посмотрела на дверь, потом ему в лицо, прежде чем резко и уверенно заявила: — Нет.
— Два дня назад было нехорошо между нами, а позапрошлой ночью Рокки, когда Мелоди была здесь, было еще хуже. Я не могу этого вынести, более того, не собираюсь заставлять тебя проходить через это. Вокруг нас творится куча дерьма, и нам не нужно драться друг с другом, пока все это дерьмо происходит вокруг. Когда между нами все началось, тобой и мной в тот вечер, когда ты пришла к нам на ужин, у нас все было хорошо. Мы возвращаемся именно к тому вечеру.
— Я не уверена ... — начала она.
— Я не спрашиваю, уверена ты или нет. Мы действуем именно так, — сказал он ей, она снова прищурилась, а он продолжил. — Ты думаешь, мы сможем убедить людей, что вместе и между нами все по-настоящему, если за кулисами мы ведем себя не так? — Он покачал головой. — Не сможем, но слишком многое поставлено на карту. Мы должны жить так, будто все у нас реально, Рокки, и это то, что мы собираемся сделать, — он указал на двери, а затем на пол, — здесь.
Она уставилась на него, а затем резанула:
— Хорошо, Лейн, согласна, но мы не будем спать в одной постели.
— Ты хочешь, чтобы я спал на твоем диване, но твою квартиру фотографировали. Ты хочешь, чтобы он увидел, что я сплю у тебя дома на твоем диване, тогда потом не удивляйся, если нам никто не поверит?
— Я повешу жалюзи, — огрызнулась она.
— Это хорошо, но сейчас у тебя их же нет, — ответил он.
Она стиснула зубы. А потом сказала:
— Тогда я буду спать здесь, но я буду…
— … спать в моей постели, — закончил Лейн.
— Лейн…
— Ты спишь в моей постели.
— Лейн!
— Рокки, черт возьми, у меня же большая кровать. Посмотри на нее. Разве может что-то на ней случиться?
Она повернула голову и посмотрела на кровать. Он видел, как она обдумывает, совершенно не чувствуя никакой вины за то, что солгал, сказав, что ничего не произойдет, потому что знал, что что-то обязательно должно произойти, и точно знал, что именно должно произойти, потому что собирался приложить к этому руку.
Затем ее голова дернулась назад, она посмотрела опять в окно, потом пробормотала:
— Это просто невероятно!
— Зато по-настоящему, все должны увидеть, что мы живем здесь вместе, — ответил Лейн, и ее взгляд сфокусировался на нем. Это была полная чушь, полная ерунда, он знал, но чувствовал, что она готова проглотить наживку.
И она купилась.
— Может, мы начнем завтра, — предложила она, и он подавил улыбку.
Потом подошел к комоду, выдвинул ящик и вытащил футболку. Сделал два больших шага, бросил ей футболку, она поймала ее на груди.
— Переодевайся и залезай под одеяло, сладкая попка, — приказал он, заметив, как она побледнела. — Я вернусь через пять минут. Если нам есть о чем поговорить, мы поговорим, посмотрим телевизор, а потом будем спать.
— Лейн, — прошептала она, но он не ответил, уже повернувшись к двери.
Он был на кухне, заправлял кофеварку на утро, когда услышал, как ее каблуки застучали по кухонной плитке. Он повернул голову, и его глаза резанули по ней, ее взгляд резанул по нему, она бросила на него обжигающий взгляд, когда подошла, схватила свою сумочку со стойки рядом с кофеваркой, резко развернулась и пошла обратно к лестнице.
