первого испытания в Тремудром Турнире, там было человек тридцать драконологов на четырех драконов, а
сейчас десяток, наверное, драконов, и всего пятеро драконологов…
- А что, ты не спрашивал об этом Вельгельмину? - неожиданно спросил Драко.
- Да… нет, - ответил Гарри, пожав плечами. - Почему-то нет…
- Она бы тебе объяснила, - ровным голосом произнес Драко, - что в этот раз с ними вожак.
- Вожак?
- Да. Ты ее видел. Огромная медно-красная драконица. Это вожак. Уизли рассказывал, что их считают
потомками людей-птиц. Чем ты слушаешь, Поттер?
Гарри смущенно улыбнулся.
- Наверное, я уснул тогда… - он быстро глянул на Драко; тот по-прежнему смотрел на него каким-то
странным и совершенно невыносимым взглядом. - Ну, и… потом я вспомнил про Рема… в смысле, про
профессора Люпина и пошел сюда, варить зелье… Вот видишь, ничего не получается. Теперь слишком жидкое…
Он вздрогнул, когда Драко произнес практически ему в ухо:
- Давай помогу… - он вынул черпак из руки Гарри, зачерпнул немного зелья и поднял черпак на уровень
глаз. Потом медленно слил зелье обратно в котел, наблюдая за тем, как оно стекает. И вынес вердикт: -
Ты все делаешь неправильно.
- Поможешь? - спросил Гарри.
- Сказал ведь, - отозвался Драко, испаряя зелье. Гарри наблюдал, как он внимательно пробегает глазами
инструкцию. Потом подошел к Драко сзади и положил руку ему на плечо, мягко отводя волосы, упавшие на
шею.
- Ты придешь на Рождество?
Драко чуть помедлил, потом коротко кивнул.
- И не будешь больше ругаться?
Уголок рта слизеринца дернулся.
- Не обещаю…
Гарри вздохнул и обнял Драко за плечи.
- Мне без тебя очень плохо, Драко.
Слизеринец на мгновение напрягся в его руках, но тут же расслабился и обнял Гарри в ответ.
- Никогда не думал, что скажу это, Поттер, но, как ни странно, мне без тебя - тоже…
- Друзья? - спросил Гарри, улыбаясь Малфою в шею. Тот оторвался от Гарри и несколько мгновений
продолжал смотреть на него все тем же непонятным, невыносимым взглядом. И, наконец, кивнул.
* * *
Хогсмид, 25 декабря 1997 года, утро
Гермиона, к стыду своему, представления не имела, что за заклинание сотворила Сольвейг, но снег,
падавший им на головы и плечи, становился нежно-голубым, искрясь, как крошечные сапфировые украшения.
- Любишь голубой цвет?
- Ммм… - согласилась Сольвейг, и по довольному выражению ее лица Гермиона поняла, что Сольвейг опять
имеет в виду нечто большее, чем говорит.
- Я имела в виду именно цвет! - с нажимом произнесла Гермиона.
- А я? - удивился Сольвейг все с той же хулиганской физиономией, и гриффиндорка испытала сильнейшее
желание дать ей по шее, но руки были заняты свертками. - Знаешь, Грейнджер, ты все-таки пошлячка.
- И почему у меня заняты руки? - прорычала Гермиона. Сольвейг расхохоталась, запрокинув голову.
- О! А у него вкус ванили!
- У снега? - Гермиона запрокинула голову, открыв рот. Снег, таявший на языке, и правда был на вкус
точь-в-точь как ваниль. Свертки посыпались из рук, но Гермиона не обратила на них внимания. - Как ты
это сделала?
- Не скажу.
Гермиона опустила голову и увидела, что слизеринка смотрит прямо на нее. На темных ресницах висели
капельки растаявшего снега.
- Ты такая красивая, Грейнджер, - неожиданно сказала она. - Нет, определенно, я в тебя влюбляюсь…
- Что?
- Что слышала, - Сольвейг перешагнула через свои и гермионины упавшие свертки, обняла Гермиону и, взяв
на отлет ее правую руку, закружила девушку в вальсе. - Ты знаешь, что у тебя волосы цвета шоколада и
пахнут так же?
- Цвета шоколада? - изумленно переспросила Гермиона, не отрывая взгляда от сумасшедших синих глаз.
- Шоколада! - весело подтвердила Сольвейг и неожиданно закричала: - Гермиона Грейнджер - самая
красивая девушка в мире и у нее волосы цвета шоколада!
- Ты с ума сошла? - воскликнула Гермиона. Сольвейг замотала головой, отчего ее волосы хлестнули
Гермиону по лицу.
- Нет! Но я счастлива! - выкрикнула она так, что несколько птиц поднялись с веток. Неожиданно для себя
самой Гермиона рассмеялась.
- Эй, девушки! - раздался веселый оклик с тропинки. - Вам помощь не нужна?
Обернувшись, они увидели, что над их рассыпавшимися свертками стоит черноволосый человек, в поношенной
темно-серой мантии, высокий и широкоплечий, но, пожалуй, слишком худой для своего роста.
- Сириус! - воскликнула Гермиона, бросаясь к анимагу. Сольвейг поспешила за ней.
- Мистер Блэк, - она протянула ладошку.
- Здравствуй, Сольвейг, - Сириус осторожно пожал девушке руку.
- Есть какие-нибудь новости? - очень сдержанно спросила Сольвейг. Сириус на мгновение отвел глаза.
- Вряд ли смогу тебя порадовать, Сольвейг. Произошло то, чего мы боялись, - он вздохнул. - Несколько
авроров, мои и Рема друзья, продолжали поиски, но вот совсем недавно двоих отозвали на срочное
задание, одного отправили в отпуск по состоянию здоровья, за троими выставили наружное наблюдение, а
двоих уволили…
- То есть, поиски прекращены? - уточнила Сольвейг.
- Временно, - уклончиво ответил Сириус. - Я думаю, имеет смысл немного выждать и…
- А если будет поздно? - резко спросила Гермиона: ей было просто невыносимо видеть, как лицо Сольвейг,
еще минуту назад сияющее счастьем, темнеет на глазах.
- Нет, поздно не будет, - неожиданно ответила Сольвейг вместо Сириуса. - Во всяком случае, не позднее,
чем сейчас, верно, мистер Блэк? - она подняла глаза на Сириуса. - Если он до сих пор жив, значит, он
будет жить и дальше. Если он жив…
- Сольвейг… - Сириус протянул руку, как будто хотел коснуться плеча девушки, но она помотала головой.
- Ладно, я в порядке. Вы только держите меня в курсе, и если совсем откажетесь вести поиски, скажите
мне, хорошо?
- Я не собираюсь…
- Я на всякий случай говорю, - она повернулась к Гермионе. - Пойдем, Грейнджер, это еще нужно
упаковать…
- Давайте, я вам помогу, - Сириус присел на корточки и начал собирать пакеты. - Вы ведь будете на
гриффиндорской вечеринке, верно?
- Будем, - кивнула Гермиона, поглядывая на Сольвейг. Та скривила губы.
- Мое первое Рождество… - она оборвала фразу. - Ну, я имела в виду… - она поморщилась. - Господи,
