— Андрей, — мягко зовет она, и своим выканьем напоминает мне, что нам не по пути. И я не имею права любить эту девчонку.
Желать тем более.
Табу. Она табу. Нельзя. Ни в коем случае. У нас разница в возрасте большая, я не гожусь ей в отцы, но мог быть бы дядей или старшим братом, но никак не парнем, который будет ее трахать. Любить. В память об её отце я должен держаться подальше от Яны.
Только сначала обеспечу ей безопасность, верну наследство и компанию, уничтожу Лаврентия. После исчезну. Навсегда. И она забудет меня, как страшный сон.
— Что?
Я пытаюсь вспомнить, что Яна сказала, почему так хмурится. Снова прикусывает нижнюю губу. На этот раз до крови. Я вижу, как ее розовый язычок слизывает капли крови.
Секунда и кровь устремилась вниз живота. Пах заныл, причиняя дискомфорт. Пришлось приложить огромные усилия, чтобы не опозориться перед девчонкой.
— Небезопасно.
— Но тогда я не смогу сдать сессию, — топает ногами, руки скрещивает на груди.
Понимаю, что не имею права ей приказывать. И ей и вправду следует посещать занятия. Только в первую очередь безопасность, напоминаю себе. Придется приставить к ней Германа. Больше никому не доверяю, как себе, кроме него.
— Только с охраной, — киваю, и отлипнув от косяка, иду в гостиную. Слышу за спиной тихие шаги. После аромат. Ненавязчивый. Розы.
— А еще у меня работа после университета.
То ли спрашивает, то ли ставит перед фактом. Яна еще не понимает, что ее жизнь отныне не будет такой, как прежде. Что не все будет, как она хотела. Хочет, не хочет, но придется привыкнуть. Работать она больше не будет. Только учеба и дом. Пока вопрос с ее безопасностью не решится.
— Я не могу потерять ее.
— Ты не будешь работать. Забудь. Только учеба. И то с охраной. Одна ты никуда не будешь выходить.
— Вы не посмеете!
— Хочешь проверить? — хмыкаю, включая телевизор.
— Может, еще запретите общаться с подругой и с парнем, а также установите комендантский час? — зло выплескивает, махая руками. Стоит рядом, сбоку от меня, коленями касается моего бедра.
— Комендантский час в десять вечера, на выходных, так и быть, — киваю своим мыслям, — возьму тебя с собой.
— Да вы охренели, Андрей!
— Не выражайся при старших, Мельникова.
— Что хочу, то и говорю. Вы мне не отец или муж, чтобы командовать мной. Будете командовать своими людьми, а я не обязана слушаться вас!
Развернулась и собралась скрыться в комнате, но я успел перехватить ее за руку и дернуть к себе. Яна не смогла сохранить равновесие, упала мне на колени. Схватил за скулы и сжал пальцы, намеренно причиняя боль. Знал, что завтра, возможно, появятся следы от моих пальцев, но не мог себя контролировать. По венам течет кровь, а глаза застилает от злости. Не люблю, когда кто-то не слушается меня, пытается оспаривать мои решения, но еще больше ненавижу, когда пытаются командовать мной и повышать голос.
А Яна нарушила сразу все мои принципы и правила.
— У тебя острый язык, вырвать да отдать на корм собакам, — шиплю сквозь зубы, приблизив голову к ней. Глаза Яны с каждым словом распахиваются шире, руками вцепилась в мою руку, которая держит ее за скулы. Понимаю, что делаю больно.
— Вы не посмеете, — ее глаза наполняются влагой, но она молодец, не проронила ни слезинки. Ненавижу бабские слезы.
— Хочешь проверить? — вкрадчиво интересуюсь. Но то ли понимает, что мой тон не сулит ничего хорошего, то ли испугалась. Поэтому торопливо качает головой. — Так вот, не испытывай мое терпение, золотце. Ты захотела учиться, поэтому я согласился на чёртов университет, но работать ты не будешь. А если, еще раз услышу, как ты выражаешься при мне, вырву язык. Усекла?
Яна хмурится, вижу по глазам, хочет возразить, но только кивает головой. Не думаю, что она так легко согласилась со мной. Чувствую, не будет просто с ней. Она сначала выпьет у меня кровь, только потом успокоится. Слишком уж дерзкий у нее взгляд.
Кареглазая бестия.
Отпускаю ее, Яна торопливо встает с моих колен и мнется на месте.
— Что-то хотела? — довольно грубо спрашиваю.
— М-могу ли принять душ? — ее вопрос немного ошарашивает, и в то же время заставляет почувствовать стыд вперемешку со злостью.
Стыдно, потому что, кажется, перестарался, и сейчас испугал девчонку. А злюсь, потому что спрашивает у меня разрешения на душ.
— Можешь.
Яна, потупив взгляд, хочет еще что-то сказать, но не осмеливается. Выключаю телевизор, все равно ничего не смотрел, да и нет желания.
— А где я буду спать?
Я вздыхаю и прикрываю глаза. Об этом я не думал. Думал, но вот теперь не знаю, правильно так поступать или нет. Но раз решил вырвать чувства к этой девчонке, то с корнем и безжалостно.
— Я постелю тебе рядом с кроватью.
- Я могу спать и на диване, — выдает тихо, косится в сторону предмета нашего обсуждения.
— Там неудобно и матрас жесткий.
— На полу тоже самое, — съязвила.
- Не волнуйся, там не будет так жестко, как на диване. А теперь иди прими душ.
Когда шаги Яны стихают, иду в комнату, чтобы постелить ей место. Я мог уступить кровать ей, но не хотел. Может, со стороны это покажется невоспитанностью, но я специально пытался выглядеть перед ней плохим человеком. Хотел таким образом отгородить ее от себя.
Тишину в комнате прервал звук мобильного. Втянув воздух со свистом, направился в гостиную, где оставил телефон. Звонил Герман, мой верный друг и глава безопасности.
— Поляков слушает, — старая привычка из старой жизни.
Казалось, прошло десять лет, но так и не выкинул и не забыл их. Будто плохие привычки срослись со мной.
— Андрей, ты где? — голос друга звучит напряженно, и я сразу напрягаюсь. Случилось чего за то время, что я отсутствовал?
— Дома что-то случилось?
— Можешь подъехать в клуб? У нас человек Мельникова. Попытался устроить пожар, тварь! — последние слова друг выплескивает.
— Подонок! Сейчас буду.
Стискиваю в кулаке телефон, в венах бушевала кровь, меня колотило от ярости и злости. Мельников! Как же достал. Падаль, не знающая границы! Мы с ним вроде все обсудили, сука!
Обсудили или нет, неважно. Раз он не собирается сдерживать данное обещание, то и я не должен что-либо ему. Он уже не раз нарушил договоренность между нами. Сначала тем, что попытался втихую убить свою племянницу, потом позарился на мой клуб. Поганая сволочь!
Мои мысли прерывает Яна, которая возникает на пороге гостиной, на ней только летние штаны и футболка, явно не ее размера. С мокрых волос капает вода, а сама девчонка кусает нижнюю губу. Мысль приходит спонтанно, поэтому решение быстро озвучиваю, боясь передумать.
— Яна, собирайся, пойдешь со мной.
Зачем мне надо это, не понимаю, но вскоре жалею о своем решении.
Глава 6
Андрей
— Мне остаться тут? — Яна невинно хлопает глазами, обводит клуб равнодушным взглядом, после утыкается в меня своими карими глазами.
— Нет, я надолго, поэтому ты идешь со мной. Пока я не закончу свои дела, посидишь в кабинете.
Выключил двигатель, и, бросив короткий взгляд на Яну, которая возилась с ремнем, вышел на улицу. Как только девчонка поравнялась со мной, поставил машину на сигнализацию. Первым пропустил ее, следом сам вошел.
Несмотря на то, что еще и одиннадцати нет, народ веселился, клуб был забит студентами. Взяв Яну за локоть, повел на второй этаж, в конце коридора был расположен кабинет Германа, где тот уже ждал меня. У дверей стоял амбал, парень сразу узнал меня, кивнул головой и пропустил нас внутрь.
— Говорю же, это не моя проблема! Два дня, Филип, два! — голос друга звенел яростью. Он бросил на нас короткий взгляд, потом быстро отвернулся к окну.
Друг, даже если и удивился Яне, виду не подал. Ни эмоциями, ни движениями. Он вел себя так, будто ее здесь не было. Или воспринимал ее, как мужчину.
