Она не знала, что делать. Она просто пыталась понять, какой вариант дает ей больше шансов на выживание. Но в конце концов она поняла, что Лука получит от нее то, что ему нужно, и неважно, будет ли она по эту сторону двери или по другую.
Сделав глубокий вдох, она пошла по тропинке к своему похитителю, не торопясь, медленно волоча ноги. С каждым шагом она чувствовала, как жизнь, которая, как она думала, будет у нее в Калифорнии, ускользает от нее.
Спустившись вниз, она подняла глаза и увидела Луку, сидящего за столом в столовой. Когда он слегка улыбнулся, увидев ее, она почувствовала, что жизнь полностью ускользает, оставаясь лишь сном.
Лука жестом пригласил ее присоединиться к нему.
— Садись, дорогая.
Взглянув на стол, она увидела две уже наполненные тарелки: одну перед Лукой, который сидел во главе стола, а другую - на стуле рядом с ним. Хлое придется сесть рядом с ним, и, судя по выражению его лица, это было именно то, чего он хотел.
Я должна была... Тогда она поняла свою ошибку: что ее шансы были выше в комнате.
— Садись. — Его голос прозвучал жестче.
Она уже не чувствовала под собой ног, когда подошла к столу, следуя его приказу.
Его глаза на мгновение стали зелеными, когда она, затаив дыхание, смотрела на него, осторожно садясь на стул. Это было почти как смотреть в глаза другого человека. Она увидела в них что-то необычное, но прежде чем успела понять, что именно, они вспыхнули, и его обычный сине-зеленый оттенок вернулся.
Она опустила взгляд на свои сцепленные на коленях руки.
— Спасибо, что присоединилась ко мне на ужин. Я не знаю, какие блюда ты любишь, но надеюсь, что тебе понравится.
Она посмотрела на свою тарелку с курицей пармезан и лапшой, затем на него. Казалось, он гордился своим блюдом.
— Это ты приготовил?
Лука улыбнулся, взяв в руки вилку и нож.
— Да. Почему ты выглядишь удивленной?
— Прости. Просто ты не похож… —ее взгляд переместился на его черную футболку, обтягивающую широкие мышцы, прежде чем она вернула глаза к своей тарелке, — не похож на того, кто готовит.
— Мне надоело заказывать пиццу после смерти матери, и я научился готовить. — Его голос, казалось, стал мрачным.
Хотя Неро однажды сказал ей, что их мать умерла, она почувствовала, что Лука только что открыл ей что-то очень личное. Почему?
— Что-то не так? — Спросил он.
Она поняла, что подняла вилку и начала ковыряться в еде.
Отложив вилку, она едва смогла вымолвить:
— П-почему я здесь?
— Я уже сказал тебе.
«Я привел тебя сюда... чтобы спасти тебя». Видя, что он все еще верит в это, она поняла, что он еще более безумен, чем она думала. Лукк должна был быть заперт, а не она.
Она не могла понять, какой смысл держать ее здесь. Ей просто хотелось, чтобы он уже сделал с ней все, что хотел, и избавил ее от страданий.
— Ты собираешься держать меня запертой в этой комнате вечно?
— Я никогда не говорил, что ты должна оставаться в этой комнате, дорогая. Ты можешь ходить почти в любое место в доме. Драго скажет тебе, в какую комнату ты не можешь зайти. — Лука глубоко отрезал кусок курицы. — Ты даже можешь пойти на задний двор, если хочешь.
Признаться, она этого не знала.
— И все же, ты ожидаешь, что я останусь здесь и ничего не буду делать до конца своей жизни? — Если бы она могла заплакать, она бы заплакала. — Я собирался в колледж.
Отложив вилку, он указал на журнальный столик в гостиной.
— Видишь вон тот ноутбук?
Хлоя повернула голову и увидела серебристый ноутбук.
— Если бы ты пришла сегодня, тебе бы сказали, что я перевел все твои занятия в Стэнфорде на онлайн-курсы. Этот ноутбук - твой, и ты найдешь на нем все, что нужно для прохождения курсов.
Шок был ее единственной реакцией. Он сделал это?
В этот момент она поняла, как долго он планирует держать ее здесь. Достаточно долго, по крайней мере, семестр.
— Итак, ты планируешь оставить меня здесь на некоторое время, не так ли?
— Да. — Он сказал ей все как есть.
— Они будут знать, что со мной что-то случилось, — прошептала она.
Лука покачал головой.
— Кто? Твои родители? Элль? Ты оставила их, когда решила рано уехать в Калифорнию. Насколько они знают, ты улетела. Я проследил за этим.
Она была уверена, что ее родители праздновали ее отъезд после того, как она оставила им прощальное письмо. Они не собирались искать ее, но...
— Элль. Она поймет, что что-то не так, если я не поговорю с ней.
Потянувшись в карман темных джинсов, он достал мобильный телефон и положил его на стол. Ее мобильный.
— Я написал ей.
Она впилась ногтями в ладони. Никто не узнает правду. Никто не узнает, что она не в миллионе миль от них в Калифорнии, а прямо здесь, в Канзас-Сити, в ловушке. Ни мои родители. Ни моя лучшая подруга, Элль. Даже...
— Он продолжает звонить тебе. —Глаза Луки стали голубыми в соответствии с его холодным тоном. — За что Амо должен просить прощения?
Хлоя открыла рот, вспоминая первую слезу, которая упала за много лет после того, как она разбила сердце Амо всего несколько ночей назад. Она разрушила их дружбу после того, как он рассказал о своих чувствах к ней, а он пытался извиниться за то, что сделал много лет назад. За то, за что она никогда его не осуждала.
— Он... Он... Он придет за мной.
Глаза Луки стали чуть темнее голубого, а тон холоднее.
— Нет, не придет, Хлоя. Я обещаю тебе это.
Спотыкаясь, она побежала так быстро, как только могли ее ноги, в свою комнату. С каждым шагом она боялась, что он схватит ее сзади, пока не захлопнула за собой дверь.
Невидимые слезы падали из ее глаз, она плакала о потерянных друзьях, свободе и жизни, которую она отчаянно хотела, и которую у нее украли.
***
Тьма в нем шептала: «Беги и поймай ее. Покажи ей, какой должна быть твоя настоящая пленница».
Посмотрев на телефон, он поднес его к уху и прослушал голосовую почту.
— В тот момент, когда я крикнул «гребаный урод» в обеденном зале, я пожалел об этом, и с тех пор я только и делаю, что мечтаю вернуть эти слова обратно. — Голос Амо, казалось, сломался к концу, но потом он снова выровнял его. — Если я напугал тебя, сказав, что люблю тебя, мне жаль. Мне чертовски жаль за все, Хлоя.
Лука сжал телефон в руке, отчего экран треснул.
Семь
Привет, дорогая
Семь месяцев назад...
Когда на камере наблюдения появился черный BMW, Луке пришлось дважды перевести взгляд, чтобы понять, не привиделось ли ему. Когда он увидел, как она вошла в дом, он понял, что она действительно здесь. Это сработало.
Он надеялся, что Хлоя придет убедиться, что с Элль все в порядке после нападения. Что-то подсказывало ему, что так и будет. Привести ее сюда было очень трудно, а остаться с ней наедине - еще труднее, но надо было попытаться.
Луке нужно было, чтобы она знала о его существовании. Он хотел увидеть ее лицо, когда она впервые посмотрит на него. Он постоянно представлял, как пройдет их первая встреча, и сейчас он был как никогда близок к тому, чтобы прожить её.
Воспользовавшись микрофоном, установленным на камерах, он увеличил громкость, чтобы подслушать. А главное, чтобы услышать ее голос, которого он не слышал с тех пор, как она рассматривала музыкальную шкатулку в магазине.
Когда она наконец заговорила, голос был таким, каким он его помнил: мягким и неуверенным.
Кто, черт возьми, сделал это с ней?
Осознание того, что она заикалась от страха, а не из-за дефекта речи, взбесило его. В то же время, это сломало его внутренности, когда он увидел, что кто-то сломал ее часть.
Он продолжал следить за каждым ее движением, вынужденный переключаться между камерами, когда они заходили в другую комнату.
Увидев Хлою в доме, в котором он вырос, его чувства к ней усилились. Он начал терять счет времени, просто наблюдая за ней. Устрашающая часть его души, глубоко внутри, казалось, насыщалась, просто наблюдая за ней.
