«Держи себя в руках».
И добавила:
– Хотя я искренне тебе сочувствую и жалею о том, что ты восемнадцать десятилетий испытывал такие муки.
Бауэн сравнивал поступок принцессы с действиями ведьмы, которая так больно ранила его отца. Разница была лишь в степени боли. Но теперь у него не было времени размышлять, что она сделала ему и всем остальным.
– Я должен найти Марикету.
Боги, как же он хотел ее найти! Тоска по ведьме в тысячу раз превосходила то чувство, которое могла возбудить в нем самая могущественная колдунья.
– А мы что, снова ее потеряли? Бауэн, ты должен лучше приглядывать за своей прорицательницей.
– Нике!
– Конечно, я все уже знаю. Она находится в ведьмином пространстве, в другом измерении. Опережу твой вопрос. Оно священно и тщательно охраняется. И я не могу указать тебе туда дорогу. Есть законы, которые не имеет права нарушить даже протовалькирия.
– И после всего этого ты не скажешь мне, как добраться до того места?
Она повернулась к нему:
– Неужели ты, Бауэн Макрив, хочешь оказаться в том мире, где обитают только ведьмы и им подобные? Где одна сплошная магия, начиная от капли дождя и кончая птичьим пером?
– Да, Нике, я хочу этого, чего бы мне это ни стоило…
– Сожалею, но ничем не могу тебе помочь. Искренне сожалею. – Она изогнула бровь. – Особенно после того, как ты немного исправился. – Она пошевелила наставленными на него когтями, и он нахмурился. – На самом деле есть очень простой способ к ней проникнуть. Настолько очевидный, что не могу не поделиться с тобой.
– Ну, говори же, валькирия!
– Ты не меньше других имеешь право находиться в пространстве ведьм.
– Но у меня нет кровной связи с Уиккой. И я не муж Мари… пока.
– Попробуй догадаться, почему ты имеешь право быть там, и я укажу тебе направление.
Ее взгляд устремился куда-то вниз, а маленькое тельце напружинилось, как у хищника. Будто она караулила Реджин или того, кто караулил Реджин.
– Я должна идти. – Она посмотрела ему в глаза. – И не приходи ко мне снова без ответа…
И, как видение, спрыгнула на землю, чтобы раствориться в толпе.
Глава 54
Следующей ночью Бауэн проспал не больше часа, устало, рухнув на матрас на полу в его новом доме. Он сел в постели. Проснулся оттого, что его сердце бешено колотилось. Ответ вертелся на языке.
Однажды он возненавидел себя за то, кем был. Теперь понял, что это и есть ответ, как найти ее.
Бауэн быстро натянул джинсы… но не смог найти обуви и выскочил из дома босой. И припустился в ночь, надевая на ходу рубашку.
К счастью, Нике была в Валгалле и в здравом уме, как он заметил, когда встретила его возле «Дома валькирий».
– Нике, я понял, как могу попасть к ней, – начал он без вступления. – Ты сказала, что только ведьмы и их родственники могут посещать это место. Но, насколько мне известно, из того, что я читал, – еще и «ближние».
– Ах, Бауэн, – произнесла она медленно, – под «ближними» подразумеваются животные.
– Нет, не только животные. Я читал, что к числу ближних относятся и защитники. А я и есть защитник Мари. У одной ведьмы это тигр. У другой медведь. Почему не оборотень?
Нике от гордости просияла:
– Я сражена!
– Так скажи, как мне ее отыскать?
– Ступай в ее комнату в Андуане.
– Я сегодня там был… – Он осекся, поняв, что нужно слушаться, а не подвергать сомнению ее слова. – Очень хор-р-ошо.
В Андуане он сразу же помчался в комнату Марикеты, перескакивая сразу через три ступени, не обращая внимания на усиливающуюся боль в ноге. Периферийным зрением он уловил, с каким удивлением ведьмы глазеют на него из-за своих дверей. Заметил, что повсюду горят свечи, будто его здесь ждали.
Он распахнул дверь в комнату Мари и вдруг очутился в другом доме, с падающими снаружи хлопьями снега. Бауэн огляделся, борясь с охватившим его чувством тревоги. Неужели все это реальность? И он не спит?
Пройдя дальше, он обнаружил женщину, похожую на Марикету. Рядом с ней стоял мужчина со скрещенными на груди руками. При виде Бауэна он поднял брови.
В этот момент Бауэн понял, что видит перед собой родителей Марикеты. Вдобавок к босым ногам, неопрятному небритому виду он еще и рубашку надел наизнанку.
– Это и есть тот мужчина, с которым она встречалась? – спросил отец Марикеты. – По-моему, он даже не способен нормально одеться.
Бауэн с трудом удержался от замечания, что, может, он и не в состоянии одеться, но о ребенке на своих плечах точно не забудет. Но пришлось прикусить язык. Этот высокомерный волшебник как-никак скоро станет его тестем.
– Джиллиан, похоже, что это вервулф.
– Тише, – шлепнула его ладонью по животу женщина и представилась: – Я Джиллиан. А это мой муж Уоррен. Мы родители Мари. А ты, как нам известно, Бауэн Макрив из клана оборотней.
Бауэн кивнул.
– А не слишком ли ты стар для моей дочери? – поинтересовался Уоррен у Бауэна.
Когда Бауэн нахмурился, Джиллиан с энтузиазмом продолжила:
– Мы ждали тебя. Мари ждала. Ей нужна твоя помощь.
– Где она?
– Иди за мной.
Джиллиан проводила его в комнату, похожую на нечто среднее между спальней в Белизе и комнатой Мари в Андуане.
У него перехватило дыхание. Мари стояла в полной неподвижности перед высоким зеркалом и даже не мигала.
– Что с ней случилось? – спросил он дрогнувшим голосом.
– Обретя силу Гексы, она фактически заколдовала себя. И нет такой второй силы, которая могла бы ее расколдовать.
– Нельзя поправить то, к чему нельзя прикоснуться, – обронил Уоррен.
И Джиллиан добавила:
– Но мы думаем, что ты сможешь до нее достучаться. Нике сказала нам сегодня утром, что ты ее защитник…
– Зверь-покровитель, – усмехнулся Уоррен.
– Что и делает его вервулфом-защитником. По этой причине ему и разрешено сюда входить.
– Она слышит меня? – спросил Бауэн, оставляя без внимания тот факт, что разговаривал с Нике не утром, а всего несколько минут назад.
– Мари слышит все, о чем мы говорим, – сказала ее мать.
– Как мне освободить ее?
– Убеди ее в том, что она должна найти силы, чтобы оторваться. Поговори с ней, заставь бороться, – сказала Джиллиан. – Отражения – это не только силы Мари, но и ее слабости. Они могут причинить ей боль, если она слишком сильно надавит на них. Если тебе удастся освободить ее, то нужно будет позаботиться, чтобы потом она опять не заблудилась в зеркале.
Неудивительно, что Бауэн так опасался ее экспериментов с зеркалом.
– Если тебе удастся освободить ее, – добавил Уоррен, – то мы сможем обуздать в ней силу Гексы. Несколько десятилетий Мари лишь изредка придется обращаться к зеркалу за знаниями – и лишь в крайней необходимости. Она может проходить сквозь зеркала и использовать их для концентрации магии, но сила Гексы всегда будет требовать знаний – а наложенные запреты нельзя нарушать.
– Мы можем рассчитывать на то, что ты позаботишься об этом? – осведомилась Джиллиан.
Бауэн, не задумываясь, кивнул:
– Да, конечно, я позабочусь об этом.
– Не пытайся ничего ставить перед ее глазами, – предупредил Уоррен. – Она сжигает все, что мешает ее взгляду. И ни в коем случае не разбивай зеркало.
– Почему? – спросил Бауэн, не отрывая взгляда от Мари. Это казалось ему идеальным решением.
– Шок… он может ее убить, – пояснила Джиллиан.
«Значит, неидеальное решение».
– Я хочу побыть с ней наедине, – сказал Бауэн.
Джиллиан кивнула:
– Мы собираемся на церемонию обуздания. Удачи тебе, Бауэн.
После того как дверь за ними закрылась, он услышал, как отец Мари спросил ее мать:
– Джил, почему ты так уверена в Макриве?
– Потому что он не отпускал ее до тех пор, пока не вернул к жизни, – ответила она, когда они спускались по лестнице.
Оставшись наедине с Мари, Бауэн сказал:
– Послушай, девочка, нам нужно оторваться от этого зеркала хоть на время. Иначе как же мы сможем провести с тобой брачную церемонию? Ведь согласись, ситуация очень странная, совершенно нелепая – ты не в состоянии даже отвести взгляд в сторону.
