Тройка замирает, что-то говорит и стонет.
Я быстро слюнявлю палец, скольжу им и опять попадаю в эту же ямку и толкаю его. Секунду я чувствую сопротивление раздвигающейся ткани, а затем я легонько проталкиваю в горячую плоть кончик пальца.
Тройка бедная вскрикивает, но мне не мешает. Я благоразумно выхожу из ее ямки.
— Ты, что? Что ты там делаешь? Настороженно шепчет Анжелка.
— Прости, я больше не буду. — Шепчу я, сгорая от неудобства и похоти.
Стараюсь загладить свою оплошность, я опять мощусь на нее сверху, пальцами ищу ее горячий рот и целую губы.
— Ты не сердишься? — Шепчу я.
Я завелась и в своей страсти начинаю целовать все ее тело вокруг.
Она присаживается, притягивает к себе, крепко обнимает, и я чувствую, горячую грудь и острые сосочки.
— Анжелка, ты прелесть. Давай попробуем ножничками потереться. Тебе так хочется?
Говорю и укладываю свои разведенные в стороны ноги, между ее ног, поворачиваюсь на бок сама и помогаю вертеться ее телу.
Я не успеваю опомниться, как чувствую пронизывающе сладкую истому от тесного соприкосновения нашими лонами и тяжесть ее большой ноги.
Первыми движениями бедер сразу же завожусь.
Ощущения страстные, дикие.
Ее лоно прижалось и вошло в меня плотно, обдавая влагой и жаром. Сквозь эту нестерпимо приятную мякоть я отчетливо ощущаю, ее напряженную жилку и этот упругий пальчик. Анжелка неумело пытается вести игру, подтягивает меня, крепко сжимая и чуть не раздавливая меня там, а затем отпускает. В этот же момент я перекидываю свое тело через ее жилку, губки и обалденный пальчик. Уже пару раз я сделала так, что меня как будто обдало там кипятком. Я вся погружаюсь в ритм бешеных ощущений и жду этих обжигающих перекатываний, встречи с ее невыносимо огромными жилкой и пальчиком.
Вот, вот эти удары!!! Я сразу потею. Вот опять раз…, еще…. О боже!
— Анже…л…ка!!! Стону я. Давай! Еще!!!
Я хочу подождать ее и вместе, но уже не могу.
Я вся напрягаюсь и в бешеном ритме сношения безумно дергаюсь телом и жду, я нестерпимо жду этих сбивающих дыхание перекатов.
Анжелка страстно заводится. Темп сношений убыстряется. Я страстно верчу своими бедрами ей навстречу. С дикой силой и болью каждый раз ударяюсь о ее тело и кости таза, так как я уже не чувствую себя и плохо ощущаю. Я все время сношения жду от нее этих ударов огромного клитора.
Вот, опять! Еще и еще раз, два…. Все исчезает.
Я выворачиваюсь к нему навстречу обнаженным нервом.
Удар, еще…. Все!!! Я уже не могу, я кончаю!!!
— Мамочка!!!… Мама!!! ….Ой, мамочки…. — Ору я. И тут же улетаю… Все!
Открываю глаза. Уже утро, светло. Озираюсь. Лежу в очень широкой кровати, с большими и высокими спинками. Рядом спит Анжела, голая, широко раскинув большие ноги.
Она и во сне заботится обо мне, почти все одеяло набросила на меня, а сама чуть прикрыта.
Внизу живота ощущаю тянущую боль. Ощупываю и понимаю, что я вчера слишком сильно старалась и все потерла там у себя.
Осторожно, стараясь не разбудить, поднимаюсь с постели, накидываю халат и тихонечко выхожу, ищу туалет.
Прохожу мимо бассейна, вспоминаю свои купания. В туалете опять чувствую боль, видно сильно растерлась. Решила обмыться.
Нахожу душ и, скинув халат, становлюсь под теплые струйки. Рядом шкафчик и в нем нахожу все, что мне нужно. Долго стою под струями теплой воды, вспоминаю и ощущаю, как поджимается все снизу. Мне опять хочется.
Тихонечко возвращаюсь в тепло и лезу под крылышко Анжелки. Она сонно обнимает меня и заботливо спрашивает с закрытыми глазами.
— Ты как, в порядке?
Я отвечаю, а сама все еще тянусь к ней и с удовольствием укладываю руку на ее роскошную попку и глажу.
Кожа прохладная и мягкая. Булочки попки расслаблены и слегка раскрыты, под ними у ног темнеют островком ее губки.
Самыми кончиками пальцев, ели касаясь кожи, тяну свои пальцы по безупречной поверхности белой попки. Из озорства я сворачиваю с волнующей горки и углубляю пальцы к ней в расщелинку попки. Она тут же реагирует и сжимает дольки. Выхватываю пальцы. Потом опять углубляюсь, и она снова стискивает мои пальцы. Теперь я меняю тактику и, отвлекая ее касаниями кончиков пальцев, забираюсь пальцами другой руки к ней под основание ноги, где чувствую мягкую ткани ее лона.
Она все еще лежит на животе, но открывает глаза.
— Как приятно. Я все еще хочу тебя. А ты?
Наконец — то мне удается рассмотреть ее глаза. Сонные веки слегка припухли и щурятся от света, но я успеваю увидеть, что глаза у нее серо-зеленые, как у кошечки.
— Ты неугомонная кошка. — Говорю я и, наклонившись, целую волосы.
Я вдыхаю, запах любимого человека и у меня начинают, где-то внизу, прыгать чертики. Мои пальчики у нее между ног, ощущая нежную теплоту ее возбуждающего тела.
— Я хочу тебя. — Шепчу ей в волосы. И боясь, что делаю это тихо, еще громче.
— Я хочу тебя, милая. Ляг на спинку.
Голова Анжелки лежит на боку, она сонно смотрит перед собой.
Секундочку думает, а потом медленно поворачивается на спину, сильно придавливая постель и подтянув одеяло, чуть прикрывает грудь.
— Я хочу тебя на ручки. — Говорю я.
Она смотрит растеряно и видимо не понимает.
— Я хочу проникнуть в тебя ручкой. — Добавляю я слегка дрожащим голосом.
Бесконечно тянутся несколько секунд, за которые у меня от волнения сжимается все внутри.
Я вся во внимании от ее ответа.
Анжелка приподнимается на согнутых локтях, и я вижу, как учащенно начинают колыхаться ее груди. Она испытующе смотрит секунды в мои глаза. Я сижу перед ней, и в смущении, отпуская голову, лепечу.
— Я хочу тебе сделать так приятно, как мне было ночью. Я хочу, что бы ты, не забыла меня. Я люблю тебя милая!
Я смотрю в ее глаза и вижу, как теплеет ее взгляд, в нежной улыбке расплываются валики губ и слегка открывается рот.
Еще несколько секунд улыбаясь, она смотрит, а затем спрашивает.
— Где ты всему этому научилась? Я не ожидала, что буду спать с такой развратницей!!!
Она нежно смеется красивым и низким баском, обнажая большие белые зубы.
Я с облегченьем вздыхаю, так как мучительно жду, я с нетерпением жду ее согласия. И дождавшись его, наконец-то вздыхаю облегченно, и готовлюсь к сексу руками.
Для начала я должна подготовить ее и поэтому спрашиваю.
— А тебе Белка не предлагала, взять на ручки?
— Какая белка? Что взять? — Спрашивает, не понимая меня.
— Ну, Белла.
— Что Белла? — Опять не разобравшись, с спросонья, спрашивает.
