Глава 20
Открываю глаза, не понимая, где я. Меня что-то разбудило. Как будто чей-то взгляд пробился сквозь сон...
На самом краешке постели сидит Нурпат, внимательно разглядывая меня. Нет, этого не может быть, наверняка все еще сплю! Я снова в клане Валиевых? Зачем меня привезли сюда?
Как я могу посмотреть в глаза этой девочке? Из-за меня погиб ее отец…
– Что ты здесь делаешь? – бормочу хрипловатым ото сна голосом, непроизвольно натягивая одеяло до подбородка.
– Пришла тебя навестить. Я так рада, что ты не уехала. Но очень жаль, что ты попала в аварию… Как ты себя чувствуешь? – в голосе искренняя тревога.
- Тебе твой дядя так сказал? – сглатываю с трудом. В голове туман. Обрывки воспоминаний того, что произошло в доме Волкова. Так много крови, ужасных криков. Все напоминало события в доме Эрика. Сколько еще можно вынести подобного? Почему я постоянно попадаю в такое? Чем заслужила?
Нас разлучили с Галиной, ее уволокли куда-то. Я кричала, пока не сорвала голос. Кричала что одна во всем виновата, чтобы не трогали ее…
Не понимаю, почему Тагир не убил меня. Он хотел этого, в его глазах плескалась ненависть. Лучше бы он это сделал. Но меня бросили на заднее сидение огромного внедорожника, который ехал и ехал. В какой-то момент я поняла, что больше не могу бороться, кричать, задавать вопросы в пустоту. Меня накрыла апатия. Дорога была долгой, я уснула… Даже не помню, как меня принесли в эту комнату…
Оглядываюсь по сторонам, знакомые обои и старинное ромбовидное зеркало в антикварной серебряной раме. Понимаю, что это то самое помещение, где мы провели с Далханом нашу последнюю ночь… Хуже пытки и не придумать!
Чего хочет от меня клан Валиевых? Чтобы ответила за смерть их брата?
Я хочу лишь одного… знать, что с Галиной… Вспоминаю как Тагир ударил ее и морщусь. Но не Нурпат же об этом спрашивать.
Бедная девочка… перед ней чувствую себя предательницей, чудовищем. Когда она узнает правду, то возненавидит меня. Вот только доброта, с которой она сейчас смотрит на меня – еще хуже…
- Сейчас принесут завтрак, - говорит Нурпат.
- Я не голодна.
- Тебе желательно переодеться. У тебя платье в крови… Почему ты не сняла его перед сном? – озадаченно спрашивает девочка. - Я принесла тебе чистую одежду, белье… Это Вилена передала. Она скоро зайдет тебя навестить. Они с Тагиром уехали ненадолго, на плановый осмотр, к врачу.
- Она в порядке? Заболела? – спрашиваю с тревогой.
- Нет, Вилена не больна, - улыбается Нурпат. - Она ждет ребеночка. У меня будет братик.
- О, уже известен пол… как хорошо.
- Вообще-то нет, пока не известен… Но скоро. Просто я братика хочу, - скромно отвечает Нурпат. - Все очень ждут этого события… Тагир ужасно нервничает по этому поводу… Еще и папа уехал. Тагиру приходится брать все его дела на себя.
- Наверное это нелегко, - произношу сдавленно. Бедняжке не сказали… Наверное, это можно понять… Но как же… похороны? Или его не нашли? Может ли он быть еще жив?? Боже, от всех этих вопросов разламывается голова. И правда, надо поговорить с Виленой!
Встаю с постели, чувствуя головокружение, каждая косточка болит. Платье на мне грязное, порванное. К нему даже прикасаться противно. Нурпат помогает мне расстегнуть молнию, чтобы его снять. Подает тонкий белый халат, который набрасываю на себя.
- Наверное, и тебе надо врачу показаться. Я могу позвать, у нас есть дедушка Махмуд…
- Нет, дорогая не нужно, - перебиваю поспешно. – Я в порядке. Спасибо тебе огромное за заботу, но я бы хотела остаться одна… Если увидишь Вилену, скажи, что я очень хочу поговорить с ней.
Нурпат выглядит немного обиженной, не ожидала от меня такой грубости. Мне стыдно за себя, но не могу я выносить доброту от той, которая меня ненавидеть должна!
Девочка уходит, оставляя меня в одиночестве, как я и просила. С отвращением смотрю на еду. Надо было попросить забрать ее. Но это было бы уже запредельно грубо.
Дверь не заперта… Наверное, потому что бежать из деревни некуда…
Самое отвратительное – неизвестность. Ожидание.
Я не знаю, что со мной сделают. Но я точно знаю, что во всей деревне я самый ненавидимый и презренный человек.
Нет, плакать нельзя. Глубоко вздыхаю, до крови закусываю губу.
Поднявшись с постели, кое-как дохожу до ванной.
Дрожащими руками ополаскиваю горящее лицо. Смотрю с отвращением на свое отражение. Я похожа на привидение. Лиловые полукружья делают глаза неестественно огромными, черты лица заостренными.
Бордовый синяк на скуле, ссадина на подбородке. Все тело покрыто сине-бурыми отметинами от Волкова. Всей душой надеюсь, что этот урод сдох! Надеюсь, встретимся на том свете, где смогу убить его еще раз.
Я готова к смерти, ведь внутри ощущаю себя мертвой. Опустошённой до дна.
**
День тянулся бесконечно. Он длился и длился, и никак не мог кончиться. Старые часы на стене отсчитывали время неправильно, ибо одна минута равнялась десяти. Тик-так, тик-так. Скопившиеся лишние минуты не давали стрелкам двигаться быстрее.
