Рокси уставилась на Дага, и её осенило: его руки обе на месте.
Поймав его запястье, она потянула руку ближе и осмотрела со всех сторон. Даган не стал сопротивляться. На ладонях обычные линии, красивые длинные пальцы, золотистые волоски на тыльной стороне руки.
Ни рубцов. Ни шрамов.
Он полностью исцелил руку за три дня или того меньше.
Должно быть, уловив ход ее мыслей, Даган сказал:
– Я всегда поправляюсь, Рокси.
– Всегда?
– Да.
По интонации казалось, он пытался ее утешить, но не получилось. В голове плотно засела мысль: «Почему он пришел и нашел меня именно в ночь нападения огненных джинов?»Ей очень хотелось понять, что за чушь здесь творится.
– Если ты можешь исцеляться, несмотря на тяжесть увечий, как, черт побери, Сетнэхту удалось убить одного из вас?
Воздух, казалось, загудел от напряжения, когда вопрос повис между ними.
– Сетнэхту? – Даган потянул руку и выгнул бровь. – Ты знаешь это наверняка?
– Они могут оказаться втянутыми в игру, – уклонилась от ответа Рокси.
– «Могут» очень отличается от уверенности. А ты кажешься очень уверенной.
Рокси задумалась, пытаясь рассмотреть ситуацию под разными углами. Ответ может оказаться предательством Стражей Исиды, а вот возвращение на помощь жнецу душ при нападении огненных джинов не входит в перечень её обязанностей.
Что хуже: пытаться спасти врага, скрыть или дать ему информацию о Сетнэхт?
Хотя, если задуматься, сначала он спас ее шкуру. Жизнь за жизнь, разве это не справедливо?
Черт, она не могла нормально думать, когда ей чуть не вырвали сердце.
– Зачем тебе знать? Ты надеешься отомстить за убийство брата, казнив виновных? – Конечно, Даган этого хотел, но Рокси выгоднее задавать вопросы, чем отвечать ему, вводя в заблуждение.
Даган хищно улыбнулся, оскалив зубы без намека на веселье.
– Ты ответишь, если отвечу я?
– Как-то так.
– Я хочу найти тело и вернуть брата.
Что-то подобное она и предполагала, но когда слова повисли в воздухе, ситуация стала неприятной.
– Так ты сможешь найти не только того, кто держал нож, но и того, кто привел приговор в исполнение.
– Великие умы мыслят одинаково, – пробормотал он язвительно.
Вот и все. Доказательство того, что их намерения диаметрально противоположны.
– Итак, допустим, ты добьешься успеха, вернешь брата, и он укажет на кукловодов. Что тогда?
– Тогда... – Даган пожал плечами. – Я их всех убью. Одним ударом.
– Даже если рассердишь этим союзников? Даже если ввергнешь Потусторонний мир в хаос? Даже если месть будет стоить сотен тысяч человеческих жизней? Они придут за тобой, твоя команда пойдет за ними. И так далее и тому подобное. Ты собираешься начать гребаный Армагеддон. Стоит ли этого жизнь одного жнеца душ?
Даган дернулся так быстро, что у Рокси не было никакой возможности отпрянуть. Пальцы сомкнулись вокруг ее запястий не достаточно сильно, чтобы причинить боль, но достаточно, чтобы удержать. Он намного крупнее и не лежал при смерти три дня. Но, несмотря на это Рокси его не боялась.
– Я знаю, что у тебя на сердце, Даган Крайл, – не отводя глаз, прошептала она.
– Там жнец душ, Рокси Тэм, – его пальцы сжались.
– Жнец, не пощадивший себя для моей защиты. – Она провела кончиком языка по нижней губе. – Не притворяйся, что причинишь мне боль теперь.
Они столкнулись в безмолвном вызове, только он резко убрал руку и отстранился. Даган засунул руки в карманы, отчего джинсы сползли еще ниже, предоставив взору} волосяную дорожку к самому верху треугольника волос внизу живота.
– Если захочу, я могу тебя убить.
– Без сомнения, – согласилась Рокси, успокаивая глупую мужскую гордость. Действия говорили громче слов, он провел три последних дня, делая все возможное, чтобы сохранить ей жизнь.
Он взбудоражен. Рокси это видела. Сквозивший в словах гнев говорил о том, что он хоть немного думает о людях, которые могут погибнуть в ходе конфликта, а его не избежать, если он будет следовать плану.
«Достаточно ли он о них думает? Или жизнь брата для него дороже всего?»
После непродолжительной паузы Даган произнес:
– Если бы ты смогла найти убийцу матери? Дала бы ты выход кровавой и жестокой мести? Или исключила такую возможность… – Он бросил на нее мрачный взгляд. – Если бы расплата повлекла за собой гребаный Армагеддон?
Убийцу матери. Вот оно. Холодная, противная голая правда. Ее мать убита. Каким-то образом Даган знал это наверняка.
Рокси понимала, что на ее лице застыла безмерная и мучительная боль, но не смогла найти в себе силы скрыть её.
И если бы у нее появилась возможность отомстить, разве она не воспользовалась бы ею, несмотря на цену? Разве нет?
– Мы не такие уж разные, Рокси.
«Думаю, ты прав. Совсем не разные».
– Я убил его, – сказал он, не скрывая удовлетворения. – Убийцу твоей матери. Вскрыл грудь. Вырвал сердце и скормил темную душу Сету. – Даган обнажил зубы в пародии на улыбку. – Как ты это назвала? Ах, да ... я сломал цикл. Никаких шансов на возрождение. Его просто, – он щелкнул пальцами, – не существует.
Гнев, тошнота и ненависть кипели в Рокси.
– Я хотела сама...
– Вот именно.
Их взгляды встретились, и Рокси признала – уловка сработала, теперь она точно понимала его чувства к убийцам брата.
«Почему я должна чувствовать близость с ним? Это все... усложняет».
– Мне нужно знать, что тебе известно, – тихо произнес он.
Она обязана ему жизнью. Дважды. Он отомстил за её мать. Но нельзя забывать, что на одной чаше весов десять лет одиночества, непонимания, жажды крови и ужаса от осознания в кого она превратилась, а на другой – Дочери Исет. Как оплатить два долга?
Рокси мысленно взвесила и выбрала лакомую информацию, которой могла поделиться, не предав Стражей Исет или совесть. Наконец Рокси остановилась на сведениях, которые Даган уже знал, приперчив их кое-чем свеженьким. Фрэнк Мартин мертв, его душа там, где должно. Если она попала к Сету, то бог, вероятно, выжал из Мартина все ответы. Если же душа попала не к Сутеку, Рокси не хотела выдавать больше необходимого.
– Фрэнк Мартин был там в ночь, когда привели твоего брата, – начала она. – Он сказал, что не видел убийства, но видел, что они привели твоего брата в Храм Сетнэхт...
– Где? Их несколько по миру.
Она заколебалась.
« Когда мне остановится?»
Даган смотрел на нее с холодным спокойным выражением, скрестив руки на широкой груди, и она решила, что даст ему ответ, но ничего больше. В конечном итоге, несмотря на то, что он для нее сделал, их цели по-прежнему диаметрально противоположны.
