Кристина послушно взяла в рот мой член и принялась с таким упоением его наяривать, что я едва не кончил в ее ротик, но план был другой. Я отобрал у нее свой обласканный член, и она подняла на меня глаза, ожидая дальнейших распоряжений.
– Развернись и прогни спинку! Ноги шире! Покажи мне свою киску, погладь свою девочку, Кристина! – командовал я, а Кристина подчинялась.
Бля, мне нравится эта игра! И Кристине тоже. Даже с кровати мне было видно, как она течет. Пальчики Кристины растирали обильную влагу по розовой мякоти ее лепестков. Это было настолько великолепное зрелище, что я не мог больше смотреть на это ни секунды.
Я встал сзади, и Кристина замерла в ожидании. Она вскрикнула, когда моя ладонь тяжело опустилась на ее попку, издавая смачный шлепок, а затем еще один. Я водил головкой члена по ее мокрой киске, дразня и доводя ее до дрожи. Затем намотал ее роскошную косу на кулак и грубо вошел в ее лоно.
Кристина снова вскрикнула и подалась от меня вперед, но я крепко держал ее. Девушка громко стонала и тряслась от моих резких и грубых толчков, но наказание не было бы полным, если бы я не заинтересовался и ее попочкой тоже. Увлажнив пальцы в ее смазке, я осторожно ввел в ее анус один палец. Крис дернулась и замерла, прислушиваясь к незнакомым ощущениям.
– Антон, – услышал я ее возмущенный стон.
– Дэн трогал тебя здесь? – спросил я и ввел в попку уже два пальца.
– Нет, – коротко ответила Кристина.
Можно было и не спрашивать. Такую тугую попку вижу впервые. Еле пропихиваю пальцы. От этого мои яйца поджимаются в сладостной судороге.
– Расслабь попку, Крис! И стой смирно! Не забывай, что ты наказана!
– Антон, мне страшно! – снова дергается Кристина.
– Так и должно быть! – без колебаний отвечаю я. Засовываю три пальца в ее рот. – Соси, Кристина. Думай о моих пальцах!
Чувствую ее язычок, скользящий по пальцам и снова начинаю насаживать киску Кристины на свой член, а второй рукой растягиваю ее анус. Увлажняя, лаская, исследуя. Хочу войти в ее попку до одури, но с разочарованием понимаю, что слишком узко. Просто порву ее к хуям.
Кристина напрягается всем телом, стонет мне в пальцы и сжимает мой член тугими сокращениями своей киски. Я выдергиваю свой член из нее, разворачиваю девчонку к себе лицом и сжимаю ее челюсть, заставляя шире открыть рот. Дергаю себя за ствол и выстреливаю в ее раскрасневшееся личико. Часть спермы попадает ей в рот, часть на щечки. Черт, ее так много, что мне немного неловко, что я так измазал Кристину, но выглядит просто охуенно!
– Вылижи его! – отдаю я последний приказ, подставляя девушке свой член. Кристина снова берет мой член в ротик, и я снова начинаю возбуждаться. Я бы не против продолжения, но возможности малышки не безграничны. – Достаточно! – грубо обрываю я оральные ласки девушки. – Можешь привести себя в порядок!
Девчонка смущенно убегает в ванную, а я одеваюсь, улыбаясь самому себе во все 32. Какая она все-таки еще юная и не испорченная! А что с ней будет, когда мы с братом будем брать ее одновременно? Кристина со стыда сгорит!
Будем ли? Смирится ли Дэн? Долго нам с Кристиной еще мучиться? Беда, которую принесла нам Катя, должна была сблизить нас с братом, а получилось так, что мы стали еще более чужими друг другу. Мы еще не враги, но уже и не братья. Что если анализ ДНК подтвердит его отцовство? Я точно больше Машку больше не увижу.
Блядь!
Кристина вернулась из ванной, наглухо завернутая в полотенце. Села рядом со мной и обняла меня. Прижалась всем телом с такой благодарностью, как кошка, которую приласкал хозяин. Она была моей отдушиной. Если бы еще и девчонки не было рядом, я бы совсем сошел с ума.
– Я был достаточно груб? – поинтересовался я. – Ваша кисонька довольна?
– Кхм, да.
– Больше не косяч, Кристина! В следующий раз твоя попка будет наказана тоже!
Кристина ничего не ответила, но улыбнулась так, будто только этого и ждет. Чертовка такая!
56. Денис
Антон повесил свой жетон прямо на дверную ручку. Вот, мол, подавись, Дениска! Козёл!
Дома так тихо, аж жутко! Походил, как приведение, по пустым комнатам, выпил чаю, пошел на улицу. Только Председатель мне и рад, и то, потому, что я ему пожрать вынес. В холодильнике все поиспортилось. В спешке уезжали?
Пришлось пельмени варить. Вспомнил Кристинины котлеты, которые так в больнице и не поел. Вкусные, наверное, были? Раз Антоха все съел, значит, так и было. Вон, как он девчонку дрочил по кулинарии! Козел!
Мама пришла. Все лето не ходила, а тут нарисовалась. Антон попросил ее за хозяйством присмотреть. Наврал, что Машу к школе одевать поехали. В такой пиздеж только мама и поверит. Неделю уже одеваются! Машку одевает, Кристину раздевает! Даже Зину увез. А я тут один должен сидеть? Ой, козел!
Кое-как маму спровадил, пообещав завтра на обед зайти. Да я и на ужин, походу, останусь. Пельмени слиплись в один кусок – жрать невозможно! Отвык я кашеварить. А ведь раньше все умел. Сижу, давлюсь!
Помыл посуду, отскреб со дна кастрюли пельмени прилипшие. Антошенька там, наверное, не утруждает себя таким? Ему Кристина прислуживает? Весело им там без меня? Да они, поди, и не вспоминают обо мне? Суки!
Снова зашел домой. В гостиной остановился у наших семейных фотографий. Кристина постаралась. Все счастливые такие! Особенно я...
Завтра же все выброшу! Понавешала тут всякой хуйни! Нечего мне тут улыбаться! Спрятался в спальне, сам не знаю от кого. Лег на кровать и тут ее фотка! Наша с ней совместная. Смотрит на меня и лыбится. Красивая, нежная... Тоже выброшу! Нехуй ей тут делать! Пусть с Антошенькой своим фоткается и у него в спальне вешает! Пусть хоть всю стену заклеит! Сучка!
Ну, и кто мне перевязку будет делать? Какие же они все-таки...
Позвонил Маше, но трубку взял Антон. Он у дочки телефон забрал? Я теперь у него должен разрешения спрашивать, чтобы с ней поговорить? Я уже хотел его обматерить, но он позвал Машу к телефону, а звонок поставил на громкую связь. Вот так вот теперь да? НАСТОЛЬКО я стал врагом народа?
После короткого разговора с дочкой, где мне и поговорить с ней не удалось толком, потому что брат уши греет рядом, Кристине звонить вообще расхотелось. Да и пошла она в жопу!
Отшвырнул от себя мобилу и пошел повязку менять. Больно, сука! Теперь помыться надо, да чтобы повязку не намочить. Это было тоже больно.
Снова лег на кровать. Полежал на одном боку, повернулся на другой. Туда, где ее подушка. Притянул к себе, обнял, понюхал, закрыл глаза. Так мне захотелось, чтобы она сейчас рядом лежала, гладила меня по волосам, говорила ласковые слова...
Может быть, не выгонять ее пока что? Пусть поживет? Так и быть прощу ее. Ну, не сразу, конечно. Еще чего! Только ради ребенка, которого она ждет! Она стопудово беременна! Я это чувствую! Я же самец! Производитель! У меня такие яйца огромные, что там у нее двойня, не меньше!
Сладкая моя девочка... Нежная Кристина...
Как же мне хуево без моей семьи, безо всех них!
Хотя бы Машка теперь будет у меня. Послезавтра я докажу Антону, что я ее отец! И никому ее больше не отдам. Ни ему, не Катерине! Брат и так всю семью под себя подмял. И как у него только так получилось? Говорю же, козел!
Так я провел в полном одиночестве два дня. Это было еще невыносимее, чем в больнице. Там хотя бы медсестрички тебя насиловать заходят, время от времени. То бинты сдерут, то в жопу что-то болючее вколют. Я не понимал мужских сексуальных фантазий по поводу медсестер в коротких халатиках. Если только в наказание за боль их ебать? Так я с ними даже в коридоре столкнуться боялся.
– Дубровин? – тут же кричали они мне. – На процедуры!
Страшные, безжалостные бабы!
Вот я и свалил до выписки. Ну, их нахуй! Дома и стены держат. Раньше держали. А сейчас такое эхо, что чокнуться можно.
Кристина снова не приехала с Антоном. Ей совсем на меня плевать? Зато три амбала в черном пасли меня, следя за каждым моим движением. Брат без охраны уже и со мной встретиться не может? И пистолет у него под курткой торчит.
