Драко крался по тёмному коридору. Почему крался, спросите вы? А потому, что было уже, во-первых, два часа ночи, а во-вторых, Малфой очень опасался встретить на своём пути Поттера, который был известен своей любовью к прогулкам ночью, причём даже без мантии-невидимки. И вообще, после того, как Поттер обнаглел настолько, что перестал даже скрываться мантией отца при своих нарушениях дисциплины школы, количество нарушений со стороны других ночных хулиганов резко снизилось и грозило вообще уйти в отрицательную сторону.
А как же патрулирующие коридоры Хогвартса старосты и учителя? О, эти вообще саботировали свои обязанности, потому что юный и чересчур наглый Мальчик-Который-Выжил научился профессионально накладывать заклинание забвения, это во-первых, а во-вторых, иногда он бывал не в настроении, и тогда бедные патрульные стиранием памяти не отделывались… А как об этом узнали остальные? Ну так не всегда же Гарри использовал Обливайте удачно, мастерство ведь приходит с опытом…
Вернемся к Драко Малфою. Куда ж это его понесло на ночь глядя? Поздно вечером бедный ребенок получил от папаши нагоняй. Как всегда в честь того же Поттера. Люциус Малфой и верить не хотел своему чаду, что у того ничего нет со шрамоносцем. В два часа ночи родитель вспомнил, что ребенку пора спать и вышвырнули его из своего кабинета. Провожать его никто не собирался - мол, он староста, никто его не накажет.
- Можешь, идти к себе, Драко. В коридорах тебе ничего не грозит. - Успокаивающе сказал папа, закрывая за ним двери собственного кабинета.
- Ага, не грозит… - прошептал Малфой-младший, трусливо перебегая из одной тени в другую.
Так и есть, у входа в подземелья Слизерина его грубо приперли к стенке чем-то невидимым, но теплым. Драко знал, кто станет его тенью и рано или поздно где-нибудь зажмет.
- Поттер, что ты собираешься делать? - Драко уже жалел, что вообще связался в первом классе с Золотым Мальчиком.
- Вот что, - промурлыкал Гарри, наступая на вжимающегося в угол Малфоя. «Сейчас ты у меня описаешься»,- подумалось Герою, и он оска… хм, ласково улыбнулся Драко. Тот попытался пройти сквозь стену. Неудачно. Воспользоваться палочкой аристократу даже не пришло в голову.
- Поттер, отвали от меня… - пытался выкрутиться Драко.
- И не подумаю… - продолжал наступление Герой.
- Ты ненормальный! - уже кричал перепуганный слизеринец, когда губы Грифиндорца замерли в сантиметре от его губ.
- Авада Кедавра в голову в раннем детстве плохо сказалась на моих умственных способностях, поэтому даже не спорю с тобой. - Шутливо ответил Гарри Поттер и уже…
- ПОТТЕР! - что-то рявкнуло в метре от него. Драко с облегчением сполз на пол, а Гарри, скрипя зубами, повернулся в сторону того урода, который помешал ему довести слизеринца до нервной икоты.
Люциус Малфой пожирал его взглядом. На лице профессора было написано явное желание наложить на студентов Круцио. Спрашивается, чего тебе не спится, так нет, шестое чувство приказало ему идти по следам сына. И правильно… Люциус наткнулся на сладкую парочку в момент их… Драко и Гарри никогда так долго не прыгали на одном месте. Люциус развлекался, накладывая на них Таранталлегра. А когда они уже упали без сил, он наложил на них заклятие Заморозки и с наслаждением наблюдал, как коченеют бедные дети. В этот день Гриффиндор лишился 50 баллов, Гарри был направлен к Филчу на очередную на этой неделе отработку, а Драко… О его судьбе умолчим. Цветы, присланные на следующий день, он встретил с истерикой.
Конечно, эти жалкие ухаживания и зажимания вряд ли можно назвать полноценной местью Малфою. Гарри Поттер уже давно бы что-то уткнул такого масштабного, но было одно «Но»… Без своей «темной половины» он ни на что не был способен - оригинальные идеи мести отказывались посещать башку Гордости Львятника. Посему он тянул время и доводил Малфоев до ручки мелкими пакостями. Ведь Драко Малфой был ему неприятен до глубины души. До той самой, которая дрыхла сейчас, сладко почмокивая во сне. Это ей Дракоша-зайчик нравился, а у него, истинного Поттера, он вызывал одну реакцию - тошноту! Но надо было играть и мучить Люциуса, поскольку того аж трусило, когда он замечал взгляд гриффиндорского мартовского кота на своем мальчике.
Глупый Гарри Поттер даже не догадывался, что его Второе Я мало волновала месть Люциусу Малфою, а больше интересовал первый сбор ОД, намеченный через неделю. Тот уже всех пригласил и оповестил, и даже хорошенько продумал свою речь перед потенциальными сторонниками.
* * *
Ни Альбуса, ни Северуса, ни Маркуса еще в школе не наблюдалось. Скандал был ужасный, но силами Дамблдора и всего Министерства магии был забыт на третий день, хотя и начался судебный процесс над Ритой Скитер и издательством «Ежедневного пророка», разные там митинги перед министерством, и т.д. Все благодаря старым добрым Пожирателям смерти и их хороводам. Ну какие могут быть гомосексуалисты в Хогвартсе, кода такие крокодилы, как Фенрир Сивый детей кусает в Шотландии, Беллатриса Лестрейндж убивает магов на севере Уэльса, а самого Сами-знаете-кого видели в Косом переулке, читающего Ежедневный пророк. Было решено, что это подстава, с целью дискредитации уважаемых волшебников теми же Пожирателями смерти.
Короче, все равно Альбусу Дамблдору было противопоказано появляться на работе, а Снейпу в своих катакомбах, Акане вообще на свежем воздухе. Их состояние здоровья желало лучшего.
Гарри пришлось пережить десяток нравоучительных лекций Минервы Макгонагалл. Но все же, никто не мог доказать его причастность. Ему оставалось лишь ждать воскресения, потому что именно в этот день его жертвы планировали вернуться в школу.
Роковое воскресение или истинное лицо Дамблдора.
«Просыпайся, просыпайся, просыпайся…» - эту мантру Гарри Поттер повторял без конца по пути в кабинет директора. «Они вернулись. Они в Хогвартсе. Они меня ждут. Я буду держать перед ними ответ. Просыпайся, гад!» Увы, темные стороны были в коматозном состоянии.
«МАМА!» - это был крик души, немой крик души, замечу, так как Герою не гоже визжать на всю школу.
Кое-как Гарри доковылял до каменных горгулий и скрепя сердце произнес пароль:
- Сахарные зайчики, тьфу. - В голове сразу всплыло лицо Драко Малфоя. Горгульи расступились, пропуская мальчика к лестнице, ведущей в святую святых.
- Можно? - неуверенно сказал Гарри, открывая дверь. Атмосфера в кабинете директора желала лучшего. Создавалось впечатление, что воздух наполовину размешан с цементом, и он просто застывал на лету.
- Заходи, Гарри, присаживайся. - Усталый голос пригласил его внутрь. Взяв все свое мужество в кулак, Поттер твердым шагом прошел к креслу около стола и сел в него. Пытка началась.
