И вот какого черта Лео пялится на меня? Никогда вампиров за трапезой не видел? От нервов и раздражения рука соскакивает, и несколько капель падает на обложку его книги. Хватая салфетку, начинаю тереть след дрожащими пальцами, мысленно прося у Ремарка прощения.
— Стерла уже! — усмехается он, глядя за моей отчаянной самоотдачей. — Пойду принесу твои вещи.
Лео уходит и спустя минуту возвращается с большой дорожной сумкой, которая почему-то выглядит один в один, как моя от Луи Витон.
— Твое! — Лео водружает сумку на стол. — Там должно быть все необходимое на первое время.
— А-а-а?
— Милли собирала, — поясняет охотник, читая в глазах вопрос «Откуда?» — Можешь переодеться. Я хочу погулять.
— А как связано мое переодевание и твоя прогулка, можно поинтересоваться? — Я залпом осушаю стакан и разворачиваюсь на стуле, внимательно следя за перемещениями мужчины.
— Можно! — невозмутимо отвечает его спина. — Я решил взять тебя с собой. — Лео хватает с дивана футболку и натягивает ее, охлаждая раскаленную атмосферу градусов на десять, а затем с победным видом обращается ко мне: — Ну вот, я готов, а ты еще нет. А говорят, вампиры быстрые.
Нет, ну вы это видели? Он решил взять меня с собой! Посему надобно подпрыгнуть от радости и помчаться принарядиться по этому случаю. Убежала уже!
— Никуда я с тобой не пойду! — я демонстративно отворачиваюсь и, открыв книгу на середине, пытаюсь вчитаться в прыгающие строки. — Ты вообще меня к Милли обещал отвезти. Врун!
— Вампирша, ты меня с ума сведешь! — рявкает Лео где-то над ухом, подхватывает меня под мышки, и в следующую секунду я оказываюсь на его плече в весьма уязвимой и неприличной позе.
— Лео!!! Твою ж… светлейшую персону! — Я колочу его ладонями и приказываю отпустить меня, но охотник намеренно начинает делать резкие повороты, отчего приходится обвить руками его торс. Спасибо, что хоть футболку надел, тарзан недоделанный!
Он проносит меня с десяток ярдов, и как ни в чем не бывало ставит на пол, придерживая за талию. Я бы даже сказала, прижимая к себе, но не буду преувеличивать. Лео отпускает меня и отступает на шаг так внезапно, что я теряю равновесие, лишенная опоры в виде его широкой груди.
Мы стоим в прихожей. Точнее, стою уже только я, а Лео натягивает кроссовки и опять подгоняет меня:
— Давай, Лайя, обувайся, а то пойдешь босиком.
— То есть носить на руках ты меня больше не собираешься? — Хмыкнув, я опираюсь плечом о напольную вешалку. Та предательски наклоняется под моим весом и…
Мне приходится резко отскочить и уже в полете перехватывать эту длинную деревянную жердь с рогульками наверху. Я успеваю сделать это почти у самого пола, застыв в не совсем изящном выпаде.
Лео от души хохочет, впечатленный моим танго с вешалкой. А я бросаю ему натянутый оскал, сую ноги в кеды, зашнуровывая их на небрежные банты с длинными ушами, и выхожу за дверь, желая хотя бы на минуту спастись от его общества.
На улице пахнет озоном с едва уловимыми нотами цветов, трав и особой колючей свежести, какая бывает только в диком лесу. Отовсюду доносятся птичьи голоса, поющие невпопад, но оттого еще более очаровательные. На листьях и траве блестят капли, делая пейзаж похожим на алмазную мозаику. Я спускаюсь по ступеням, и нога с плеском разбивает серебряное зеркало лужи.
— Надо было и правда идти босиком, — бубню я себе под нос, в то время как внезапно появившийся Лео ловко перепрыгивает препятствие. Окинув меня жалостливым взглядом, он без слов подхватывает меня на руки и несет в сторону машины.
Вот как у него получается быть таким невыносимым и чертовски притягательным одновременно? В глубине души мне так спокойно рядом и так приятно получать эти крупицы внимания. Мой нос ложится в ложбинку между его ключиц и я незаметно тяну уже родной запах его тела, от которого вся окружающая действительность рассыпается на тысячи осколков и перестает существовать. Весь мир зацикливается на одном человеке, в этот самый момент бессовестно приучающем меня к ручкам и заставляющем чувствовать себя маленькой и слабой. Еще не хватало привыкнуть к этой роскоши!
Мы садимся в машину и отправляемся в неизвестном направлении. Мне о многом стоит расспросить Лео, но я не уверена, что он ответит. Это хрупкое, звенящее утро, сотканное из капель и лучей, настолько прекрасное, что не хочется портить его возможной перепалкой. Мы молчим под негромкую музыку; из приоткрытого окна в салон врывается свежий ветерок, треплющий мои длинные каштановые волосы и короткие рыжие — его.
— Ночью я видел одно интересное местечко, — вдруг заговаривает Лео и нахлобучивает на нос солнцезащитные очки. — Люблю тихие провинциальные города: в них течет настоящая жизнь, без мишуры и крысиных бегов.
— Везешь меня на экскурсию?
— Получается, что да. — Лео поворачивается ко мне, но за черными стеклами уже не увидеть эмоций. — Я надеюсь, ты умеешь вести себя на людях и не козырять клыками?
— То, что я за все утро ни разу не козырнула ими перед тобой, разве не говорит о моем блистательном самоконтроле? — тут же крою я ответной колкостью. Кажется, нашу словесную дуэль пора делать отдельным видом спорта.
— Резонно, — соглашается охотник, играя бровями и вытягивая губы в подобие усмешки. — Но все же, Лайя, перед Аквилом ты как-то спалилась.
Я прикусываю язык. Чудовищная ошибка, чуть не стоившая мне жизни. Будь я до сих пор на службе у Локида, вряд ли бы допустила подобную халатность. Знакомство с Сандрой очень расслабило меня — я потеряла бдительность и не заметила за собой слежку.
— Припугнула одного ублюдка. — В голосе звучит сталь, чуть лязгнувшая от неприязни. — Кто же знал, что он окажется охотничьей «шестеркой»?!
— Что ты имеешь в виду? — Лео хмурит брови и удивляется так, будто я ему поведала об открытии Атлантиды.
— То, что у твоего начальника есть информаторы в стране, — с уверенностью заявляю я. — Он был не охотник, нет. Слишком труслив и неопытен.
— Исключено, Лайя! Устав запрещает посвящать обычных людей в вопросы существования и истребления вампиров.
— Он сам мне признался! — парирую я. — Даже номер телефона своего «хозяина» продиктовал. — Воодушевленная, я собираюсь поразить Лео детективными способностями и доказать свою правоту, но тут же вспоминаю об одной досадной неприятности: — Черт! Ты же выкинул мой телефон!
Охотник напряженно молчит. По безэмоциональному профилю сложно понять, о чем он думает. Человек, который просит о доверии, готов ли довериться сам?
Я сдергиваю его очки и надеваю себе:
— Да вроде не розовые, — снимаю и верчу в руках, картинно морща нос, пока Лео не отбирает их обратно.
— Очень остроумно! Лайя, я не защищаю свое начальство, иначе я бы не был сейчас на вашей стороне. Но все это очень… странно.
— А это, кстати, еще узнать надо, на чьей ты стороне!
— Опять двадцать пять! — ворчит он.
— Да хоть двадцать шесть! Ты думаешь для доверия достаточно одной твоей просьбы и раздирающих душу зеленых глаз? — Моя фраза, резкая, на надрыве, обжигает рот и повисает в вязкой электрической эссенции, вытеснившей воздух. Слишком поздно я понимаю, что метафора про глаза была лишней.
— А тебе нужно больше!
— Да! — почти кричу я. — То есть… нет! Черт! Хватит меня путать! — Я толкаю Лео кулаком в плечо и отворачиваюсь к окну, занавешивая горящие щеки и уши волосами. Что за скользкая тропа разговора? О чем он подумал? И о чем подумала я?
— Ладно… — охотник постукивает пальцами по кожаной оплетке руля. — Давай работать над доверием. Начнем с Милли, да? — Он бросает короткий взгляд в мою сторону. — Мое мнение — в Лэствилле ей делать теперь нечего, ровно как и тебе. Это небезопасно, за ней могут наблюдать. Даже если ты совершаешь ошибки, как быстро она вляпается в историю?
— И что ты предлагаешь? — небрежно фыркаю я, ерзая от нервов на сидении.
— Подумай… Лале.
Лале… Впервые Лео называет меня этим именем, отчего мысли в голове спутываются в беспорядочный клубок, а сердце пропускает удары, рискуя и вовсе остановиться. Я делаю вдох, опаляющий легкие, голова начинает кружится.
