Я нахмурился. Она впервые назвала меня по имени, да ещё и оделась так, что не придраться. Это было подозрительно.
— Это ещё что такое? — намеренно грубо спросил я.
— Я послушная девочка, вы сами так сказали.
Ага, после чего чуть не трахнул твой рот, я помню.
Я встал и медленно подошёл к англичанке. Она определенно играла в какую-то игру, и мне юследовало разгадать её прямо сейчас.
— Что под балахоном? — задал я следующий вопрос, обходя ее по кругу.
Она выйдет из кабинета, снимет эту жуть, а под ней окажется что-то невероятно короткое и соблазнительное. Наверняка. Троянский конь, классика.
— Ничего! — вспыхнув ответила она.
Я нахмурился. Ничего — в смысле, нет второго слоя одежды? Или ничего — в смысле, вообще ничего? Она, возможно, опять без трусиков? Я скрипнул зубами. Надо было уже решить проблему с этими её трусами.
Я провёл пальцами вдоль её позвоночника так, чтобы почувствовать наличие одежды. Она вздрогнула, но не остановила меня. Что ж, у меня были две новости. Одежды под балахоном не было — это хорошо. Там вообще ничего не было — и это было плохо. Я мог бы задрать подол этого платья и удостовериться в этом, а заодно и убедиться в сногсшибательности её задницы. Я мог бы запустить руки под ткань платья и и узнать, каково её тело на ощупь. Мои пальцы помнили ее горячий ротик и могли бы сравнить его с её киской. Член немедленно напомнил о себе — он тоже мог бы сделать это, а так же многое другое.
Мой телефон тренькнул, выводя меня из этого транса. Похоже, мне можно и даже нужно было её отпустить. Я сунул руки в карманы и пошёл к своему столу, бросив находу:
— Можешь идти.
Я услышал легкий шорох за спиной и её смешок, прежде чем дверь захлопнулась:
— Хорошего дня, господин директор.
Блять! Я резко обернулся, но она, конечно, уже ушла. Я рыкнул от злости — стриптизерша обвела меня вокруг пальца! Это было как пить дать. Но что она задумала? Мне оставалось только ждать.
Свою злость я перенаправил на должников по оплате. Обзвонил всех, наорал на всех. Почти все сразу же перевели необходимые суммы — бухгалтер отчиталась моментально. Порой слегка раздражало, что этот мир понимает только силу и признает только властность. Хорошо, что у меня было и то, и другое.
Ко мне в кабинет заглянула Таня и попросила помочь с молнией на платье. Мне было плевать на неё и её молнию, которая заела аккурат под грудью. Но я помог, застегнул молнию ассистентке до шеи, а потом нагнул и отымел её. Быстро и жестко. Яйца после визита стриптизерши так и звенели. После секса немного полегчало, но не сильно.
Таня ушла к себе довольная, но быстро вернулась и молча положила галстук мне на стол.
— Что это? — с недоумением спросил я, отвлекаясь от почты, в которую успел углубиться.
— Галстук. Его вчера принесла новая англичанка.
Я удивился. Значит стриптизерша не пожелала носить мой галстук. Знай я это утром, мог бы иначе построить диалог.
— А почему я узнаю об этом только сейчас? — закипая спросил я.
— Я… я не подумала, что… что это так важно… — заблеела она.
— Ты здесь не для того, чтобы думать! — прервал я её невнятное бормотание.
— Извини, Ко-ость, — протянула она.
— Ушла, — я кивнул ей на дверь, и она поспешно ретировалась.
Я понял, что за диверсия сейчас была. И почему именно сейчас — тоже понял. Таня решила, что я принадлежу ей, и вернула галстук после секса, подчеркнув свой особый статус. Для меня это был один из тех звоночков, намекающих, что пора менять ассистентку. Иначе дойдёт до того, что после моих телефонных разговоров она будет спрашивать, кто звонил.
Я вздохнул — очередное дело в моем бесконечном списке дел.
В районе обеда мне позвонил Эд, и мы пошли на обед в столовую. Обычно мы куда-нибудь ездим, но сегодня Эд настоял на обеде в школе. Сказал, что я не пожалею, и я решил не спорить. Мы встретились на втором этаже, набрали на подносы тарелки с едой и уселись за столик, с которого открывался хороший вид на внутренний дворик школы. По середине дворика располагался фонтан, вокруг него — скамейки. Я лениво скользил взглядом по сидящим там людям, когда внезапно мой взгляд наткнулся на интересную группу.
На скамейке сидела стриптизерша и что-то объясняла ученицам. Вокруг них стояли ученики и чего-то ждали. Что-то в образе англичанки показалось мне странным и, когда она встала, я от злости воткнул нож в недоеденный стейк. На стриптизерше было синее платье — во всяком случае верх был тот же, что и у балахона. Но нижняя часть была серебристой и заканчивалась чуть ниже попы. Выглядело так, будто она подняла подол платья, согнула его и подвязала на талии изнанкой наружу. Её бедра соблазнительно качнулись, когда она шагнула, а талия казалась особенно тонкой из-за подвязанного вокруг неё подола. Стриптизерша приняла какую-то кокетливую позу, и надула губки. Ученицы встали рядом с ней и скопировали ее позу, а парни начали фотографировать. Потом стриптизерша изменила позу, ученицы последовали её примеру, и парни вновь снимали. Она показывала им, как проводить фотосессию? Лучше бы рассказала, как пользоваться Past Continuous’ом!
(Past Continuous — одно из прошедших времён в английском языке. Прим. автора)
— Зачетное зрелище, да? — спросил Эд с довольной улыбкой.
Я молчал. Зачетное зрелище — это ещё слабо сказано.
— Я был удивлён сначала, что ты её нанял, но теперь даже благодарен тебе за это. Как и вся школа. У неё есть, чему поучиться, — вот уж действительно. — К тому же Варвара дьявольски хороша, я даже думаю на свидание её пригласить.
Я бросил на друга раздражённый взгляд. Есть расхотелось.
— Куда ты? — удивился Эд, когда я резко подорвался со стула.
Вместо ответа я лишь отмахнулся, торопясь спуститься вниз. Стриптизерша в край оборзела! Учила учениц быть соблазнительными! Да они и так вечно перебарщивали с этим, то надевая ультра короткие юбки, то оставляя слишком глубокие вырезы у блузок. С уроками от стриптизерши ученики скоро вообще трахаться начнут без стеснения прямо в коридорах школы!
Я подошёл к позирующей группе учениц и с трудом сдерживая себя сказал:
— Варвара, на пару слов.
Она не ожидала меня увидеть, и я вновь увидел промелькнувший испуг. Однако она быстро взяла себя в руки и, улыбнувшись ученикам, предложила продолжить без неё. Я отвернулся и пошёл в сторону одного из коридоров. Стриптизерша послушно шла за мной, не делая попыток меня догнать. И это было правильным решением, иначе я придушил бы её на месте. А мне все же надо было сначала поговорить. Потом попрошу кадровичку записать-таки выговор в её личное дело. Надо было ещё в прошлый раз это сделать, но я забыл.
Вскоре мы свернули в ответвление коридора, которое сейчас пустовало. Не мешкая, я развернулся к стриптизерше и втолкнул её в одно из подсобных помещений, мимо двери которого она как раз шла. Подсобка была небольшая с длинными полками, заваленными канцелярскими принадлежностями. Англичанка ойкнула, влетев туда, и остановилась, чуть не упав на шкаф, отчего низ платья взметнулся, и я увидел хорошенькое бедро и округлость попы. Блять, я должен сначала поговорить! Отшлепаю потом. Повторяя про себя это, как мантру, я закрыл за собой дверь и прислонился к ней спиной. Да, мне снова пришлось засунуть руки в карманы брюк, это становилось уже привычкой в присутствии стриптизерши, как, впрочем, и стояк.
— Скажи-ка мне, — начал я, тщательно пытаясь быть спокойным. — У тебя в голове реально мозгов нет? Что за херню ты устроила у фонтана?!
Стриптизерша уперла руки в боки и гневно посмотрела на меня:
— Это у вас мозгов нет, раз называете это херней! Девчонкам понравились мои фотографии в инстаграме, и они попросили научить их так позировать! Вот я и учила, а парни фотографировали. Нам, между прочим, весело было! И это была перемена, мы могли делать, что угодно!
Вот скоро до этого и дойдёт, что они реально будут делать ВСЁ, что угодно.
