— Сначала сделаем вазу, а потом отпразднуем?
— Если будет, что праздновать. — Если он не поцелует ее сегодня, она придумает для него какое-нибудь ужасное заклинание…— Мне нужна вода… — сказала она, глядя на его губы, — …и достать глину. Я не успела. — Слова путались на языке. От его присутствия истома разливалась по телу. Если она и сможет слепить сегодня вазу, то это будет самая кривая ее ваза.
— Будет в любом случае. В этом деле важен не результат, а процесс. Как и во многих других, кстати.
Почему-то в голову приходили только очень откровенные примеры.
Гермиона чувствовала, что ладони стали влажными. Гостиная показалась слишком маленькой для двоих.
Малфой ей не помогал — он стоял рядом и молча наблюдал. Вода из чашки расплескалась, а кусок глины пару раз чуть не выпал из рук. Она нервничала, как девчонка на первом свидании. Но это и не свидание вовсе, ей стоит взять себя в руки.
— Я немного подышу, как в прошлый раз, ты не против? — спросила Гермиона скорее из вежливости.
— Конечно, я не против, подышу вместе с тобой, мне тоже не помешает немного расслабиться, — Малфой улыбнулся уголком рта.
Это была плохая, очень плохая идея. Смотреть, как Драко глубоко дышит с ней в унисон было похоже на испытание. Он не отрывал взгляда от ее груди, потом медленно поднял глаза к губам и скользнул языком по своим. Гермиона нервно вздохнула.
Если вечер начинается так, то ей лучше заняться глиной. Гермиона бросилась мять комок с такой силой и страстью, что испугала саму себя.
— Дыхание, как вижу не помогло? — он опять над ней издевался.
— Ты говорил, что нужно испытывать удовольствие от процесса, вот я и стараюсь.
— Мне страшно представить тебя в другие моменты… когда ты получаешь удовольствие… — его голос прозвучал вкрадчиво, — …хотя и очень интересно.
Гермиона подняла на него глаза. Малфой не шутил. Ни ухмылки, ни иронии в глазах.
— Отцентруй глину, как в прошлый раз. И мы сделаем вазу.
Гермиона скатала шар, и стала без желания устанавливать его на круге.
— Я ожидал большего усердия, — сказал Малфоя, наблюдая за ее неохотными движениями.
— Я… я просто…
Он взглянул на неё, и дыхание перехватило.
— Ты боишься начать?
— Я боюсь, что у меня снова не получится, — призналась она.
Малфой улыбнулся так тепло и даже нежно, что ей захотелось коснуться его.
— Я не твой друг, Грейнджер, и знаю о тебе меньше, чем хотелось бы, но одно я знаю точно — ты не трусиха, ты смелая. Смелый — не тот, кто не боится, а тот кто боится, но делает. Включай круг — и за дело.
Гермиона не могла объяснить себе, почему так послушно и спокойно последовала его указанию. В его голосе, в том, как он смотрел на неё, было что-то, что не терпело возражений. И она чувствовала его поддержку.
Гермиона нажала педаль. И затем начала давить глину.
— Плавнее, не сдавливай так сильно, скользи, Грейнджер, вот так. Молодец. Вверх, теперь вниз, — его голос ласкал уши и заставлял расслабиться. — Снова вверх и еще раз. Теперь вытягивай…
Малфой коснулся тыльной стороны ее ладони и немного надавил.
— Чуть смелее, она чувствует твою нерешительность.
Гермиона закусила губу от усердия, пытаясь придать глине форму вазы.
— Она живая, она отвечает тебе, перестань с ней бороться.
— Я не могу. Я боюсь, что сейчас упущу ее.
— Плавнее, плавнее. Дыхание не задерживай. — Драко придвинул стул и сел рядом.
Гермиона старалась следить одновременно за дыханием и руками, нервничая ещё больше под взглядом Малфоя. Ваза получалась совсем не такой, как ей хотелось, пока Драко не обхватил ее ладони своими.
— Просто дыши… У тебя получается отлично. И не забывай благодарить себя. — Он поставил свои руки на ее и выдохнул рядом с ухом: — Завершим вместе.
Тело Гермионы обмякло.
Глина чувствовала спокойную уверенность Малфоя и таяла в его — в их руках — и меняла форму почти мгновенно.
Гермиона наблюдала за тем, как формируется ваза, и понимала, что вот так же, как и эта «почти ваза», она могла бы подчиняться его воле. Охотно и с удовольствием.
— Ты тоже так можешь, просто ей нужно дать понять, чего ты хочешь. Не намеками, а открыто, тогда она последует за тобой.
Он говорил о глине? Или…
— А если она не захочет? — проговорила Гермиона.
— Это глина. Она в моих руках. У неё выбора нет.
Гермиона сглотнула. С того момента, как она открыла ему дверь, она только и думала, как неловко и нелепо ведет себя. Она взглянула на него украдкой, боясь выдать свои чувства. Но ведь он пришёл сюда снова… А если предположить, что он чувствует что-то к ней… Возможно ли?
Настроение ее изменилось. Малфой словно почувствовал это, убрал свои руки с ее. Гермиона убрала руки с вазы, которая продолжала крутиться на круге. Драко смочил ладони водой и продолжил вытягивать горлышко на вазе уже один.
— Может, мне тоже нужно дать понять не намеками? — посмотреть ему в глаза она так и не решилась.
Малфой усмехнулся:
— Возможно… — и скользнул пальцем внутрь узкого горлышка, разглаживая стенку.
Гермиона закусила щеку. Он двигался, скользя по влажной поверхности нежно, будто лаская ее, и горлышко становилось шире.
Гермиона дышала чаще и глубже. Второй палец скользнул в отверстие, и она сжала бёдра. Драко заметил. Уголок его губ дернулся, а ее ладони сжались в кулаки.
Драко точно знал, что делал, и он ее не щадил.
— Ей это нравится, — произнес он хриплым голосом, — становиться вазой, способной наполняться.
Гермиона облизнула губы.
Щеки ее горели, и она знала, что это заметно. Рот наполнился слюной, ладони покалывало от желания прикоснуться, ведь они сидят так близко…
А затем раздался стук в дверь. Ладонь Малфоя соскользнула, проходя по ещё мягкой стенке вазы, и смяла ее.
Гермиона ахнула.
— Плевать. — Драко поджал губы. — Сделаем новую.
— Кто это может быть? — Гермиона судорожно пыталась понять, кто мог прийти к ней вечером в субботу. Она никого не ждала.
Схватив полотенце со стола, она вытерла руки и направилась к двери.
На пороге стояли Рон и Лаванда — как всегда веселые и с улыбками на счастливых круглых лицах.
— Извини, что задержались, это все Лав. Она сказала, что неприлично идти в гости в том, в чем целый день работал. Пришлось переодеваться. — Рон чмокнул ее в щеку и бесцеремонно вошёл в квартиру.
— Ой, какая ты красивая сегодня, как будто кого-то еще ждала. — Лаванда подмигнула и крепко обняла Гермиону, заставляя ее задохнуться от запаха сладких духов. Да, ради Рона и их дружбы она была готова потерпеть и Лаванду с ее детской восторженностью, и даже ее духи.
А потом она вспомнила… Она же сама пригласила друзей к себе в гости. Две недели назад. И забыла. Конечно, она забыла. В ее жизни появился Малфой, который перевернул все с ног на голову.
Малфой…
Гермиона рванула в комнату, чтобы предупредить его, но было уже поздно.
— Гермиона, а что это тут… этот тут… — Рон стоял посреди комнаты переводя взгляд с Лаванды на Драко и обратно.
— Ронни, перестань. — Лаванда подхватила Рона под руку, будто предупреждая его дальнейшие действия. — Привет, Драко, я Лаванда.
— Конечно, я помню тебя, Лаванда. Тебя, Уизли, я тоже, как ни странно, помню. Ты был самым симпатичным на курсе, — протянул Малфой.
Лаванда расхохоталась так естественно и легко, что Рон рассмеялся тоже. Гермиона выдохнула с облегчением, поняв, что опасность миновала и стычки между старыми врагами не будет. Иногда она завидовала, правда, завидовала тому, как легко Лаванда может управлять вспыльчивым и обидчивым Роном.
— Я, наверное, опоздала с представлением вас друг другу.
Лаванда повернулась к Гермионе, все ещё не отпуская руку Рона и спросила шепотом, но так, чтобы все слышали:
— Мы помешали?
— Что это мы помешали, мы же договаривались. — Рон смотрел на обеих недоуменно, но его перебил Малфой:
— Конечно, вы не помешали. Мы с Гермионой ходим на один курс по гончарному делу, — ответил Малфой, вытирая руки полотенцем, — и решили отработать некоторые моменты, которые у нас не получались. Но мы уже закончили.
