— Командир этой пятерки любитель выпить, причем втихую и в одиночестве, от этого у него трясутся руки, что пока особо не заметно, но вскоре может сказаться отрицательно в ответственный и сложный момент. К тому же он хромает на левую ногу, дает о себе знать старая рана. Во время боя будет стараться сильно не наступать на неё, что скажется на его технике не в лучшую сторону.
— Первухой хромоту заливаешь?
— Третий — слева от меня, который сейчас играется ножичком, делая вид, что готов ко всему, на самом деле даже бросить его не сумеет, потому что его левый глаз потерял остроту. Он просто боится в этом признаться, но его зрение требует лечения. Как и порванные сухожилия на руках. Видимо, держал веревку, и она порезала его руки.
— А это он откуда знает?
— Четвертый — несмотря на то, что команда находится в охранении, уже напился до демонов в глазах и держится на одной силе воли. Он ведь всегда напивается? Просто я появился, поэтому ему и приходится сидеть, а не падать под лавку. Ко всему прочему, у него болят суставы, отчего он превратился в посредственного мечника, но меч у него отличный!
— Какого демона?
— Пятый — мальчишка, мой ровесник, окончил магическую школу. Знает несколько боевых заклинаний и плетений, но здесь применять их испугается, опасаясь задеть товарищей. Хотя, будь он опытнее, то, думаю, он был бы серьезным противником. Но на мне разгрузка с подкладкой из версы, — Нэй распахнул разгрузку, и стало возможно увидеть ткань с темным, глянцевым отливом, — есть несколько амулетов. А самое главное: я не друмер, что вынуждает любого боевого друмера подумать, прежде чем применить против меня какое-либо боевое плетение. Как я знаю, это не приветствуется, если считать, что мое оружие — только руки, а значит, против меня только руки, — и улыбнулся.
— А мальчишка не промах!
— Когда-то ваши люди были командой отличных бойцов, но время берет свое. И теперь они способны испугать разве что мелкую шушеру в подворотне, но сильные бойцы даже внимание на них не обратят. Не в обиду, парни, но это правда!
— Впечатляет! — ди Дурс и в самом деле был восхищен, а про себя подумал, что друзей он никогда не предавал, хотя команда Пирса и в самом деле сдала сильно. Но менять их не хотел. Поэтому и нанял вот их — Молчаливых! Целых два козыря в запасе! — А что ты скажешь на их счет? — и развел руками, показывая ладонями и взглядом на стоящих по левую и правую руку у торцов стола двух гигантов, от которых так и исходила сила, как океан плескался. Всегда такое ощущение: именно сила и океан, когда встречаешь Молчаливых.
Нэй улыбнулся, повернулся сначала влево от себя:
— Тим, — и уважительно склонил голову.
И вправо:
— Ким, — и снова уважительный поклон головы.
Молчаливые ответили такими же уважительными поклонами. У Тима даже мимолетная улыбка проскользнула, ну он всегда был чуть эмоционален, что не свойственно Молчаливым, но приятно дополняло их силу. Не в ущерб, он ведь был лучшим.
А у ди Дурса, кажется, глазам не хватило места на лбу от удивления.
— Я знаком с Молчаливыми. Даже больше: у меня с ними заключен мирный договор. Если я не трогаю их клиентов — они не трогают меня. Я пришел поговорить, просто поговорить и не собираюсь причинять вам вред. Даже наоборот, если сюда вдруг ворвутся ваши враги, я стану спина к спине с Молчаливыми и буду защищать вашу жизнь, как свою собственную. Поэтому, если ваша команда решится напасть на меня, то они (Нэй развел руки ладонями, указывая на Молчаливых) останутся стоять, даже если я буду их (жест назад) всех убивать! Потому что их задание защищать вас и только вас, и никого больше. Ребята ведь могут и сами за себя постоять. Пока еще могут.
— Это правда? — ди Дурс повернулся к Тиму.
Великан тут же мотнул головой, и снова мимолетная улыбка.
— Ты сумел удивить меня, парень! — ди Дурс так и продолжал сидеть, опершись спиной на стену. Немного вальяжно, но положение ему это позволяло. — Но что мне мешает вызвать спецов, которые тебя обязательно скрутят?
Нэй хмыкнул:
— Вопрос — за что?
Теперь ди Дурс хмыкнул в ответ:
— Ну хотя бы за наглость! — позади Нэя послышался шепот, что-то вроде: «Вот-вот. Наглый, как моя теща!». — Ты отвлек меня от обеда, — и ди Дурс указал на недоеденные блюда на столе.
Нэй улыбнулся, просто светился улыбкой:
— Я все же надеюсь, что слово «Ключ» еще не потеряло у Хранителей важной значимости. Моя наглость — всего лишь попытка поговорить с вами, чтобы решить некоторые ваши и мои проблемы (ди Дурс удивленно уставился на Нэя, он вообще в этот обед очень много удивлялся, видимо, на годы вперёд, с запасом). Ко всему прочему, как мы все знаем, ни один указ Великой Королевы Альфины отменен не был (ну вот, снова удивление и немой вопрос глазами, мол, а это тут при чем?). И среди них есть один довольно замечательный документ, названный Великой Королевой «Слово и Власть», а в народе прозванный «Указом Узаконенной Наглости» (еще шире улыбнулся). В этом указе говорится, что даже человек низшей крови, как я, например, имеет права, если, конечно, у него хватит наглости испросить аудиенции у любого власть предержащего, вплоть до Короля! И если ему это удастся (я ведь вместо «Ключ» мог сказать «Слово и Власть!»), он может и слово испросить, и помощи, и защиты, и совета, и даже сам помочь, если что, и ему никто не имеет права препятствовать в этом, потому что он сумел это сделать (ди Дурс мотнул головой, соглашаясь с говорившим)!
— А ты знал о таком Указе? — снова шепот за спиной.
— К тому же, кто вам сказал, что я буду просто сидеть и смотреть, как меня скручивают? Я буду защищаться! Конечно, спецы меня скрутят, но через натиру один из вашей команды (Нэй указал за спину) обязательно напьется и неожиданно для себя поведает миру историю о том, как десяток здоровенных мужиков из спецов с трудом скрутили молодого парня, у которого из оружия были только руки (Нэй поднял руки, давая понять, что в них ничего нет). Я вам гарантирую, что так и будет! И после этих откровений над вами, ваша светлость, будет смеяться весь Каракрас, а вот ваши парни точно потеряют работу!
За спиной послышались вздохи и фраза:
— Да уж.
— И еще, — Нэй вытащил из-за пазухи блестящую серебряную бляху на цепочке. — Я рекрут Граничного Патруля — «муляр-таш», что дает мне некоторую неприкосновенность. Это я к тому, какие причины мешают вам вызвать спецов.
— Граничный патруль? — и тут же ди Дурс мотнул головой. — Муляр-таш? О! — а в глазах восхищение. — Давненько я не слышал о том, что Язык Демона удостоил кого-то столь славным даром!
— Пришлось попотеть, но удачно попотел, — улыбнулся Нэй, но в душе-то знал, сколько нервов это испытание ему подпортило. А пота, кстати, вообще не было! Высох он от страха, что испытание не преодолеет. Но сейчас он улыбался. — Но главное то, что я перед вами и могу с вами говорить.
Ди Дурс усмехнулся; парень или был очень умным, или пытался казаться очень умным. Но он ему порядком нравился, особенно своей наглостью:
— Присаживайся, ты окончательно завладел моим любопытством и, надеюсь, и интересом.
Нэй переступил скамью и сел.
— И о чем ты хотел поговорить со мной?
— Об ограблении вашего дракара, — как можно проще проговорил Нэй.
— Об ограблении? Ты что-то знаешь?
— Я, можно сказать, приложил к этому руки.
— Что? — а за спиной Нэя началось движение.
— Ваша светлость, я пришел к вам безоружный, один именно для того, чтобы поговорить и решить эту обоюдную проблему (казалось, Ди Дурс готов отдать команду, несмотря ни на что). Мой арест ничего вам не даст, потому что, то, что я могу рассказать, сидя за этим столом, я никогда не расскажу под пытками. А порадоваться тому, что вы взяли одного из грабителей, вам тоже не удастся. Потому что, если вы все же решитесь на мой захват, то приготовьтесь к тому, что вы больше никогда не получите расположение Цитадели и останетесь в Орсе до скончания дней своих!
