«Они могли не знать, кем был Локан? Возможно, ответ кроется здесь? Почему же Локан не показал свою сущность? Или уничтожил их всех? Любой из вариантов спас бы его».
И что касается предателя... самыми близкими к Сету были его сыновья и Гайджи.
«Гайджи? Этот подонок всегда был лоялен к старику. Но зачем ему убивать одного из детей Сета?»
«Однако без сверхъестественной помощи мог ли культ заполучить Локана?»
Что снова возвращает к возможности предательства.
Червь подозрения точил его мысли, и теперь уже Даган не мог от него избавиться. Не секрет, что Гайджи никогда не любил Локана. Он открыто никогда не выказывал свою неприязнь ни словами, ни действиями. Но отношение братья чувствовали всегда.
– Ты узнал, почему Гайджи напал на Рокси? – спросил Мэл.
– Кроме того, что она Дочь Исет? – сухо откликнулся Даган.
– Сегодня – враги, завтра – союзники, Даг. Эй, я только что выполз из-под джина Ксафана. Если бы я тусовался с вами три дня назад, они испепелили бы меня, не так ли?
Даган не мог спорить с этим фактом.
– Верно.
– Итак, почему Гайджи напал на Рокси? В этом нет смысла, даже если девушка одна из Стражей.
Даган проиграл сцену в уме.
– Гайджи попытался ее уничтожить не только потому, что она одна из дочерей Исет, но и из-за того, что она Рокси Тэм. Словно у него была личная неприязнь.
– Значит, мы должны найти причину неприязни.
Мысли Дагана уже блуждали в этом направлении. Все, кто приходили к Рокси три ночи назад интересовались Мартином, Сетнэхтом и Даной.
Все они, казалось, связаны со смертью Локана.
Что если попытка Гайджи забрать сердце Рокси связана со смертью Локана? Большая натяжка, но для Гайджи не характерно такое поведение. Он обычно прозрачен как стекло. Он обычно не собирает урожай в присутствии Аластора и Дагана.
«Итак, зачем ему сердце Рокси?»
Даган взглянул на дверь ванной, побарабанил пальцами по столу, задумался о собственной своеобразной озабоченностью Рокси Тэм и сказал:
– Эй, Мэл…
Он почти осекся, не задал вопрос, но заставил себя закончить предложение, посчитав, что Мэл, законченный ловелас и возможно способен объяснить все это дерьмо. Но Даг не мог спросить напрямую, и вместо этого использовал аналогию, как с Аластором.
– Ты когда-нибудь читал «Крестного отца»?
Продолжительное молчание, видимо Мэл пытался понять, о чем, черт возьми, говорит брат. Даган почти рассмеялся. Он сам задавался вопросом, какого черта имел в виду.
Затем Мэл ответил:
– Да. Очень давно.
– Помнишь ту часть, где Майкл Корлеоне впервые видит Аполлонию?
Снова тишина, видно Мэл вспоминал сцену.
– Да. Тогда его поражает "удар молнии",правильно?
– Правильно. – Даган помолчал. – Ты, э-э, когда-нибудь испытывал подобное?
– Удар молнии? Из-за женщины? Что за вопрос, Даг. Меня поражает молния каждый день. Иногда дважды. Каждый раз, когда я вижу сладкую попку, большую грудь и припухшие губки, которые хочется укусить. Что, черт возьми, с тобой случилось?
– Нет, – тихо произнес Даган, – не так. Как в книге.
В книге парень желал сделать девушку своей, хотел защитить. Обладать. Она была его гребаным миром.
Мэл затих.
– В книге? Разве героиня не умерла?
Губы Дагана скривились в мрачной улыбке.
Хорошо. Возможно, он выбрал неудачную аналогию.
– Да, она умерла. – Даган чувствовал себя нелепо. Милая попка. Шикарный бюст. Рокси обладала и тем и тем. Может дело в этом. Он ударил кулаком по бедру. – Да, забудь об этом. Смотри, если что-то еще узнаешь о ребенке, сообщи.
Отключив мобильник, Даган уставился в пол. Какого черта с ним происходит? Рокси Тэм забралась в его сердце и поселилась там. И Даган ей это позволил.
Он сделал для нее все, раздвинул границы своей сущности и опыта. Противостоял другому жнецу, человеку отца. Остался с ней, ухаживал до выздоровления. Что, черт возьми, он знал об уходе?
Только то, что видел издали, наблюдая за вечно меняющимся пейзажем человеческой жизни. Он никогда прежде ни о ком не заботился.
Но не мог не заботиться о ней, не мог просто сидеть и смотреть, кто выиграет партию – жизнь или смерть. Он чувствовал сжигающую необходимость сделать хоть что-нибудь. Поэтому сделал все, что смог вспомнить, и кое-что, о чем никогда не мог подумать.
К примеру, напоил ее своей кровью.
Это что-то новенькое. Не важно, захочет она поболтать и поделиться личным или нет, они с Рокси обязательно поговорят об этом. Он до сих пор помнил выражение ее лица, когда она лежала на травяном покрове, прося, чтобы он напоил ее своей кровью. По глазам было видно, Рокси думала, что он точно знает, в чем она нуждалась.
«Да, с девочкой будет о чем поговорить».
Он слышал, как капли воды стучат по стенам душевой кабинки. Слышал, как Рокси начинает тихонько что-то напевать, а затем громче.
Звук рисовал в воображении, как девушка стоит в душе, вода струиться по гладкой, смуглой коже, руки мылят икры, бедра, живот. Грудь. Его собственные руки, скользкие от мыла...
Он представил, как возьмет грудь в руки, сожмет коричневые соски и покатает их между пальцами. Думал о сердцеобразной гладкой круглой выпуклости попки, представлял, как сожмет ее. Языком погрузится в рот, а пальцами проникнет внутри и наконец....
Даган вскочил на ноги… и замер. Он не мог сдвинуться с места, споря с самим собой.
Она была на краю смерти в течение трех дней.
«Сейчас уже нет. Я поил ее своей кровью три дня. Рокси выглядела чертовски здоровой, когда метнулась голая в ванну».
У них нет будущего.
«Кто, мать твою, хочет будущего? Она здесь и сейчас. Идеально чистая и готовая».
Даган пересек комнату, остановился перед дверью ванной и уставился на ручку. Он продолжал спорить с собой, но не мог придумать ни одной причины, чтобы не пнуть эту проклятую дверь.
Положил руку на ручку, повернул… и у него появилась причина.
Рокси оставила дверь открытой.
ГЛАВА 18
Рокси прислонила руки к стеклянной мозаике душевой кабинки. Опустила голову и позволила воде струиться по спине, снимая напряжение и ослабляя боль.
Дважды нанеся шампунь и один раз кондиционер, она тщательно вымылась. Казалась, она не могла заставить себя выключить кран и завернуться в приготовленное полотенце. Вода так приятно стекала по коже, что хотелось продлить удовольствие подольше.
