Я протягиваю свои пакеты продавщице, замечаю клубнику в лотках и наклоняюсь, чтобы изучить её поближе. Но взять так и не решаюсь: во-первых, для вкусной клубники ещё совсем не сезон, во-вторых, я не готова заплатить меньше чем за полкило 350 рублей!.. Резко выпрямляюсь и улыбаюсь пожилой женщине.
– Ягоды возьмёте? – спрашивает она. – Вкусные, сладкие, ароматные.
Я качаю головой. Когда и хочется, и колется, наверное, нужно перетерпеть. На пустом месте сомнения не возникают.
Продавщица скоренько взвешивает оставшиеся товары, называет сумму, и я, оплатив свои покупки, освобождаю место для Сергей Дмитрича.
К своим покупкам он просит добавить свежей зелени. Огромные пучки лука, укропа и кинзы накрывают мясистые помидоры, самые дорогие с прилавка, не такие же, что взяла для себя я. Да и огурцы я выбрала длинные, что подешевле, тогда как у моего соседа в пакете доверху насыпаны мелкие, с колючками.
Я подмечаю эти детали на автомате, от скуки. И тут ужасаюсь: вроде ни любопытством, ни мелочностью никогда не отличалась, а тут… словно с цепи сорвалась! И сама себя перестаю узнавать.
Чтобы не страдать ерундой, я отхожу к следующей палатке, потом к ещё одной. Возле четвёртой или пятой по счёту меня догоняет Сергей Дмитрич и зовёт на мясной ряд.
Он ловко маневрирует между людьми и подходит к определённым торговым точкам: за говядиной в одну палатку, за свининой – в другую, за курицей – в третью.
– Ты уверена, что тебе ничего мясного не нужно? – озадаченно спрашивает он.
– Уверена, – подтверждаю кивком. – Ещё хотела в какой-нибудь сетевой супермаркет заскочить за крупами там, макаронами… Если ещё есть на это время.
– Конечно, – отмахивается он. – Сказал же, не переживай насчёт этого.
А как мне не переживать? Это я в отпуске, а он… вероятно, у него есть дела поважнее, чем возиться со мной.
– Давай закинем покупки в машину только, ладно? А то там вечная проблема с камерами хранения.
Мы возвращаемся на парковку. Сергей Дмитрич сгружает свои пакеты в багажник и забирает мои, чтобы проделать с ними то же самое. А потом снова ведёт меня вниз по набережной.
У кафе с летней верандой мужчина останавливается.
– Знаешь, Юль, я уже совсем не против выпить кофе. Завтракали-то мы давно уже.
Смотрит на меня честным взглядом, вежливо улыбается, но я всё равно чувствую какой-то подвох. Только вот, какой именно, пока не понимаю.
– Ла-а-а-адно, – в итоге протягиваю я. – Вы тогда ступайте попить кофейку, а я прогуляюсь?..
– Ничто не мешает нам взять кофе навынос с какими-нибудь булками и прогуляться. – усмехается Сергей Дмитрич. – Или посидеть немного за столиком, выпить кофе и прогуляться потом.
– Вам так сильно нужна компания? – закатываю глаза.
– Да, очень. Сижу в своём доме один-одинёшенек сутками напролёт, так и одичать недолго.
– Ну-ну, – цокаю я. – То-то я и смотрю, что вы совершенно одичали и уже даже не обращаете внимание на чужиенезначительныежелания.
– Я неплохо разбираюсь в людях и могу определить, когда желание естественно, а когда надуманно из-за мнимых причин. – парирует мужчина. – Не придумывай того, чего нет, Юль.
– Это вы ещё о чём? – с подозрением спрашиваю в ответ.
– О том, что ты мне не мешаешь, не отвлекаешь от важных дел… И вообще, тебе не кажется, что я не звал бы тебя с собой, если бы не хотел? Ни в поездку, ни по магазинам, ни тем более в кафе… Так что предлагаю оставить твоё неудобство для какого-то другого случая, а сейчас просто насладиться этим днём.
Я хочу выдать в ответ что-то такое ёмкое, но понятное. Хочу, чтобы он не думал, что я размышляю о нашей поездке в таком ключе, но не могу сходу подобрать слов, потому что он прав. Едва сдерживаюсь, чтобы не топнуть ногой от досады, но посылаю мужчине милую улыбочку:
– Ладно, ведите меня пить свой кофе. – И он улыбается в ответ.
Мы занимаем лучший столик на открытой веранде. С видом на набережную, все эти домики в европейском пряничном стиле, слоняющихся без дела людей, горы. Вокруг нас яркими кляксами пестрят петунии в плетёных кашпо.
Молоденькая официантка без зазрения совести флиртует с Сергей Дмитричем, из чего я делаю вывод, что гость он тут, может, и не частый, но примелькаться уже успел. Это, конечно, вовсе не удивительно. Мужчина он видный. На такого сложно не обратить внимание. И это неожиданным образом раздражает меня.
Я утыкаюсь в телефон и проверяю все соцсети. Ленка ни разу не была в сети с момента посадки в самолёт, и все мои сообщения так и остались непросмотренными. Надеюсь, она связалась хотя бы с родителями! И не оставила на всякий случай им мой номер телефона! Чувствую, что история выходит из-под контроля и несётся на всей скорости куда-то в тартарары. Предчувствую, что расшибусь в лепёшку. Но уже поздно что-либо менять. Будь что будет. А с проблемами разберусь потом.
Вернувшаяся официантка с двумя ароматными чашками привлекает моё внимание, и я откладываю телефон в сторону. Девушка ставит передо мной сначала тарелку с замудренным круассаном, потом чашку с густой пенкой, на которой нарисован цветочек. После она проделывает то же самое перед носом у моего соседа. И ставит передо мной блюдце с куском торта.
– Комплимент от заведения для вашей дочери, – кокетливо говорит она Сергей Дмитричу.
Я краснею и резко вбираю в рот воздух, задыхаясь от возмущения, но меня сбивает с толку мягкий смех мужчины.
– Спасибо, очень тронуты вашим знаком внимания, но моя спутница не моя дочь.
И вроде бы говорит всё это спокойно, сдержанно, без каких-либо интонационных намёков, но я чувствую, как жар приливает к моему лицу. И смущаюсь ещё больше быстрого взгляда официантки, после которого она скрывается, оставляя нас наедине.
– Сергей Дмитриевич, ну зачем вы так?.. – шепчу я, склоняясь над столом.
Он поднимает на меня внимательный взгляд, смотрит в глаза, скользит чуть ниже.
– Как так, Юль? – усмехается он. – Просто сказал правду?
– Некоторым людям нравится заблуждаться. Ну подумаешь, решила та девушка, что я ваша дочь, и что с того? – завожусь я. – Вы же просто не оставили ей ни единого шанса на мечты! Разбили сердце! Может, эта девушка – ваша судьба? Но теперь вы никогда этого не узнаете… Ну кому нужна такая правда?
Он скептически изгибает бровь и спрашивает:
– А вдруг, в таком случае, случится обратная ситуация?
– Это какая? – протягиваю я, не чувствуя никакого подвоха.
– А вдруг из-за маленькой лжи, что ты моя дочь, и романа с официанткой я упущу своюнастоящуюсудьбу? Шанс быть с тобой?
Я, делающая в этот момент глоток кофе, шумно закашливаюсь. Горячий напиток брызгает во все стороны изо рта и носа, глаза наполняются слезами. Я тянусь рукой до подставки с салфетками, но задеваю чашку, которая переворачивается, и вся жидкость летит на стол.
Сергей Дмитрич бросается ко мне, одновременно хлопая по спине и вытирая стол и меня салфетками, действует быстро, сгребая их с соседних столиков.
Откашлявшись, я поднимаю слезящиеся глаза на мужчину и выдавливаю охрипшим голосом:
– Наверно, не так вы себе представляли настоящую судьбу, Сергей Дмитриевич?
Мгновение он непонимающе смотрит на меня, но в следующую секунду мы оба взрываемся от смеха. Мой заливистый звонкий хохот сливается с его грубовато-лающим, и мне нравится, как звучит этот унисон.
Мужская ладонь сначала прекращает осторожные хлопки по спине, замирая где-то между моих лопаток, а потом медленно смещается выше. Толстые пальцы обхватывают шею, и смех резко прекращается. Воцаряется тишина.
Мужчина наклоняется ближе к моему лицу. Его дыхание тяжелеет. Горячее и тарахтящее, оно жалит мою кожу, разжигая под ней настоящий огонь.
– Что?.. – еле слышно шепчу я. – Что вы делаете?..
Удерживая мою голову, Сергей Дмитрич касается кончиками пальцев другой руки моего подбородка, губ, щеки. Чувствую себя странно. Словно тысячи муравьишек кидаются врассыпную по всему телу. Словно внутри роятся и жужжат сотни пчёл.
