— Не переживай, милая! — донесся до Мадлин его голос. — Я тебе обещаю, что все будет хорошо, я же знаю их. Но я не могу промолчать, это будет не честно.
Чарли поджала губы, но спорить дальше не стала.
Наконец, они подошли к своим друзьям, которые с интересом ждали, что же хотел сказать Винни. Он помялся немного, а потом, сделав глубокий вдох и растопырив уши для храбрости, произнес:
— Думаю, вы давно всё заметили и поняли. Но теперь я хочу сказать это прямо и открыто. Мое сердце принадлежит вот этой чудной девушке, моей милой Шарлин. Я долго боялся в этом признаться даже самому себе, а уж ей и подавно. Но в какой-то момент я понял, что могу просто потерять ее, и это будет очередной, самой ужасной и окончательной ошибкой в моей и так раздолбайской и никчемной жизни. В общем, я все сказал ей, как есть. И предложил стать одной семьей, потому что только так вижу свое… наше будущее. И плевать на все эти разные планеты! Я, правда, как оказалось, многого не знал о земных отношениях, но я надеюсь, что справлюсь. Однако… Шарлин не дала своего согласия, — и Винни спокойно кивнул на удивленные и встревоженные взгляды братьев. — Но она и не отказала мне и обещала подумать со временем. И это самое главное. Значит, я не совсем безразличен ей, а ждать и стараться я готов! — и Винни улыбнулся почти по-детски доверчиво и искренне.
— Дурачок, — тепло пробормотала Чарли и мягко толкнула его локтем в бок, на что белый лишь еще крепче прижал ее к себе своими сильными мохнатыми руками и промурлыкал:
— Милая, любое твое сопротивление — теперь для меня лишь повод. Учти это! — и он хитро прищурил один глаз. — Эй, парни, уже можно отвиснуть. Я сказал, по-моему, все, что хотел. Ах да, забыл! Мои братья — тоже моя семья! Навсегда!
И Винни протянул им свою левую руку, сжатую в верный кулак. Марсиане поднялись с пледа и, подойдя к белому, взялись за его запястье в каком-то только им понятном жесте побратимов, после чего все трое приложили свои ладони к сердцам и склонили на мгновение головы.
Первым прервал молчание Тротл:
— Я рад, Винс, что ты набрался-таки смелости и перестал тупить. Все у вас будет хорошо! Вы этого заслуживаете!
— Да уж, наконец-то! — добавил с ухмылкой Модо. — Сначала мы думали, что нам кажется, а потом не чаяли дождаться. Чарли, — обратился серый к несколько смутившейся от всех этих откровений девушке, — ты прекрасно знаешь, как мы все к тебе относимся и как ты нам дорога. Винсент — мировой парень! Но если что, мы будем рядом, чтобы вправить ему мозги. В обиду тебя не дадим!
И он, добродушно посмеиваясь, обхватил белого за шею сгибом своей сильной руки, блокировав его движения. Тот не сопротивлялся и лишь, прижав уши, ответил:
— Я, конечно, не отрицаю, что порой меня заносит, и иногда взбучка не помешает, но, Модо, я и сам не дам ее в обиду! Она же для меня все! И кстати, мы с ней даже поспорили немного. Шарлин переживала, что вы будете против.
— Против чего? — не понял Модо, все еще ухмыляясь и потешаясь над тем, что Винни был ниже его на полголовы.
— Ну, наших отношений… — уточнил тот.
Тут уже и Тротл рассмеялся своим беззвучным бархатистым смехом.
— Отпусти его, здоровяк! Они оба невыносимо милы.
Модо гоготнул и, дав Винни дружеского тычка, разжал хватку.
— Чарли, как ты могла про нас такое подумать? Честное слово, даже удивлен! Особое к тебе отношение нашего брата было очевидно. Как мы можем быть против? Главное, чтобы вы сами этого хотели. И, кстати, мы должны порадоваться за кое-кого еще!
И он простодушно кивнул на Тротла. Тот скромно повел ушами и с полуулыбкой произнес:
— Будет вам… Я и не скрывал.
— Если бы не твой пример… — загадочно и еле слышно пробормотал Винни.
— Вот и чудно, — не услышал его Модо и похлопал рыжего по спине. — Жив, влюблен и снова с нами. Ох, мама! — протянул он блаженно. — Как же я рад сегодня!!! Не хватает лишь одного: прокатимся с ветерком?
И он подмигнул своим единственным и сияющим глазом. На его предложение Винни издал короткий боевой клич и воскликнул:
— Ты читаешь мои мысли, Модо! Я готов стартануть прямо сейчас!
— Если девушки не против, — напомнил Тротл и вопросительно посмотрел на подруг.
— Вы же знаете, я люблю погонять, — небрежно бросила Чарли, щелкнув по серебрящейся полумаске Винни, на что тот шутливо отстранился со словами «Я же только ее надраил!».
Мадлин присоединилась к остальным и, тепло оглядев друзей, с улыбкой произнесла:
— Надеюсь, и меня вы со временем примете в свою отважную команду борцов за свободу. Кататься с вами уже стало таким привычным делом. Так что я только «за»!
— Не в команду, Лин, — произнес Тротл своим тихим вкрадчивым голосом и притянул ее к себе одной рукой, а другой приподнял ее голову за подбородок, чтобы лучше видеть ее глаза. — Мы как одна семья. И ты теперь с нами. Столько, сколько пожелаешь. И помни, — добавил он почти шепотом, прижимая ее к самому сердцу, — ты здесь…
Мадлин ничего не ответила и лишь благодарно потерлась щекой о его теплую ладонь, чувствуя, как волнительно трепещет ее душа от услышанных слов.
Собрав вещи после пикника и погрузив все на багажники, марсиане оседлали свои верные мотоциклы, усадили девушек и вырулили на ту самую прямую дорогу, тянущуюся, словно летящая стрела, вдоль пляжа Мичигана на многие километры. Ту, по которой однажды Тротл и Мадлин уже катались ночью вдвоем. То была ночь трогательных откровений, первых открытых и осторожных шагов друг к другу. Ночь стремительной, но такой земной поездки на черном харлее.
А теперь наравне с уверенным теплом, исходящим от родного мохнатого марсианина, которого Мадлин обняла, сидя на байке за его спиной, она чувствовала прилив неукротимого адреналина и рвущейся наружу радости. И когда Модо кинул рыжему: «Задавай темп, командир!», и Тротл рванул с места, девушка ощутила, как покалывают кончики ее пальцев от нетерпения. Харлей ехал ровно, быстро и уверенно, но теперь этого было мало, и она невольно сжала Тротла сильнее, мысленно уже отрываясь от земли.
Она ничего не сказала, но он понял ее без слов и, лишь усмехнувшись тихо в шлем и покачав головой, решительно нажал на какую-то кнопку. Двигатель байка неожиданно перешел совсем на другие, низкие и гулкие частоты, рыча мощно и непривычно. Тротл, напрягшись всем телом и собравшись в сосредоточенный комок мышц, стремительно прибавил газу, и харлей стал разгоняться до нереальной, почти не существующей скорости, пока Мадлин с замиранием сердца не увидела, как под ярко-огненный сноп горячих искр, вылетающих радужным фейерверком из выхлопных труб, колеса харлея практически оторвались от асфальта и будто воспарили над дорогой, унося их с Тротлом вперед, в неизвестную темноту, где теперь было не страшно и не холодно. Мир пролетал рядом с ними, пока они мчались в невесомости, окутанные волнами чистого адреналина, рожденного скоростью, близостью и никому больше неведомыми вибрациями души.
Взгляд Мадлин скользнул по ночной громаде леса, обрамлявшего дорогу, и на мгновение ей показалось, что на нее хищно посмотрели промелькнувшие, словно вспышка молнии, белые круглые глазницы навыкате, и сердце ее невольно ударило в груди. Но нет. То был лишь мираж из прошлого, которое надо было просто отпустить. Она уверенно прижалась к Тротлу покрепче. Пока он был рядом, со всем можно было справиться, все побороть.
Она обернулась и увидела, как их нагнали два других байка, светящихся искрами марсианских моторов. В их безумной и бодрящей абсолютным драйвом неземной гонке они летели вперед все вместе, и невольные слезы радости тихо выкатились из ее улыбающихся глаз.
И когда спустя несколько часов она, наконец, засыпала, вдыхая шерстяной пряный аромат, в родных и трепетно не отпускающих ее объятиях Тротла, который, казалось, впервые за все время их знакомства был безмятежен и по-своему счастлив, тихо сопя ей в ухо, Мадлин поняла, что в этом огромном мире, которого она совсем недавно даже не знала, именно здесь и был ее затерявшийся в прошлом и возродившийся из небытия истинный дом: рядом с уверенно бьющимся и храбрым сердцем такого необычного и такого близкого ей мохнатого мужчины с другой планеты. Ее несовершенного героя — Тротла. Как он тогда сказал? Дом там, где тебе хорошо. И он был абсолютно прав!
